над несчастными! ― пригрозила Лёля, едва сдерживая смех. ― Бедные девочки, мне их жалко! Если они ломают гармонику Раисе Ивановне, то все… Хана девкам, надо спасать!
— Надо, Лёля, надо. Иди ко мне работать! Я на полном серьезе, ― пошла в наступление Алиса.
— Не пойду я, Алиса Дмитриевна. Посмотри на меня. Я мало того, что уже лет восемь как не пою. У меня ж там внутри все атрофировалось, наверное. Так ты глянь на меня! Я жирная бабища, продающая пирожки! Я их жарю на своей кухне, на собственной газовой плите, кстати, угощайся, ты любишь с картошкой, я помню. Свежие, с утра жарила. Так вот скажи мне, что я потеряла в твоем ночном клубе? ― запротестовала подруга.
— Голос, Лёля. Ты потеряла голос, ― ответила Алиса. ― И я безумно хочу, чтобы ты его обрела вновь. Чтобы мы обе его себе вернули.
ГЛАВА 6
Где ты, с кем ты, без меня по свету бродишь
И почему я вечно жду тебя, как кошка?
Вроде бы рядом ходим каждый своей дорожкой,
Так скажи: чего я жду и зачем ты мне такой?
Утром с улыбкой ты ногой откроешь двери,
Я, как всегда, от радости забьюсь в экстазе
Трижды завять успели в самой красивой вазе
Прошлогодние цветы, знаешь, НЕ ПОШЁЛ БЫ ТЫ!
Завтра будет праздник ― первый день моей свободы, оh, my God,
Завтра будут танцы в гордом одиночестве и полный джаз.
Завтра будет равноправие, правое дело, не мешай,
Это мой последний шанс, My emancipation!
V. I. A. Gra ― My Emancipation
Лёля согласилась почти сразу после убийственного аргумента Алисы. Правда, она с большой неохотой заходила в отремонтированный клуб. Познакомившись с коллективом, по большей части с женской ее половиной, наглядевшись на стройных красавиц, Лёля совсем стухла. Она никогда не комплексовала по поводу своих форм, но на фоне стройных спортивных танцовщиц Лёля выглядела КАМАЗом, случайно попавшим в дорогой автосалон легковых иномарок. Желая подбодрить, Алиса хвалила ее выдающиеся певческие способности, а Юлька все норовила ткнуть ее в грудь, проверяя, настоящая ли она. Девчонки подружились почти сразу, после того как обменялись взаимными колкостями по поводу друг друга:
— Корова!
— Курица костлявая!
Первой пришла мириться Юля, заявляя, что она придумала для Лёли необыкновенный танцевальный номер. Убеждала Лёлю, что все мужики слюни пускать на ее грудь будут, ей даже делать ничего не надо. Надеть костюм и выйти. Алиса расписывала все прелести отведенной Лёле роли и заманивала ее отличной зарплатой. Лёля, смачно выражаясь, противилась и норовила улизнуть из клуба. Танцы с бубнами вокруг Лёли продолжались до тех пор, пока Раиса Ивановна, обматерив всю троицу, не гаркнула на весь зал:
— К роялю, Лёля!
Алиса с Юлей провожали Лёлю взглядами, как провожают новобранца, призванного на фронт.
— Раиса Ивановна, я восемь лет не пела. Я уже вряд ли… там атрофировалось скорее всего…
— Лёля, ша! ― заткнула ее Раиса Ивановна. ― Дай мне ля, и дай мне ее чисто для разнообразия!
Лёля запела. Работники замерли. Ее рокочущий гортанный мощный голос разлился по всему залу. Лёля пела, как настоящая негритянка. С чувством, с болью, с душой, навзрыд. У Алисы потекли слезы. Ну как же так! Как же так можно не уважать свой талант, продавая пирожки на рынке! А сама чем она лучше? Десять лет, спущенных в унитаз. Обида за себя и за подругу клокотала в душе Алисы. Вот костьми Алиса ляжет, но уговорит дурынду, и она будет работать в клубе.
— Хрипишь, ― вынесла вердикт Раиса Ивановна. ― Куришь?
— Курю, ― испуганная Лёля не отрицала.
— Еще раз закуришь, выбью зубы. Поняла? ― отрезала педагог.
— Ага, ― кивнула Лёля. Спорить с педагогом все равно бесполезно. Раиса Ивановна критично ее осматривала, закуривая сигарету.
— Здесь получше, чем у этой, ― кивнула в сторону Алисы. ― Но все равно работы непочатый край. Ты семечки жрешь на рынке своем, признавайся!
— Жру, Раиса Ивановна. Больше не буду. Мамой клянусь, ― затараторила Лёля. Признаться честно, им уже тридцатник стукнул, а Алиса и Лёля все равно побаивались эту немолодую женщину. Взрослые тетки, а все равно страшно!
— Смотри мне. Бери текст, до завтра выучить. И распевайся. Инструмент дома есть? ― спросила педагог.
— Нет, Женька пропил, ― ответила Лёля.
— Понятно. Молодцы, девчонки! Нечего сказать! Женихов оттяпали себе ― загляденье! Усраться и не жить! ― Раиса Ивановна выражений не выбирала. Юля начала хихикать, Алиса стрельнула в нее уничтожающим взглядом, та и притихла. ― Завтра придешь в двенадцать, введу тебя в основной состав. Алиса, ты ей платить будешь?
— Конечно! Сейчас Максу скажу, все оформим официально, ― закивала Алиса.
— Ну, вот и решено. А теперь сгинь с глаз моих, сфальшивила-таки, негодница, мне си бемоль! Как будто не я вас учила, честное слово! Стыдобище! Пошла вон! ― бросила испуганной Лёле Раиса Ивановна и, не вынимая сигарету изо рта, позвала очередную “жертву”: ― Следующая!
После Лёля уже не заикалась о том, что она не сможет выступать у Алисы в клубе. Съехала от мужа-пьяницы. Алиса предложила ей первое время пожить у нее, но Лёля отказалась. Не захотела быть в тягость подруге. Юля подкинула вариант со съемной квартирой, Алиса помогла внести предоплату. Лёля уволилась с рынка, ходила на все репетиции. Угощала всех пирожками и пирогами собственного приготовления. Готовила Лёля потрясающе! Девчонки, ради фигуры, естественно, отказывались, а вот мужская половина коллектива довольно уплетала Лёлину выпечку. Особенно Максим. Этот симпатичный самовлюбленный подхалим кинул на Лёлю глаз. Или она не него. Алиса не хотела вдаваться в детали. Главное, Лёлька расцвела. Для подруги началась новая жизнь, и Алиса была за нее счастлива. Теперь от Алисы зависело, как долго будет тянуться белая полоса для Лёли.
Дела с Михеевой и Юрченко были улажены. Алиса несколько раз встречалась с этими женщинами. Все было обговорено и просчитано даже не на шаг, а на десять вперед. По идее, все должно