Все приведенные свидетельства наглядно показывают, из каких видов материальной помощи складывалась государева милостыня Восточной церкви в эпоху патриарха Никона. Выявление всех документов, содержащих подобного рода сводную информацию о милостыне, данной в ту или иную обитель или отдельному лицу теоретически возможно. Однако, несмотря на скрупулезное делопроизводство, общий объем материальной помощи духовным и светским лицам с Востока вряд ли поддается точному исчислению. Вне поля зрения исследователей остаются многочисленные дары для просителей от московского патриарха, членов царской семьи и частных лиц (о которых говорят сами иностранцы), так как они документально не засвидетельствованы.
В XVIII в. русское правительство пыталось определить круг православных церковных центров, которые в разное время получали царское жалование и жалованные грамоты с правом приезда в Россию за сбором милостыни. В 1734 г. по указу императрицы Анны Иоанновны Правительствующий сенат запросил из Коллегии иностранных дел выписки о приезжавших с Христианского Востока духовных лицах и выданном им на протяжении XVI – начала XVIII в. государевом жаловании. Эти выписки составили книгу Посольского приказа № 4[366]. Итоги работы сотрудников Коллегии иностранных дел совпадают с выводами, сделанными в настоящем исследовании. Оказалось, что в 30-е гг. XVIII в. в руках государственных служащих оказались те же источники, что доступны и современному исследователю. И как уже упоминалось, наиболее полную информацию можно получить, используя не только сводные данные, на которые ссылаются авторы записки (главным образом книги Казенного приказа и Оружейной палаты), но и столбцы Посольского приказа. Очевидно, использование столбцов в начале XVIII в. представляло значительные затруднения. В сводную справку попали сведения из окладных книг, сохранившихся далеко не полно. Многочисленные данные о царской милостыне греческим монастырям и отдельным иерархам, которая щедро жаловалась в середине XVII в., в справку не попали, так как окладные книги этого времени до нас не дошли.
Приведем только несколько типичных примеров государева жалования за период с 1631 по 1660 г., которые не попали в книгу № 4 Посольского приказа.
1651 г.
Священоиноку Дионисию послано в Константинополь 150 рублей соболями за крест резной в окладе с камнями[367].
1652 г.
Митрополитам Даниилу (Велас) и Иоасафу (Коринф) выдана обычная «дача» за реликвии: «по кубку серебряному, камки смирной, куфтерю по 12 аршин, по 40 соболей по 30 рублев, денег по 30 рублев»[368].
1652 г.
За вторую Иверскую икону, заказанную патриархом Никоном, дано на милостыню в Иверский монастырь 50 рублей. Примечательна помета в деле: «И архимарит Климентий того государева жалованья не взял»[369].
1652 г.
Обычное жалованье архимандриту (Саввы Сербского Милешева монастыря) и его свите. «Дано им на милостыню при государе»: архимандриту – камка адамашка, 40 соболей по 20 рублей, 15 рублей денег; келарю и черным попам – по 40 куниц меньшей цены, денег по 5 рублей; брату архимандрита – тафта добрая, денег 3 рублей[370]. Кроме того, было послано «в монастырь на милостыню сорок Соболев в пятьдесят рублев»[371].
1653 г.
Архимандриту афонского Павловского монастыря пожалована за резной деревянный крест камка адамашка, 40 соболей по 20 рублей, 15 рублей денег[372].
1654 г.
Купцу Ивану Кирилову за золотой крест с частицей Животворящего Древа Господня, принадлежавший бывшему константинопольскому патриарху Парфению дано 100 рублей соболями[373].
1655 г.
Сербскому патриарху Гавриилу за привезенные реликвии дано «кубок серебрян золочен с кровлею, камка куфтерь, 2 отласа гладких, 2 сорока соболей, денег 100 рублей», а также от царского стола еда и питье[374].
1656 г.
Антиохийскому патриарху Макарию сверх жалования «на приезде» и «на отъезде» пожаловано «4 пуда кости рыб… из Новгододцкие чети, 2 пуда слюды середния, 4 тысячи белки из Казанского дворца, за паникадило денег 120 рублев из Болшого приходу, да 30 икон обложеных басменым окладом из Образные казны»[375].
1637 г.
