Читать интересную книгу Не матом едины - Сергей Романов

Весь мир смотрит русские телевизоры марки "Сонин", пользуется видео и фототехникой от "Никонова". В Париже мода только на русские кружева и оренбургские пуховые платки, немцы стоят в очередях за вологодским маслом: голландцы жуют бутерброды с российским и костромским сыром. Кстати, "Макдональдсы" утратили свое влияние не только в Европе, но и в самой Америке. В Нью-Йорке нет отбоя от желающих перекусить в "Русской пельменной", в бистро "Расстегаи и кулебяки". Все лакомятся варениками с клюквой, пирожками с капустой и запивают ед квасом и пивом "Ячменный колос".

В магазинах моментально раскупаются матрешки, балалайки, пользуется повышенным спросом русский фарфор. Иностранцы предпочитают пить чай только из русских самоваров, варят борщи, не мыслят ужина без отварной картошки с селедочкой и на брудершафт пьют только "Столичную" и "Русскую" водку.

Все зарубежные бомжи мечтают стать бомжами московскими, которым выплачивается пособие по бомжеванию в золотых русских рублях, бесплатно выдаются контрамарки и веники для посещения русской бани, после чего все они направляются на поселение в пятизведночные отели для восстановления здоровья, утраченного в своих странах.

Казино Лас-Вегаса и Монте-Карло давно закрыты за неимением посетителей. Однорукие бандиты-автоматы пошли на металлолом, стрелки рулеток заржавели. Зато весь мир играет на бильярде в русскую пирамиду, режется в лапту и городки и проводит досуг за игрой в подкидного дурака.

Весь космос забит русскими космическими кораблями, станциями, спутниками, с которыми запросто может связаться через русстернет по компьютерной связи любой желающий.

Русские живут дольше и лучше всех. Новорожденным прямо с пеленок открывают счета в банках. За здоровьем стариков следят персональные компьютеры.

Люди всех национальностей мечтают стать русскими. Американцы, французы, итальянцы эмигрируют в Россию. Около здания МИДа на Смоленской площади в Москве - столпотворение. Разноязычный гомон, драки. Русские милиционеры очень вежливо советуют иностранцам - неграм, японцам, индусам не волноваться, потому как паспортов с российским гражданством хватит на всех. Но иностранцы чуть ли не по головам лезут к заветным окошечкам и матерятся, матерятся, матерятся...

Тут я и проснулся.

1997 г.

ЭКЗАМЕН ПО РУССКОЙ ЛЕКСИКЕ

В предрассветный час всю комнату в общежитии разбудил скрип напильника. То вернулся Тякучев и после любвеобильной ночи с очередной пассией делал на своей тумбочке новую засечку. Кого-то трахнул. Когда засечка заняла свое место в длинном ряду с другими засечками, которые окаймляли всю крышку тумбочки, он набрал в рот воздуха и резко сдунул опилки. Потер пропил пальцем, почесал в голове и улегся в свою койку. Уснул сразу, не придаваясь никаким любовным воспоминаниям. Обычное дело. Обычная засечка. Хотя не совсем обычная. Дело в том, что за обладание блондинкой Тякучев пропиливал глубокую ямку. Если переспал с брюнеткой ямка прорезалась поменьше. С шатенкой - совсем маленькая. Поэтому крышка тумбочки была похожа на огромную засохшую астру. В основном преобладали брюнетки.

Утром, когда шла уже первая пара, по этажу бегал разгневанный декан больше половины будущих преподавателей русского языка и литературы не возжелали удостоить своим присутствием лекцию по русской лексикологии. Декан в ярости срывал одеяла сопящих и рычал на весь коридор.

- Я вам устрою райскую жизнь. Я вам покажу екэлэмэнэ! Я сам буду принимать у вас лексику и фразеологию! Я вам...

Он всем своим тучным весом навалился на дверь комнаты, где спал Тякучев со товарищами, и защелка легко слетела с шурупов. Правда, студенты уже соскочили с кроватей, натягивали штаны и майки. Только Тякучев спал как ни в чем не бывало, укрывшись с головой под одеялом.

- Я вам, екэлэмэнэ, - орал на четвертокурсников декан и вдруг увидел спящего под одеялом человека, - А это что за мешок? - ткнул он толстым пальцем на тякучевскую кровать.

- Тякучев болеет, - сказал кто-то очень робко.

- Тякучев? Болеет? - глаза декана стали похожи на чайные блюдца, Хотелось бы знать, чем же он болеет?

Декан сделал два шага к кровати и сорвал одеяло с тела Тякучева.

Тякучев спал нагишом.

- Подъем! - голосом пьяного прапорщика чуть ли не в самое ухо Тякучева заорал декан.

В ту же секунду Тякучев в чем мать родила навытяжку стоял перед деканом - сработала старая армейская привычка.

- С похмелья? - не дав прийти в себя ещё непроснувшемуся Тякучеву, спросил декан.

- Так то... - хотел сказать Тякучев, но тут же опомнился, - Никак нет, Илья Яковлевич!

