В ход пошли хранившиеся в качестве неприкосновенного запаса консервы и суповые концентраты. В человеческой колонии настали трудные времена, приближая по настоящему черный день, когда закончатся и эти небогатые запасы.
Чтобы оттянуть неизбежный конец, людям приходилось употреблять в пищу далеко не самое вкусное мясо. Мясо землящеров и камнегрызов было жестким и жилистым, имело землистый привкус, от которого не могли избавить никакие кулинарные изыски поваров. К тому же они имели размеры и вес несоизмеримые с козаврами. И охотиться на этих хитрых и проворных тварей было гораздо труднее, чем на их глуповатых предшественников.
Не смотря на все ухищрения и уловки, им редко удавалось добыть за день больше одного подземного вредителя. Нередки были дни, когда люди оставались ни с чем.
Первое время после начала деятельности подземных вредителей, люди пытались противостоять им, засыпая прорытые в земле ходы. Но вместо одного засыпанного, появлялось два новых, сводя на нет все человеческие усилия. Вскоре люди махнули на это рукой, из-за явной бессмысленности дела. С подземными тоннелями перестали бороться, удвоив количество вооруженных людей находящихся в подвале для охоты на вредителей, и просто на всякий случай.
В воздухе всю неделю витало напряжение, как перед грозой, готовой разразиться над человеческими головами. И однажды она разразилась, но не над головами, а под ногами.
В один из погожих, солнечных дней, рано утром, в подвале раздались выстрелы. Сперва они были редкими, одиночными, но уже минуту спустя в подвале стояла оглушительная канонада, в которой скороговорка карабинов перемежалась гранатными разрывами. Треск винтовочных выстрелов, разрывы гранат, все смешалось в неестественно дикую какофонию звуков.
На помощь сражающимся в подвале людям, вступившим в схватку с неведомым противником, бросились охотничьи группы, находившиеся в отведенных им помещениях, которые они не покидали уже давно, по причине отсутствия дичи.
С их появлением подвальное сражение разгорелось с новой силой. И все же силы сражающихся были не равны. Скорострельным карабинам и убийственной мощи гранат, нападающие противопоставили многократный перевес в численности, злобное бесстрашие, и острые, как мечи конечности металлической прочности, разрубающие человека надвое.
……..Не целясь, Андрей выстрелил в гигантского зеленого муравья, мчащегося прямо на него, занесшего над уродливой головой острые, как мечи, и удачно их заменяющие, конечности. Муравей ростом около полутора метров, замертво свалился в шаге от него, продолжая взбрыкивать в агонии смертоносными конечностями, несущими смерть всему живому.
Времени наблюдать за агонией твари, не было, муравьи лезли отовсюду. Из множества понарытых камнегрызами и землящерами лазов, изрешетивших подвалы подобно пчелиным сотам. Выбравшись на поверхность, очередной зеленый муравей-переросток, не раздумывая, бросался в драку, ступая по трупам, одержимый одной целью, — убивать. На смену одному убитому приходило трое новых. С каждой минутой их численность возрастала в геометрической прогрессии.
Никто уже не помнил, кто первым заметил выбравшегося из подземного лаза монстра, и открыл огонь, положив тем самым начало самому кровопролитному в истории человеческой колонии сражению. Он просто убивал, не обращая внимания на крики и кровь. Перед его мысленным взором застыла картина, которую он не забудет никогда, что будет являться ему по ночам в полных неведомой тревоги снах. Картина гибели лучшего друга.
Михаил был окружен несколькими зелеными бестиями. Времени перезарядить оружие, у него не было. И он продолжил битву, используя карабин, как дубину, подобно первобытному человеку в схватке с диким зверем. Он был обречен. Даже стальная дубина не могла слишком долго противостоять десятку острых, как бритва, мечей, движущихся с невероятной скоростью. Он прожил совсем недолго, всего несколько секунд, которых хватило, чтобы отправить в ад парочку его злобных порождений.
А затем смертоносные конечности муравьев мутантов, опустились на его голову и тело, превратив в считанные секунды в кровавые ошметки, которые еще мгновение спустя были втоптаны в землю кровожадными тварями, наметившими очередной объект для расправы.
Благодаря охотникам, подоспевшим на помощь сражающимся в подвале людям, неприятеля удалось немного потеснить и перегруппироваться, после чего оборона стала носить не хаотичный, как в самом начале, а организованный характер. Обороняющиеся разбились на две группы, стреляющие по очереди залпами, давая возможность опустошившим магазины перезарядить оружие, не позволяя зеленым бестиям приблизиться достаточно близко для того, чтобы пустить в ход свои убийственные конечности.
Залпы вносили опустошение в ряды нападающих, но те с нечеловеческим упорством продолжали лезть вперед по трупам убитых сородичей, подталкиваемые напирающими сзади собратьями, непрерывной волной продолжающими изливаться в подвал из множества прорытых камнегрызами и землящерами подземных ходов. Ничто не могло остановить этого безумного прилива. И даже гранаты, косящие злобных тварей десятками, не могли остановить катящейся на людей, неистовой зеленой волны.
Ситуация становилась патовой. Муравьи не могли захватить подвал, но и обороняющиеся были не в состоянии выбить оттуда противника, загнать тварей обратно в норы, из которых они выбрались. Все решало время, а оно было не на стороне людей. Количество нападавших постоянно увеличивалось, а боеприпасы таяли с катастрофической быстротой. Это означало, что если в ближайшее время не случится перелома в схватке в пользу людей, то им придется либо отступить наверх, к квартирам, чердакам и крышам, либо вступить в рукопашную, и быть вчистую истребленными многократно превосходящими силами противника.
Люди верили в лучшее, что остановится лишившись подпитки прущий на них зеленый вал, а затем, редея, покатится обратно вглубь подвала, где расплескается по стенам и полу зелеными ошметками.
Развязка случилась, гораздо раньше, чем кто-то мог предположить. И была она не в пользу людей.
Наблюдатели на крышах заметили хлынувшую из леса бескрайнюю зеленую волну, устремившуюся к подъездам. Волна сметала все на своем пути, не замечая града обрушившихся на нее винтовочных выстрелов. Прилетевшие с крыш гранаты были не более чем хлопками, лишь на миг всколыхнувшими зеленое море, мгновение спустя сомкнувшееся, и хлынувшее в подъезды. И никакие запоры, кирпичная кладка, и отчаянное сопротивление обороняющихся, не могли остановить безудержного напора.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});