Назаретскому митрополиту Антонию дано «на приезде кубок серебрян золочен, камка куфтерь, сорок соболей, денег 30 рублей»[376]. «На отъезде» митрополит получил на милостыню 100 рублей соболями и столько же за привезенную святыню[377].
1637 г.
Левкадский архиепископ Матфей получил «кубок серебрян золочен в 2 гривенки, камка куфтерь, 40 соболей в 30 рублев, денег 20 рублев»[378].
1658 г.
В 1658 г. просителей, даже с жалованной грамотой, чаще всего не пропускали в Москву, а давали жалованье в Путивле. Например, посланцам сербского монастыря в Крижевце дали милостыню: архимандриту – 20 рублей, черному попу – 2 рубля, служке – 2 рубля[379].
1659 г.
Архиепископу Успенского монастыря о. Хиос Кириллу дано: кубок серебряный золоченый, камка куфтерь, 40 соболей в 30 рублей, денег 30 рублей[380]. Его спутники получили жалованье: архимандрит – камку адамашку, 40 соболей в 20 рублей, денег 15 рублей, архидьякон – 40 куниц «меншой цены», денег 6 рублей, толмач и служка – по сукну доброму, денег 2 рубля[381].
1660 г.
Погоянинский архиепископ Нектарий получил «кубок серебрян золочен с кровлею в полгривенки, камку куфтерь смирную 12 аршин, 40 соболей (в – НИ.) 30 рублев, денег 20 рублев»[382].
По нашим наблюдениям, за весь исследуемый период в книгу № 4 Посольского приказа занесен только приезд старцев сербского Крушедолова монастыря в 159 г. (1650), куда были посланы на милостыню богослужебные книги на славянском языке[383].
Неисследованной еще проблемой является денежное выражение русской благотворительности монастырям и отдельным людям на православном Востоке. Чтобы представить значение сумм XVII в., Н. Ф. Каптерев предлагал увеличивать их в десять раз. Данный подход методически не обоснован. На сегодняшний день не существует точных данных о соотношении рубля и ефимка, ходившего в изучаемый период на территории Османской империи, неизвестна рыночная стоимость на Востоке русского меха, который был одной из главных форм милостыни. Остается не вполне понятным, какой именно монетой давалась денежная часть милостыни. Что значат записи в столбцах Посольского приказа о даче 10, 15, 30 и т. д. рублей?
На всем протяжении XVII в. Россия практически не добывала драгоценные металлы. Мелкие серебряные монеты, имевшие преимущественное хождение на внутреннем рынке, не могли обеспечить обмен крупных сумм. Особенно неудобны они были для иностранцев[384]. Для решения этой задачи русское правительство позволило иностранцам ввозить ефимки (йоахимсталеры) для последующей перечеканки их на московском монетном дворе[385]. В документах Посольского приказа сохранились свидетельства о привозе греческими купцами в Россию ефимков не только для осуществления своих торговых операций, но и на продажу. Правительство Алексея Михайловича пыталось компенсировать недостаток в обращении серебряных денег, заменив их равными по номиналу медными монетами. Мероприятие не дало желаемых результатов и вылилось в «медный бунт» 1662 г.
Согласно архивным материалам, лица, получавшие царское жалование мехами, до денежной реформы Алексея Михайловича обычно просили дать его деньгами, которые легче было провезти через границы. После замены серебряных монет медными греки, наоборот, предпочитали брать меха. Даже в конце XVII столетия Русское государство не обладало достаточным количеством серебряных, а тем более золотых монет рублевого достоинства, и милостыня раздавалась в традиционной форме – соболями и куницами. Соболи оставались обычным видом посольских даров. Так, в 1657 г. русские посланники в Венеции преподнесли дожу драгоценные меха[386].
В 1682 г. к турецкому султану была послана грамота о вступлении на престол царей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича. По обычаю отдельное послание отправили и константинопольскому патриарху вместе с «заздравной милостыней» всем восточным первоиерархам, монастырям и церквам (по специальной росписи). Царским послам, в частности, было указано: «А буде они послы соболей, которые с ними посланы от великих государей на заздравную милостыню, в Царегороде не продадут и на золотые не променяют, и им властем и в монастыри заздравные милостыни, в которые указано, давать вместо золотых собольми, применясь к золотым, почему золотом в купле и в продаже в Царегороде будет»[387].