Спустя неизвестно сколько времени, я заметил тоненький поток света, струившийся от решетчатого окошечка в двери.
— Ну, что ты, размазня, слабак! — рявкнул я на себя, — Сдался, как заяц!
— Придумай что-нибудь! — стукнул я кулаки друг о друга. Боль под засохшей коркой крови заставила меня вскрикнуть. Холод уже не так сковывал члены. С приходом тепла возвращалась и надежда. Однако появилось новое бедствие: в дальнем углу камеры послышалось поскрипывание, а затем крысиный писк. Я задрожал, теперь уже не от холода… Это было паршивым открытием.
Различалось несколько тонких голосков и вот уже неровные силуэты скользнули ко мне. Кожей ног я ощутил лоснящийся мех. Издав вопль, я подскочил, выпучив глаза.
— Проклятие! Дайте же мне что-нибудь!
В ответ на квадрате света выросла крыса. Она подняла голову, разевая пасть, полную рядами острых зубов и вперила в меня кроваво-красные глазки.
— Катись вон, тварь! — крикнул я ей. Неожиданная ярость застлала мне глаза. Представив на ее месте Друмма, я пиннул грызуна. Ее истошный визг мне надолго запомнится. После этого я откинул вопящего грызуна в угол, откуда он и появился. Остальные ее сородичи, бросив на меня несколько голодных взглядов, убрались. Несомненно, скоро вновь надо ожидать их визита.
Прислонившись к холодной стене, я прикрыл глаза ладонями. Неожиданно раздался металлический скрип. Дверь медленно открылась. Я сощурился с непривычки. В проеме стоял черный силуэт. Но сверху отсвечивались знакомые рыжие волосы. Я знал, кто это.
— Итак, мой незадачливый друг, — раздался насмешливый голос, — наконец вы получите все, что с вас причитается! Как ждал я этого момента…
Теперь мне хорошо было видно лицо.
— Ну что, — процедил я, — слабак, не мог сам прикончить? Приплел сюда власти? И в чем обвинил — в убийстве фон Лайнета! Ха-ха, — добавил я с веселостью, от которой был далек, — Кретин, да он живее тебя!
— Ну это как сказать, — язвительно улыбнулся Друмм, — я не соврал! Он мертв, заколотый кинжалом, который ты, кстати, недавно купил.
— Подонок! — я похолодел и рванулся к нему, выбрасывая кулак. Он легко отбросил меня назад.
— Мне не трудно было бы тебя убить — я хотел досадить этой смазливой кошке!
Лицо его исказилось. Глаза сияли бешенством.
— Это будет мощный удар для нее — когда тебя казнят.
Однако через секунду он засмеялся торжествующим смехом. Ощупывая ноющую скулу, я затравленно смотрел на этого кретина. Друмм неожиданно сделал резкий жест и что-то прошипел.
Появились два надзирателя, заковавшие одну за другой все мои конечности.
— Итак! — послал Друмм мне ослепительную улыбку, — Концерт окончен — занавес опускается!
Я послал ему самое грязное ругательство, которое только знал. Но лишь почувствовал себя собакой, которая лает, а не… Через секунду дверь захлопнулась.
Бесконечно долго тянулись часы. Редко удавалось погрузиться в нечто, отдаленно напоминающее сон. Нет, мне не снились кошмары, просто что-то колоссальное и темное неотвратимо надвигалось на меня и… Вздрагивая, я со стоном просыпался.
С каждой минутой, с каждой упавшей сверху каплей уходила моя надежда…
Сейчас, очнувшись, я повернулся к часам, на них было 8:50. Чуть больше десяти минут до конца. Сейчас меня выведут. Серая крыса пронеслась через камеру и, разинув пасть, что-то пропищала. Мне было на это совершенно наплевать.
В комнату заглянуло красное лицо надзирателя.
— Еще пять минут, дорогуша, и… — он закатил глаза, потом прыснул со смеху, убирая голову, — передай моей мамаше привет! Ага?..
Несмотря на прилив злости, которую он у меня вызвал, я с горечью осознал, что он вполне может оказаться прав. Лицо исчезло.
Дернул кандалы, прибитые к стене, но они, как и ожидалось держали крепко. Все.
Это конец.
В довершение снова послышался визг крыс. Тяжелый рев вырвался из моей груди, теперь я легкая добыча для этих тварей. Но надеюсь, меня уведут раньше, чем…
Наиболее прыткая подскочила к ноге и куснув за палец. Я едва сдержал стон и выругался, замотав головой.
Однако… Что-то здесь было не так.
Я почувствовал усиливающийся запах озона. В воздухе ощутимо нагнеталось безмолвное напряжение.
Нахальная крыса подняла удивленно нос и застыла, разинув пасть. Ощущение неотвратимой смерти настолько отравило мой мозг, что я поначалу не обращал внимания на изменения вокруг.
Краем глаза подсознание заметило в темноте нечто вроде разбегающихся молний. Одна из них испепелила всех крыс; я медленно вывернул голову в сторону двери. В этот момент на долю секунды в воздухе возник двухметровый призрачный диск. Из него материализовался человек в светящейся одежде, плотно облегающей стройное тело. Выглядел он, словно сотканный из лучей.
У меня вдруг пронеслась сумасшедшая мысль: может это ангел? Правда, крыльев не было, но ведь он и так парил, не касаясь пола. Однако, ослепленный его сиянием, я не разглядел лица.
Паря в воздухе, он приблизился ко мне. Вытянув руку, незнакомец коснулся оков на моей левой руке. На секунду я почувствовал электрический разряд. Кандалы с треском разлетелись, освободив мое затекшее запястье.
Я был так ошарашен, что не мог выдавить ни слова. По камере раздалось лишь позвякивание остальных моих оков. Я стоял, не веря в происходящее. Но моего спасителя, кажется это мало заботило.
Солнечный человек безмолвно повернулся к двери. Из его глаз вылетели два фиолетовых луча и пробуравили ее насквозь. Я оцепенел. Дверь с силой распахнулась, отворяя поток света. Незнакомец кинул в проем несколько шариков, взорвавшихся серым газом и мои недремлющие тюремщики попадали на пол.
Уклонившись от комментариев своих действий, он вернулся к тому же призрачному диску и растаял в сгустке голубых молний.
17. Запоздалое решение
А теперь вернемся к реальности!
Джордж Лукас
Я наконец смог сделать вдох. Уняв запоздалую дрожь и затаив дыхание, я ринулся вперед, едва веря в фантастическое освобождение.
Вид лежащих во всех положениях, похрапывающих тюремщиков, отмел все сомнения.
Боль в легких вывела меня из оцепенения и наружу из тюрьмы. Выбежав из коридора, я мог уже вздохнуть. Пьянящая радость свободы дала прилив сил — и, словно, не было кошмарной ночи, — я гепардом несся по лестницам наверх. Встревоженных мною часовых я, не волнуясь, уложил в обнимку на пол.
Наконец я пружиной вылетел из здания тюрьмы. Спрятавшись, я лихорадочно соображал о своих дальнейших действиях. От моей унылости не осталось и следа. Я вновь был готов выступить против всего мира!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});