class="p1">Не дождавшись, пока сконфуженный научник хотя бы кивнет, Равлик, тряхнув автоматом за спиной, вновь вернулся к пути. Подождав, когда старожил отдалится шагов на десять, Алексей, вздохнув, поплелся следом.
– Переживает он, не серчайте. – Тихий голос подошедшего Трития, шествующего замыкающим, отвлек доктора. Далее двое двинулись почти вровень.
– А вы… давно знакомы?
– Порядочно. До «перестройки» вместе ходили. Он хороший сталкер, дело свое знает, только уж очень трепетное у него отношение к Зоне.
– Да, это заметно. – Ученый дернул головой, чтобы убрать с глаз волосы. – А из-за чего переживает?
– Из-за меня, думаю. Я же, если с его стороны посмотреть, как с того света вернулся…
Дезертир помедлил, подбирая слова.
– Может, из-за кого еще. Группа наша пять человек насчитывала… А потом, когда грянуло, Зона всех разделила.
– Оу, жаль ваших коллег.
Алексей и Тритий остановились, достигнув края бетонных покровов, обрывающихся в траве, за которыми прятался овраг. Сергей стоял у его склона чуть поодаль, проверяя, что показывают детекторы.
На противоположной стороне лежал на боку электровоз, точно рыба, выброшенная на берег железнодорожной насыпи из бурьянного моря. На выцветший железный корпус отбрасывали тени разорванные бортики вокруг головной кабины. Словно застывшие змеи, они гнулись в одном направлении, намекая на наличие неведомой силы.
– А что вас подвигло на экспедицию? – поинтересовался Тритий, чтобы занять ученого, разглядывающего собственные ноги.
Чайкин, оживившись, оглянулся на Равлика и, убедившись, что тому нет до него дела, прошелся взад-вперед, что-то прикинул и, наконец, выдал:
– Видите ли, я не могу знать, насколько удовлетворителен уровень ваших знаний о Зоне, потому начну со следующего… Вам приходилось слышать что-то о доаварийных экспериментах в Чернобыле?
– Ну, – вояка, перехватив пистолет-пулемет одной рукой, почесал подбородок, – слышал, как и все, наверное, что лабу какую-то раскопали. Но чем там занимались до аварии на ЧАЭС и как это с Зоной связано – понятия не имею.
– В том-то и дело, что никто не имеет, – улыбнулся доктор. – Потому что добытая за все годы исследования Зоны документация никоим образом не связана с тем, что мы наблюдаем сейчас – аномалии, мутанты…
– Хотите сказать, это дело не человеческих рук? Тогда чьих же?
– Вот тут мы и подходим к весьма важному моменту. – Ученый поднял указательный палец. – Что, если Зона на самом деле является следствием проистечения закономерных процессов?
Тритий хмыкнул, а Чайкин продолжил:
– Ведь если подумать, мы практически ничего не знаем о «корнях» нашей реальности – квантовом хаосе, который поражает воображение парадоксальными возможностями! Конечно, мы имеем кое-какой инструментарий, чтобы описывать состояние квантовых систем с помощью волновой функции, но каковы рамки данной абстракции?
Алексей сделал небольшую паузу, затем проговорил:
– Мы можем описать что-то, зная конкретные условия.
Бывший военный нравился Чайкину все больше. Приняв нахмуренную физиономию сталкера за умное выражение лица, научник продолжил как ни в чем не бывало:
– Нормировка на объем. Мы сами задаемся условием, что вероятность обнаружить частицу в потенциальном ящике равна единице. Но что, если рассматривать реальный случай? Мы не можем учесть всех процессов, происходящих даже с одной частицей, на практике усредняя, упрощая измерения. Так к чему это я?
Алексей поправил растрепавшиеся ветром волосы.
– Неучтенные нами процессы не сильно сказываются на результатах измерения, если правильно выбрать систему отсчета. Но существуют и такие варианты, где всякое незначительное изменение состояния порождает большие неопределенности. Я о микромасштабах, разумеется. Если рассматривать Зону как квантовую систему таким образом, то природу наблюдаемых вещей можно объяснить хаосом, вышедшим из-под контроля, уж простите за каламбур.
– То есть Зона, по-вашему, есть, э-э… – выдал неуверенно Тритий.
– Результат ряда случайностей на микромасштабе, повлекших за собой такие же случайные изменения в макромир, – договорил за него доктор. – В частности я рассматривал запрещенные квантовые переходы, но это сути не меняет.
– И вы отправились в экспедицию, чтобы…
– Подтвердить или опровергнуть гипотезу, – пожал плечами научный сотрудник. – И всего-то.
– Вот зачем так много приборов. – Сталкер тряхнул рюкзаком. – И много нам измерять? И что именно?
– Измерения, – Чайкин вздохнул, – на самом деле…
– Лекции будете в НИИ слушать, если вернемся, – неожиданно подключившийся к разговору Равлик, подойдя, заставил ученого замолкнуть. Акцент на слове «если» особенно сильно ударил по воодушевлению Алексея.
– В овраге «кривда», и довольно протяженная, сволочь, – пояснил Сергей. – Придется в обход.
– Прошу прощения, – обратил на себя внимание научник.
Вздохнув, Равлик повернулся к нему.
– Ну?
– Почему мы ищем обходные пути через аномальные скопления, если вами уже был установлен совершенно точно проход через лес?
– Потому что в лес, – старожил так вперился глазами в доктора, что тому стало неуютно, – мы не пойдем. Тритий, замыкаешь.
С этими словами сталкер направился вдоль оврага, позвякивая бьющимся об элементы амуниции автоматом.
– Так мы и к завтрашнему вечеру в центр не попадем, – не то пожаловался дезертиру, не то высказал мысли вслух Алексей, когда бывший вояка поравнялся с ним. – Вы ему доверяете?
Оба двинулись за Равликом, уже скрывшимся в зарослях.
– Доверяю, – прищурившись, молвил Тритий. – Если через лес он идти не хочет, это значит в первую очередь, что не хочет рисковать людьми, за которых несет ответственность.
Фыркнув, Чайкин всплеснул руками, но голоса не повысил.
– Я просто не понимаю этих странных интонаций… Данные из леса – это факт, зафиксированный приборами, а на чем основаны его хотения – известно только ему!
– Если вам будет так спокойнее, – военный вздохнул, – я узнаю, когда сделаем привал. Но зачем вы наняли сталкеров, не зная, что у них на уме?
– В этом-то и суть эксперимента, – гордо заявил ученый, – проверить, как отреагирует Зона на минимум вмешательства.
Тритий непонимающе уставился на доктора.
– Измерения – хорошая подоплека в виде данных, с помощью которых можно будет построить математическую модель. Но гораздо интереснее пронаблюдать вживую, как работает Зона.
– Так мы что, – вояка нахмурился, – какой-то расходный материал?
– Отнюдь нет, коллега! Вы – часть этой системы, носители связи неясного характера, который я хочу выяснить. На сталкерах Зона, говоря простым языком, оставляет свой «след», и я полагаю, что именно из-за этого им удается выживать и проходить там, где не могут специализированные группы. Именно поэтому нам нужно идти через лес, чтобы ход эксперимента шел правильно…
Равлик, идущий впереди и посматривающий по сторонам и на экран детектора, краем уха иногда цеплял отдельные фразы. И то, что он слышал, ему нравилось все меньше и меньше. В конце концов ветеран не выдержал, повернул назад.
– В чем суть работы любой системы? – продолжал между тем объяснять Тритию Алексей. – Ее эволюция во времени есть функция состояния, а состояние системы меняется по определенному закону в соответствии с событием, отражающим