Вздохнув, Ольга потянулась за бельём.
- Погоди, не надевай ничего, сначала надо помазать ожоги, - волк вернулся в предбанник, и девушка торопливо отвела взгляд.
Большой волк, красивый, внимательный, умный и заботливый. Но не её, так что, нечего на него пялиться и провоцировать! Альфа и так весьма готов. Во всех смыслах
- Подожди тут, у Никанора должна быть мазь, сейчас принесу. Лучше сначала обработать ожоги, а потом уже надевать одежду, - мужчина натянул штаны, накинул прямо на голое тело куртку и вышел наружу, плотно прикрыв дверь.
Не прошло и десяти секунд, как она снова открылась, внутрь шагнул Илья.
Ольга ахнула и жадно втянула запах своей пары, еле удержавшись, чтобы не броситься ему на шею.
- Ну, и как тебе с моим отцом? – зло бросил самец. – Смотрю, вполне уже притёрлись?
- Илья, что ты говоришь? Я кипяток на себя выплеснула, Максим старался, чтобы волдырей не было, где бы он здесь столько холодного нашёл, чтобы сразу всю кожу остудить?
- Он для тебя уже просто Максим? – выгнул бровь волк. – Быстро ты… перестроилась. Конечно, он же альфа клана, это не какой-то там бета, чего время терять, да?
- Илья, что ты несёшь? А как, по-твоему, я должна обращаться к нему – Максим Данилович? Мы, вроде бы, пару изображаем, значит, должны вести себя естественно для мужа и жены.
- При чужих – да, без отчества и на ты! А ты его и за глаза только по имени зовёшь! Мыться вместе пошли, может быть, уже и переспали? – волк схватил девушку за плечи и принялся жадно обнюхивать, водя носом по её шее, спускаясь к груди.
- Ну да, конечно, надо было звать по отчеству, плевать, если кто-нибудь услышит. И мыться идти по отдельности. Фигня, что парные волки в обязательном порядке идут в баню вместе. Подумаешь, все догадаются, что мы им лапшу на уши вешаем!
Не отвечая, оборотень добрался до ушка девушки и прикусил его, тут же лизнув. Из головы волчицы тут же вылетели все мысли и желание возмущаться.
Умка встрепенулась и радостно завиляла хвостом: «Наш волк! Мой!»
По телу прошла волна почти неконтролируемого желания, захотелось сорвать с Ильи одежду, приникнуть к его губам, обвить ногами, прижаться и впустить, умирая и возрождаясь вновь.
- Ополоумели?! – грозный рёв Максима вернул мозг на место, Ольга испуганно шарахнулась прочь, Илья набычился, но с места не сошёл. – Ты что тут делаешь? Сорвёшься же! Пошёл вон! Бегом к жене, но сначала – в речку, запах Ольги смоешь и, заодно, охладишься. Других не жалко, себя не жалко, хотя бы девчонок пожалей! Мало того, что твоей паре приходится терпеть рядом с тобой другую, ты хочешь в жене зародить сомнения? Решил посмотреть, кто из них выживет?
Илья резко выдохнул и, закрыв лицо руками, сполз по стене на пол.
- Слабак! Куда тебе истинную пару, если ты до сих пор свои желания в узде держать не научился? Пошли, будем тебя в чувство приводить. Ольга, не выходи пока, простудишься, да и ожоги нужно обработать, я скоро вернусь, - не церемонясь, Максим сгреб сына и буквально на руках выставил его из бани, выйдя за ним следом и тщательно прикрыв за собой дверь.
Растерянная и подавленная, Ольга без сил присела на скамейку. Ну, да, а что Илья мог подумать, увидев ту картину? Она с ума сошла бы, если бы на её глазах он носил на руках обнаженную Алину, вот и он не выдержал. Наговорил обидного, но ведь не со зла, от отчаянья! Каждый самец – собственник, волки не делятся своими волчицами. Пока свободны, да, могут себе позволить менять партнёров хоть каждый день, и это не осуждается, это – нормально. Пару можно не один десяток лет ждать, никто столько без секса не вытерпит. От долгого воздержания у оборотней – особенно это касается самцов, но и волчицы тоже в стороне не остаются – повышается агрессивность и стремление любым способом сбросить зашкаливающее напряжение. Все передерутся, поперекалечат друг друга, не жизнь будет, а сплошные бои без правил.
Луна мудра и справедлива, поэтому дала своим детям возможность получать разрядку, не раня ни чувств, ни интересов друг друга. Просто секс, без обязательств и последствий! Как… как приём пищи – только физиология, ради поддержания жизнедеятельности организма. Но когда оборотень встречает пару, когда самка принимает его – с момента обмена метками для них больше никто другой не существует.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А у них с Ильёй всё вверх тормашками.
Они – пара, и в то же время, он женат на другой самке. И у Ольги со дня на день будет зарегистрирован брак с другим самцом. Как тут не сорваться, как выдержать, не сойти с ума?
Луна, помоги продержаться!
И следом – хоть бы Максим Илью сейчас не покалечил!
Не в силах удержаться, она подкралась к двери и приоткрыла её, прильнув к образовавшейся щели.
Теплый воздух из предбанника, поднимаясь выше, потихоньку скользил наружу, по ногам тянуло стылым.
Ольга переступила, пытаясь разогнать кровь. Перекинуться, что ли? Она и услышит больше, да и мерзнуть не придется.
Умка встрепенулась и завиляла, отчаянно радуясь:
«Меня! Меня выпусти! Наш волк!»
Это мгновенно отрезвило – волчице плевать на договоренности человеческих половин, её ведёт инстинкт, она выбрала своего самца и теперь стремится к нему. Пока Умка слушается, хоть и нехотя, но стоит той увидеть волка – пиши пропало. Не удержит она её, обе сорвутся сами и сорвут Илью с Севером. Быть беде.
Тихо выдохнув, чтобы чуткое ухо оборотней не расслышало, она снова приникла к щели.
Максим не дурак, увёл сына подальше, скорее всего, за баню. Ничего не видно и неслышно, только запах обоих волков еще стелется над мерзлой землёй.
Осмелев, Ольга приоткрыла дверь пошире и сразу услышала вдалеке плеск.
Точно, отец велел Илье искупаться, чтобы смыть её запах.
Прикусив губу от напряжения, она шагнула наружу и еле сдержалась, чтобы не охнуть –ледяная поверхность больно укусила голые ступни.
Нет, идти дальше – безумие. А увидит кто-то, как будущая жена альфы, в чём мать родила, крадется по кустам и следит за отцом и сыном? Решат, что она сошла с ума. Не принято у оборотней скрывать чувства и желания – хочешь своего волка, вы пара – иди и бери. А скрадывают только врага, добычу или во время игры маленькие волчата. Оля за волчонка никак не сойдёт, поэтому – она может выслеживать только врага или добычу. Ни тем, ни другим Максим и Илья быть не могут, надо уносить ноги, пока не стало слишком поздно!
Опомнившись, женщина вернулась назад, в предбанник.
Илья, вне себя от злости и обиды, не помнил, как влетел в речку. Вода мгновенно выбила из головы лишние мысли, охладила и тело и разум.
Луна, что он творит?
- С головой ныряй! – жесткий, без малейшего тепла, голос отца. – Не стой столбом, шевелись!
Послушался, тем более, альфа прав – запах прикосновения к чужой паре необходимо удалить.
К вечеру ощутимо подмерзало, мало того, что вода в реке близка к точке замерзания, так ему еще и до дома добираться в мокрой одежде – простуда, практически, неизбежна. С другой стороны – отец не выставит его из клана, пока Илья не поправится. Будет возможность подольше побыть рядом с Олей. Ну, как рядом? В одном поселке. Всё ближе, чем когда они с Алиной вернутся на промыслы. Даже без возможности прикоснуться, просто видеть её, знать, что она неподалёку, слышать Олин голос – уже счастье.
- Теперь перекинься, минута волком, отряхнулся пару раз, и тут же обратно, - приказал отец.
Пришлось подчиниться.
Двойной оборот высушил одежду, волосы, всё тело, лишил надежды на простуду. И на задержку в клане.
- Поговорим, сын?
- О чём? – насупился Илья. – Тебя бы в мою шкуру.
- А чем тебя твоя шкура не устраивает? Молод, силён, с мозгами, правда, пока не очень дружен, но это, надеюсь, преходяще. Сука под боком, хоть не слезай с неё, на угодья едешь, где ты хозяин в моё отсутствие. Чем плохо?
- Но Оля… Она с тобой, а я – там, без неё! – с вызовом выдал сын. – Думаешь, легко знать, что вы спите вместе?