Убить тварь можно, лишь попав в глаз, или височную часть черепа, где кости самые тонкие. Эти мишени были достаточно небольшими, к тому же чудовище вряд ли будет стоять на месте, ожидая, когда его отправят в ад, место, из которого оно появилось. Зверюга будет двигаться, и довольно быстро, что никак не вяжется с его размерами, но было неоднократно продемонстрировано людям. А значит попасть и в без того крохотные мишени будет практически невозможно. При встрече с Хозяином, рассчитывать на огнестрельное оружие не приходилось. Надежда только на гранаты. Им нипочем пуленепробиваемая шкура гиганта. Им незачем выискивать у монстра слабое место. Они свалят с ног любого, разорвут в клочья при удачном попадании.
Не попавшие в штурмовики мужчины и женщины приступили к осуществлению третьей части операции. Сделать подъезды безопасными для людей, а квартиры пригодными для проживания.
Работы хватило на весь день, и последующую ночь, озаряемую множеством факелов, призванных служить сразу двум целям. Освещать местность, и отпугивать хищных тварей, что могли подкрасться под покровом ночи незамеченными, и напасть.
Ночь прошла спокойно. Ни одной твари не было замечено поблизости. Виной тому необычайное оживление, царящее в человеческом лагере, или зарево факелов, нечто неизвестное, и поэтому опасное. Все неизвестное опасно, а огонь опасен вдвойне. Это чувствовали обладатели светящихся в ночи глаз, то и дело стреляющих в сторону людей сполохами зеленых огней. Хищные твари не ушли, они были рядом, они наблюдали, не решаясь напасть, страшась неведомого. То ли плюющихся огнем палок в руках людей, то ли ярких огней разгоняющих мрак, пляшущих по кирпичным стенам отблесками причудливых теней, в мерцании которых чудится предостережение и угроза.
К исходу суток операция была успешно завершена. Со стороны людей потерь не было, если не считать потерями кровавые мозоли. Враждебный мир понес потери в виде нескольких козавров, и десятка тварей поменьше, участь которых, — пойти в пищу победителям.
Удачное завершение операции было отмечено роскошным обедом из мяса поверженных врагов, в приготовление которого женщины вложили всю свою душу, навыки и умения, чтобы сделать его незабываемым, что им с блеском и удалось.
Выходы из подъездов были заложены кирпичной кладкой. На месте старых деревянных дверей красовались небольшие охотничьи дверки, непроходимые для тварей размером с козавра, но вполне удобные для человека. Чтобы не проскользнула внутрь зубастая тварь размером помельче, чьи габариты вполне достаточны для того, чтобы проникнуть в человеческую цитадель, двери имели массивные запоры. Вдобавок к ним, у специально оставленной в кирпичной кладке амбразуры дежурил часовой, готовый превратить любопытного хищника в мясной полуфабрикат. Если же тварь оказавшаяся в поле зрения оказывалась достаточно крупной, наблюдатель оповещал о том находящуюся в одной из комнат охотничью группу. Слаженными усилиями человеческая колония обеспечивалась мясом на очередные несколько дней.
Во избежание неприятностей, кирпичной кладкой были заложены окна первых и вторых этажей, под габариты хозяина, если ему вдруг взбредет в голову блажь поближе познакомиться с человеческим жилищем. И хотя хозяина не было видно уже давно, это не значило, что он покинул эти земли, что неоднократно подтверждал доносящийся до слуха людей трубный рев чудовища, празднующего в джунглях очередную победу.
Зверюга охотится в лесу пока охота удачна. Но стоит чудовищу поголодать несколько дней, и он вынужден будет сменить охотничьи угодья, чтобы не околеть с голода. И тогда в крохотный, переполненный злобой мозг, может прийти воспоминание о том, как он однажды удачно поохотился возле серых кирпичных строений, и что не мешало бы туда вернуться, попытать счастья вновь.
Переселение людей из подвалов в квартиры было очень важно и по медицинским соображениям. Постоянный сумрак, висящая в воздухе пыль, чрезмерная сухость воздуха, все это не прибавляло людям здоровья. Из-за пыли, недостатка солнечного света и свежего воздуха, в человеческой колонии стали нередки заболевания глаз, дыхательной и сердечно-сосудистой системы. И чем дольше продолжалось подвальное сидение, тем хуже. Болезни грозили истребить людей гораздо раньше, чем все многообразие хищников бродящих по округе.
Жильцы первых, и отчасти вторых этажей, потеснили людей, проживавших этажами выше. Их квартиры были пригодны для проживания только теоретически. На практике все обстояло несколько иначе. Окна первых этажей, и частично вторых, были заложены кирпичной кладкой, препятствующей проникновению в жилища не только хищных тварей, но и солнечного света, столь важного для здоровья. Переселиться на первый этаж было немногим лучше, чем остаться в подвале. Тот же сумрак, недостаток свежего воздуха и света.
Первые этажи решено было отвести под склады, хранилища человеческих запасов, изрядно поредевших за время подвального сидения. Вторые этажи заняли любители, которым хватало света и после вдвое уменьшившегося оконного проема. И хотя в заложенные до половины окна особо не повыглядываешь, но зато и с той стороны в квартиру не заглянет налитыми кровью глазами какое-нибудь исполинское чудовище. Да и зачем вообще окна? Созерцать бродящих по двору хищников, или пялиться на непроходимые заросли гигантских хвощей и папоротников, застывших непроходимой зеленой стеной в десятке метров от окон.
В распоряжении тех, кто, будучи в подвале не нагляделся до одури на первобытную экзотику, были третьи и четвертые этажи, а также крыши и чердаки, куда также нашлось немало желающих переселиться. Поближе к теплу и солнечному свету. На крышах располагались посты дозорных, наблюдающих за окрестностями, и воздушным пространством. И хотя людям не доводилось видеть хищных тварей пикирующих с неба, это ничего не значило. Если существуют страшилища, что бродят по земле и клацают в ярости зубастыми пастями, то почему не может быть и их хищных, крылатых коллег. И то, что они до сих пор не встретились, лишь дело случая. Значит, крылатые монстры облюбовали себе охотничьи угодья где-то в стороне.
Небольшие охотничьи дверцы оставленные на месте прежних, замурованных, позволяли людям удачно охотиться, практически сведя на ноль всякий риск. На время охоты дверцы отпирались. В метре от распахнутых створок кучей сваливалась требуха козавра, ставшего человеческой добычей накануне. Запах исходящий от требухи не мог остаться незамеченным для хищников бродящих поблизости. Как правило, самым расторопным оказывался козавр, спешащий полакомиться требухой своего собрата, не подозревая о ловушке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});