– А может до утра оставим? Выспимся, я тебе и расскажу – зевнула Шанди
– Нет уж. В двух словах расскажи – а завтра всё до мелочей перескажешь. Пятнадцать минут погоды не сделают. Давай, давай, не спи!
– Соня, вставай – вырвал из сна голос Марго.
Андрей очнулся и посмотрел в улыбающееся лицо своей 'жены', затем подождал, чтобы она вышла из комнаты. Но она всё не уходила, и ему пришлось глазах встать, и при ней натянуть на голый зад штаны, надеть рубаху, носки. Девушка следила за его действиями с улыбкой, и довольно ехидно заметила:
– Вообще-то я видела тебя во всех видах…и даже трогала, когда ты спал. Так что зря ты меня стесняешься. Ничего нет в твоём теле такого, что ты должен скрывать от жены. И не забывай – от меня не скрыть твои чувства. Ты меня любишь, а ещё – злишься и из чистого упрямства противишься очевидному – мы предназначены друг другу. Ты мой муж, а я твоя жена. На самом деле, а не номинально. Всё хочу спросить тебя одну вещь, и никак не решаюсь … Знаешь, мне иногда в голову приходит одна глупая мысль, не пояснишь мне это дело? Ну, никак не могу понять, и всё тут!
– Какое дело – немного недовольно сказал Андрей, чувствуя злость на себя, и на Марго, от которой невозможно скрыть истинные чувства. Ну как вот жить с такой женой, от которой нельзя скрыть то, что чувствуешь? Хорошо хоть мысли не читает…
– В конце концов, мы с тобой займёмся любовью, рано или поздно, это однозначно, не спорь. Ты упрямый, я ещё упрямее, а ты не сможешь противиться зову природы. Ночью ты чуть не сдался, и если бы не наша подружка – я бы сегодня уже была женщиной. Так вот – когда я преобразуюсь в Зверицу, а потом в человека – не восстановится ли моя девственность? Вот чисто интересно! Я ведь девственница, ты же знаешь. И каждый раз при переходе из состояния человека в состояние Зверя и обратно, снова буду становиться девственницей? Что думаешь по этому поводу?
– Вообще-то, чисто научно, вопрос интересный – хмыкнул Андрей – действительно, восстановится всё, что присуще организму в расцвете сил. Разрыв девственной плевы можно считать за рану, нанесённую организму, и она будет устранена! Вот демонство! Да, каждый раз, после того как ты обернёшься, будешь девственницей. Вообще-то не очень удобно – если ты мужняя жена, конечно, тебе не кажется?
– Почему? Ну да, немножко неудобно, есть такое дело. Но я заметила, что когда стала оборотнем, порог болевых ощущений у меня вырос, и очень сильно. То, что раньше воспринимала как сильную боль, от которой темнело в глазах – теперь лёгкая боль, вроде иголочного укола. Я вчера палец порезала, но порез затянулся за считанные минуты – вот, только шрамик остался – Марго протянула руку и показала Андрею свою гладкую руку, на указательном пальце которой и правда был довольно длинный порез – затянулось всё так быстро, что я даже не перевязывала. Настоящее чудо. Так что, мой любимый муж – каждый раз после того, как я обернусь Зверицей, буду дарить тебе свою девственность! Как в первый раз, который от тебя никуда не денется, как бы ты не взбрыкивал жеребёнком.
– Да ну тебя – досадливо махнул рукой Андрей и пошёл из комнаты, косясь на стоящую в проёме двери Марго, опирающуюся спиной на косяк. Когда он проходил мимо, девушка чуть наклонилась вперёд и Андрей задел локтем её упругую грудь, отчего к его чреслам сразу стала приливать кровь, а он сбился с шага. Марго злостно захихикала, чувствуя его возбуждение, и тихо шепнула вслед:
– Никуда не денешься. Ты мой. А я твоя.
Андрей всё прекрасно слышал, но проигнорировал её слова. У него было такое чувство, как у соловья, попавшего в силки… Впрочем, возможно, что он и не возражал против этих силков. Единственно, что его останавливало – это старое, въевшееся в кровь правило – ему нельзя иметь семью, нельзя привязываться к кому-либо так, чтобы он не смог в любой момент всё бросить, и бежать, куда глаза глядят. Это правило было выше его, сильнее его, на уровне инстинктов. А ещё – он очень боялся потерять Марго. Тем более, на его памяти был совсем недавний пример с Олрой, в которую он в общем-то влюбился, и которая носила его ребёнка. Ему ещё предстояло сообщить Марго, что у него где-то там скоро заведётся дитя. Как она отреагирует на это? Женщины совершенно непредсказуемы. Может она посчитает его подлецом, бросившим женщину на сносях?
За обеденным столом уже сидел Зоран, на столе сидела Шанди, снова принявшая образ хорька, чтобы не наводить среди персонала дома панику своим умением менять внешность. Тут же, за столом, сидели Таина, вся сияющая довольством и радостью жизни (Ещё бы! – хмуро подумал Андрей – этот злостный тип полночи её пахал! Чего бы ей не радоваться…), а ещё – огромная женщина, просто какой-то монстр, а не баба. Под два метра ростом, и широченная, как танк. Она встала со стула, жалобно скрипнувшего при передвижении, и густым басом сказала:
– Приветствую вас, господин Андрей! Я кухарка, Эрна. Зоран нанял меня на работу. Я уже наготовила всего, так что мы с Таиной можем подавать на стол. Когда прикажете – сейчас, или немного погодя?
Андрей с уважением посмотрел на кухарку, снизу вверх, и спросил:
– Ты замужем? Дети? Сколько тебе лет?
– Тридцать лет – прогудела женщина – не замужем, дети есть. Муж сбежал – хилый нынче мужик пошёл. Не выдерживает настоящих женщин, господин Андрей! – она заухала басом – сказал, боится, что если я рассержусь, проломлю ему голову кулаком. Он любил закладывать за воротник, и я его немного учила – Эрна сжала кулак, больше похожий на дыню, и продемонстрировала его хозяину.
– А ты не думала у карьере стражника, например? – с интересом осведомился Андрей, глядя на этого борца сумо женского рода – мне кажется, тебе лучше было в армию, или в стражники. Тебя бы все враги боялись, только покажешься на поле брани, только кулак бы им продемонстрируешь, и всё – победа обеспечена.
– Ха ха ха – скажете же, шутник вы, господин Андрей. Нет, в армию не хочу. Я добрая слишком – чтобы я убила, меня нужно сильно осердить. Да ещё я готовить люблю, с детства. И у меня хорошо получатся, скоро вы в этом убедитесь. Меня звали в трактиры работать – они меня все знают. Но я не люблю эти заведения – суета, пьянь – я бы их сразу повыкидывала вон. И ещё – там же не дадут развернуться таланту – там гонят вал, им не надо экзотического вкуса, не надо тонкого вкуса – дай им кусок мяса на решётке, да пива – а чтобы придумать что-то особое, красивое – этого в трактирах не надо. Во если бы свой трактир открыть, да такой, чтобы там особые блюда были, чтобы можно было развернуться душе! Я предлагала кое-кому из трактирщиков сделать такое заведение – для богатых, изысканную кухню – они не захотели, побоялись. Ну и пошли они к демонам. Я лучше буду вам служить. Зоранчик сказал мне – вы хороший человек. Ваша жена – ну такая душка, такая славная! Душа радуется. Берегите её – таких девушек надо беречь, как редкий цветок! Простите, что я взяла на себя смелость что-то вам посоветовать – скромно потупилась женщина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});