– Но… – Я мучительно морщу лоб.
С его лица ушла улыбка, и я впервые замечаю, как оно искажается от злобы – никогда бы не подумала, что Джаред на это способен.
– Не хочу, чтобы мой ребенок родился в этом мире.
До меня доходит смысл его слов, и я сжимаюсь, представив невинную кроху, открывающую глаза в подобном месте. Мне и так с лихвой хватает глаз Джейми, которого не ждет ничего хорошего – даже при самом лучшем раскладе.
Джаред вдруг снова становится Джаредом. Лучики вокруг глаз собираются в морщинки.
– И потом, у нас еще есть время… все обдумать. – Кажется, он опять уходит от разговора. – Ты хоть понимаешь, сколько времени прошло с тех пор, как мы встретились? Всего четыре недели.
Я поражена.
– Не может быть!..
– Двадцать девять дней. Я считаю.
Я пытаюсь вспомнить. Не может быть, чтобы всего за двадцать девять дней Джаред сумел так изменить нашу жизнь. Как будто мы с Джейми все время были с ним. Два или три года…
– Время у нас есть, – повторяет Джаред.
Меня охватывает дурное предчувствие, приступ паники надолго лишает дара речи. Он с тревогой следит за переменой в моей лице.
– Но ты же не знаешь… – Безысходность, которая отступила, когда он меня нашел, настигает вновь, как удар хлыста. – Никто не знает, сколько времени нам осталось: месяцы, дни, часы…
Он смеется, согревая меня своим смехом, и касается губами сердитой складочки между нахмуренными бровями. – Не волнуйся, Мел. Наш союз заключен на Небесах. Ты моя судьба. Никому – слышишь, никому! – я тебя не отдам.
Не спрашивая моего согласия, Мелани вернула меня в настоящее – к узкой ленте шоссе, вьющейся через аризонскую пустыню под безжалостным полуденным солнцем. Я смотрела на пустоту впереди и ощущала пустоту внутри.
Ее мысль легким вздохом пронеслась в голове: «Если б знать, сколько нам осталось».
У меня по щекам текли слезы… наши с ней общие слезы.
Глава 9
Откровение
Я неслась к развязке Десятой магистрали. Солнце клонилось к закату. Перед глазами мелькали только бело-желтые полосы дорожной разметки да изредка – большой зеленый знак, направляющий меня все дальше на восток. Я спешила.
Куда? Наверное, просто стремилась поскорее вырваться, убежать от боли, от грусти, от щемящей тоски по безнадежно утерянной любви. Значило ли это – избавиться от человеческого тела? Больше ничего в голову не приходило. Конечно же, я все-таки задам вопросы Целителю, но решение уже принято. «Попрыгунья. Трусиха», – я мысленно повторяла эти слова, пытаясь с ними примириться.
Если бы только нашелся способ спасти Мелани от Искательницы! Это было сложно… а точнее – невозможно.
Впрочем, стоит попробовать, что я и пообещала Мелани, но она меня не слышала. Она все еще дремала.
«Сдалась, – подумала я. – Сдалась теперь, когда уже слишком поздно…»
Незаметно для себя я очутилась в красном каньоне из ее сна. Как я ни старалась сосредоточиться на проносящихся мимо машинах, на лайнерах, скользящих к аэропорту, на тонкой дымке облаков, гонимых ветром, грезы Мелани не отпускали меня. Лицо Джареда всплывало в памяти тысячу раз – и каждый раз под другим углом. Джейми – кожа до кости – рос стремительно, у меня на глазах. Мои руки исстрадались по ним обоим – невыносимое, пронзительное и жестокое чувство, сильнее любой боли. Я должна была вырваться.
Я почти вслепую ехала по узкой двухполосной автостраде. Пустыня стала еще однообразнее и мертвее, потускнела, утратила краски. В Тусон я доберусь задолго до ужина. Ужин. Сегодня я еще не ела, и от одной мысли об ужине живот заворчал.
Искательница меня уже дожидается. Живот скрутило, и голод мгновенно сменился тошнотой. Нога машинально отпустила педаль газа.
Я сверилась с картой на пассажирском сиденье. Следующая остановка будет в местечке под названием Пикачо-Пик. Может, там удастся перекусить, выкроить еще несколько драгоценных минут до встречи с Искательницей.
Едва я подумала об этом необычном названии – Пикачо-Пик – последовала странная, приглушенная реакция от Мелани. Непонятно, в чем же дело? Она была тут раньше? Я поискала воспоминание, подходящую картинку или запах, но ничего не нашла. Пикачо-Пик. И снова: вспышка интереса, которую Мелани старалась скрыть. Что значило для нее это слово? Она отступила, спряталась от меня в далекие воспоминания.
Мне стало любопытно. Я надавила на газ, чтобы проверить, навеет ли ей что-нибудь вид этого места.
Одинокий горный пик необычной формы – не слишком большой, но возвышающийся над низкими, изломанными холмами, что виднелись ближе к дороге, – постепенно вырисовывался на горизонте. Мелани наблюдала за тем, как скала растет, и притворялась, что ей безразлично.
Зачем притворяться, когда и так все ясно? Но все же Мелани оттолкнула меня с невероятной силой. Глухая стена – толще обычной (а я-то думала, ее давным-давно нет) – заслонила все.
Я постаралась не обращать внимания на Мелани – не хотелось признаваться, что она стала сильнее. Вместо этого я занялась изучением пика, отслеживая его очертания на фоне бледного раскаленного неба. В них было что-то знакомое, хоть я и не сомневалась: ни одной из нас не доводилось здесь бывать.
Словно пытаясь меня отвлечь, Мелани погрузилась в яркое воспоминание о Джареде, чем застала меня врасплох.
Я дрожу, кутаясь в куртку, и ловлю последние гаснущие лучи закатного солнца, которые пробиваются в гущу колючих зарослей. Я говорю себе, что на самом деле не так холодно. Просто мое тело еще не привыкло.
Руки, что внезапно ложатся мне на плечи, не пугают меня, несмотря на весь мой страх перед незнакомым местом и бесшумность приближения. Мне слишком хорошо знакома их приятная тяжесть.
– К тебе легко подкрасться.
Даже сейчас в его голосе улыбка.
– Ты и шага не успел сделать, как я тебя заметила, – отвечаю я, не оборачиваясь. – У меня глаза на затылке.
Теплые пальцы гладят мне лицо – от виска до подбородка. По коже разливается огонь.
– Ты похожа на прячущуюся в зарослях дриаду, – шепчет он мне на ухо. – Ты прекрасна, как в сказке.
– Надо будет посадить побольше кустов вокруг хижины.
Он фыркает, и мои глаза закрываются, а губы складываются в улыбку.
– Нет нужды, – говорит он. – Ты всегда так выглядишь.
– Сказал последний мужчина на Земле последней женщине накануне расставания, – говорю я, и улыбка тает. Сегодня неподходящий день для улыбок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});