- Спите екэлэмэнэ, - стал ходить вокруг голого Тякучева декан, - А лексикологию за вас Пушкин будет сдавать? И что у вас в комнате за безобразие! Бутылки всюду, баб голых на стены понавесили, запах, словно в свинарнике...

Тут его взгляд упал на тумбочку в засечках.

- Чья тумбочка? - тут же спросил он.

- Моя, - ответил голый Тякучев, прекрывая ладонями свой детородный орган.

- А почему она выглядит, как стиральная доска?

- Была такая...

- Врешь, екэлэмэнэ! Это ты из неё гармошку сделал! Зачем ты это сделал?

Отрицать свое умение в выпиливании было бесполезно и Тякучев решил схитрить:

- Это я, Илья Яковлевич, отмечаю сданные экзамены и зачеты.

- Не понял!? Ну-ка объясни, каким это образом тумбочка стала зачетной книжкой? - и декан провел пальцем по засечкам.

- Глубокие - экзамен сдан на отлично. Средние - хорошо. Маленькие засечки - провал или пересдача... - врал Тякучев

Декан поковырял свежую засечку:

- Не верится, Тякучев, чтоб у тебя столько отличных отметок было. Вот эта свежая - за что?

- По зарубежной литературе.

- Я ведь проверю!

- Ради Бога, Илья Яковлевич.

Декан наморщил лоб, не зная, что бы ещё сказать Тякучеву и остальным жителям комнаты. Развернулся и пошел вон, лишь около двери пробурчав: "Надо же, всю тумбочку испохабил, екэлэмэнэ!"

- Экзаменов много, Илья Яковлевич. Вон шестьдесят уже сдали. И это за три с половиной года! А сколько ещё сдавать!

Декан резко остановился и бросил:

- Ты бы Тякучев, между нами мальчиками говоря, лучше бы на хрену у себя эти засечки ставил, чем казенную мебель портить! Понял?

- Понял, - вздохнул Тякучев, показывая всем своим видом, что прочувстствовл момент.

- По-о-о-нял, - передразнил его декан, - Не нижней головкой нужно думать, а верхней! Чтобы через десять минут были все в аудитории.

Дверь с треском захлопнулась. Все обитатели комнаты повалились снова на кровати от хохота. Только Тякучев, натягивая плавки, вслух рассуждал:

- Если проверит мои экзамены и зачеты, то у меня за четыре года столько брюнеток, то есть пятерок, ни за что не набертся...

- Не нижней головкой думать надо... - сказал ему сосед, пародируя голос декана.

1996 г.

НА ХИТРУЮ ПОПУ...

Когда баскетболисты ЦСКА играли очень важный для себя матч с клубом "Маккаби" из Тель-Авива, диктор объявил по стадиону, что у соперников произошла замена. На площадку вышел самый высокий израильский игрок румынского происхождения Константин Попа. Рост нападающего был 2 метра 20 сантиметров. На майке нападающего красовались буквы "Popa".

По трибунам прокатился ехидный смешок: "Попа - в жопе". К этому времени ЦСКА выигрывал целых двадцать очков, и победа, казалось, была обеспечена.

Сосед по трибуне посмотрел в программку, и, видимо не найдя нужной информации, тронул меня за локоть:

- А у нас есть кто-нибудь выше?

- Кого выше? - не понял я, о чем спрашивает сосед.

- Ну, этого - жопы?

- По-моему нет, - спокойно вместо меня ответил сосед справа. Ответил так, как будто фамилия игрока и в самом деле была Жопа и не вызывала в нем никаких удивлений.

- Два двадцать! Надо же! Хорошая палка дерьмо мешать... - покачал головой сосед.

В это время Попа забросил мяч в корзину армейцев и сократил разрыв в счете.

- Эй, жопа! - раздались крики и свист с трибун.

- Задницу прикройте, - дал совет то ли игрокам, то ли тренеру мой сосед.

По всему было видно, что баскетболист Попа был ещё игроком молодым и неопытным. К удовольствию публики он несколько раз промахнулся по кольцу и его заменили. Вытирая пот со лба, он уселся на лавочку запасных.

Во втором тайме израильтяне прибавили в скорости и меткости бросков, а игроки ЦСКА потеряли кураж и нити игры. Разница в очках быстро сокращалась.

Попа по-прежнему сидел на скамейке запасных, а по трибунам то здесь то там радовалось:: "Вот жопы, надо же - догнали!"

Не было пределов возмущению и у моего соседа. Надо сказать - ругался он мастерски. Но почему-то во всех грехах обвинял он не баскетболистов ЦСКА и не команду "Маккаби" а одного лишь высокого Попу, который мирно и тихо по-прежнему сидел на скамейке запасных.

Израильтяне сделали трехочковый бросок.

- Жопа с ручкой, - прокомментировал мой сосед.

Кто-то мастерски выполнил штрафные, и сосед опять обвинил в неудачах ЦСКА Попу: