− Не уходи, – едва слышно шепчу и протягиваю ладонь.
Голова зверя склоняется к моей руке. Угольно-черная переносица прижимается к коже. Я ощущаю под пальцами, как шершавые чешуйки едва заметно царапают раскрытую ладонь.
− Не уходи, − снова повторяю.
Мне невыносимо знать, что скоро этого величественного создания не станет. Я чувствую связь между нами. Еще робкую, свежую, едва-едва появившуюся. Но уже невыносимо мне дорогую.
Дракон недоверчиво склоняет голову набок. Словно прислушивается к чему-то. Затихает несмело под моими ласками. Пылающие глаза прикрываются в блаженстве, пока я медленно и аккуратно поглаживаю шероховатую переносицу.
Пугающая тьма отступает. Забирает гадкие щупальца тумана. Мои легкие наполняются воздухом. Чистым. Искристым. Как белый сияющий свет вокруг. И все исчезает. И зовущая всепоглощающая тьма. И дракон. И серый туман. Только ощущение связи остается. Крепнет. Наращивает силу.
***
Я удивленно таращусь на стены знакомого зала. Под стеклянными колпаками покоятся все те же короны. И сомнения не возникает – я все еще в драконьем королевстве, в странном мире Мизелья. Ничего не вышло из моей затеи.
От отчаяния и обиды на глазах выступают слезы. Как же так? Почему?
Пелена застилает взор. Я выбегаю из зала и, не разбирая дороги, лечу в свои покои. Ноги сами несут меня в нужном направлении. И только перед угольно черной дверью я понимаю, что венец по-прежнему на моей голове.
Срываю его, не замечая как тонкие волосинки запутываются в ажурной вязи металла. Дергаю в отчаянии, не обращая внимания на боль. Прячу артефакт в карман платья. И только затем переступаю порог своей спальни. А там уже мадам Кану взволнованно меряет шагами комнату. И Дениз, сжавшись, сидит в уголке.
− Где ты была, дрянная девчонка, − дуэнья сразу же накидывается на меня.
В первом порыве мне хочется отступить, уклонится от оплеухи, которая, уверена, сразу же последует за гневными словами. Но я сдерживаю себя и задираю подбородок.
− Гуляла. С леди Лирой. Бабушкой его величества, − бесстрашно заявляю. И мстительно добавляю. − Мы с ней очень сдружились в последнее время.
− Ах ты маленькая проныра, − цедит сквозь зубы Кану. Но руки в ход не пускает.
Я лишь криво улыбаюсь.
− А вы лгунья! Все вы лгуны! Венец не способен перенести меня в мой мир. Не так ли? Для чего он вам? Кого вы собрались связать брачными узами?
− Не твоего ума дело, − вспыхивает мадам Кану. − Ты его достала?
Рука невольно прижимает к бедру карман, в котором покоится артефакт. Тонки веточки и цветы покалывают сквозь ткань платья
− Нет, − нагло вру. − Пока не достала.
Мне отчаянно не хочется отдавать этой злобной мегере такой ценный артефакт. Уверена, они замыслили что-то злое, что-то, что причинит вред драконам. А я вовсе не хочу, чтобы пострадали добрая леди Лирой, милая Сабина, Маркус и король Сильвестр, который и так болен неизвестной смертельной болезнью.
− Поторопись! Иначе… − фразу Кану не заканчивает. Но этого и не требуется. Угрозы я помню наизусть.
Отворачиваюсь от дуэньи. Нет больше сил видеть ее перекошенное от гнева лицо.
− Ты меня слышишь? − змеей шипит она.
Нервно дергаю плечом.
− Слышу, − хмуро отвечаю.
А вместе с моим ответом резко распахивается дверь. Дениз испуганно пискнув, едва не падает на пол. Кану вздрагивает, но сразу же берет себя в руки. А я глаз не могу отвести от стоящего на пороге короля Сильвестра.
Ноги мгновенно превращаются в желе. Сердце падает в пятки.
Пристально вглядываюсь в знакомые черты и с удивлением понимаю, что седые волосы его величества опять стали жгуче-черными. А темные, словно безлунная ночь, глаза горят гневом и яростью. Эти глаза мне до боли знакомы. Я их узнаю из тысячи подобных. Ведь буквально полчаса назад я всматривалась в точно такие же, принадлежащие ониксовому дракону.
− Выйдете! Все! Вон! − отрывисто произносит монарх.
Дениз исчезает за дверью первой. Кану открывает рот, дабы возразить, но передумывает и с величественным видом выплывает из комнаты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я пожимаю плечами и тоже направляюсь за ней.
− А ты… моя дорогая новообретенная женушка, останься, − рыкает он.
Ноги примерзают к полу. Поднимаю голову и вглядываюсь в его лицо. Кто? Как он меня назвал? Я, наверное, ослышалась…
− Неужели удивлена? − вздергивает бровь дракон. − Ручаюсь, не так как я… Ты верно ожидала увидеть своего милого сообщника, моего братца? Но спешу тебя огорчить, его задержали и обвиняют в измене. Осталось только выяснить, насколько велико в ней твое участие, и ты последуешь за ним…
Глава 12
По телу прокатывается нервная дрожь. Испуганно отступаю, когда дракон делает шаг вперед. Слова замирают в горле колючим комком. Я только и могу, что мотать головой из стороны в сторону, отрицая его слова. Чудовищные слова, смысл которых не сразу до меня доходит.
Кол предатель. Его задержали. А я сообщница.
− Нет… нет… − хрипло шепчу, наконец обретя способность говорить. − Вы ошибаетесь.
Всхлипываю и упираюсь спиной в холодную каменную стену. Бежать больше некуда. А его величество все ближе и ближе. Его глаза пылают яростью, словно раскаленные угли.
− Нет, − снова повторяю и вскрикиваю от боли. Когда его ладони сжимаются на моих плечах.
− Нет? − рычит он мне в лицо.
Горячее дыхание шевелит волосы у висков. По спине бегут мурашки, а ноги подкашиваются, будто наполненные ватой.
− Ты понимаешь, что я могу с тобой сделать все, что мне заблагорассудится, маленькая принцесса. Теперь ты полностью в моей власти. И тебе лучше сказать всю правду.
Нервно сглатываю, чувствуя как колючий комок прокатывается по гортани. Под ложечкой начинает ныть, в предчувствии чего-то необратимого, страшного… Что он со мной сделает?
Неровное дыхание вздымает грудь. Он нависает надо мной, словно скала. Черная, окутанная тьмой и пламенем.
Внезапно становится горячо. И не хватает воздуха.
− Маленькая принцесса… ты теперь… моя жена… − прерывисто шепчет Сильвестр.
Мои глаза распахиваются еще шире. А его губы внезапно накрывают мои.
Замираю словно пойманная птица. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Меня еще никто не целовал. Так не целовал. Со смесью ярости и страсти. До боли сминая губы, стискивая руками плечи до невыносимо сладких ощущений, прижимая к себе настолько сильно, что я кожей чувствую пуговки на его камзоле.
Упираюсь ладонями ему в грудь, в желании оттолкнуть. Но он даже не чувствует моего сопротивления. Только поцелуй становится яростнее и жестче, а руки перемещаются на талию. И я таю в его объятьях, забывая обо всем на свете, отдаваясь на волю чувствам и ощущениям, вбирая в себя это пламя и растворяясь в нем.
С губ срывается тихий стон. Он отрезвляет и его, и меня. Наконец получается вырваться. Каменная стена вновь холодит сквозь ткань платья, гася пожар пылающий внутри.
Душу часто. Хватая ртом воздух, как изнывающий от жажды чистую, свежую воду.
Его величество тоже дышит прерывисто и неглубоко. Встряхивает головой, словно пытается прийти в себя, хмурит густые брови. Обе его руки упираются в стену с двух сторон от моей головы.
− Подумай о том, что я сказал, маленькая принцесса, − хрипло говорит, обжигая взглядом. − И, когда будешь готова во всем сознаться, приходи. Возможно, это смягчит твой приговор.
Король Сильвестр выходит, плотно прикрывая за собой дверь. Я остаюсь в комнате одна.
Нервно кусаю губы, хожу от стены до стены, протаптывая дорожку в мягком ворсе ковра, замираю у окна, невидящим взором скользя по безмятежному пейзажу за стеклом.
Зачем был этот поцелуй? Что он хотел им сказать? Продемонстрировать свою власть? А те чувства, которые во мне проснулись… Как это все объяснить?
Прижимаю пальцы к истерзанным губам. Они до сих пор горят и покалывают. И при одном только воспоминании по телу прокатывается сладкая дрожь.
Раздраженно передергиваю плечами. Не об этом сейчас нужно думать. Вовсе не об этом.