Читать интересную книгу Алхимические хроники (части 1-3) - Лана Туулли

Маг-неумеха посмеивается и молча жрёт королевское угощение.

— Слушай, а со мной такая же лажа приключилась, — добавляет принц Роскар. — Украли блюдо с отбивными. Прямо со стола. Я на управляющего накричал.

— И у меня! — подала голос смуглянка в красном, сшитом по последней моде Аль-Миридо, наряде, — Я варила кофе, а он вдруг вжик! испарился…

— Ты опять издевалась над поваром и варила себе кофе на королевской кухне? — спрашивает королева Везувия у своей соотечественницы. Принцесса Ангелика прошептала что-то о застарелых привычках некоторых придворных дам, которых кое-кто, не будем показывать пальцем на некоторых светловолосых рыцарей, находит чуть ли не в канаве, а еще кое-кто, не будем злословить о присутствующих королевах, даже приближает ко двору!

Ллойярдец — как же я сразу не сообразила! Это барон де Кром, друг принца Роскара! — ласково взял свою даму за руку. А король Гудеран вдруг процитировал статью за клевету, сознательное предоставление неверных сведений и лжесвидетельство. Королева Везувия нехорошо прищурилась на золовку, а принц Арден с детской непосредственностью замер в предвкушении семейного скандала.

Маг-гад ест, да посмеивается.

— У нас тоже были обеденные пропажи, — степенно, с достоинством добавила королева, чтобы разрядить атмосферу ужина.

— Прикажете провести подробное расследование? — привстал со своего места министр Спокойствия.

— Это не я! — поспешил оправдаться принц Арден, и почему-то приготовился прятаться под обеденным столом.

— Похоже, кое-кто очень хорошо осведомлен о происшествии, и сейчас соизволит выдать подробный комментарий, — резюмирует король, и на время откладывает том с подробным изложением кавладорских законов.

Горный наш знакомец не выдерживает, и от души, счастливо, смеётся.

Я даже сквозь сон соглашаюсь с мэтрессой Далией. Действительно, как вернёмся, в первую очередь отыщем практикующего некроманта…

— Не обижайтесь! Везувия, Гудеран! Сестрица, ну, не хмурься, морщины портят твою красоту! — и только после этой фразы я замечаю, что иберрец-недомаг действительно имеет наглость быть похожим на кавладорскую королеву. Те же черты лица, заставляющие вспомнить эльфов, выразительные глаза (синие у королевы, и темные — у мага), улыбка… Хотя нет, сейчас ее величество не улыбается. — Я же прислал вам замену!

— Какую? — осведомляется его величество. Этак по-доброму, по-домашнему.

— И что, по-твоему, может заменить антикварный предмет столовой сервировки, которым мне пришлось пожертвовать, чтобы остановить поток магического воровства? — звенит металл в голосе королевы.

— Сестрица, так это ты метнула половник? Какая меткость! Мои поздравления!

— Не отвлекайся, рассказывай, что ты прислал нам на замену. Может, удастся найти смягчающие вину обстоятельства, — подсказывает король.

— Конечно же, удастся! Всё сделано исключительно из человеко- и гномолюбия, и на благо государства! — принялся объяснять маг-недоучка, — представляете, сегодня, после полудня, когда экзаменаторы сделали перерыв…

— Пабло, — перебивает иберрца королева, — скажи, ты сдал экзамен?

— Дядя Пабло, — вмешивается любопытный принц Арден, — а разве маги сдают экзамены?

Господин из ежевики солидно отвечает:

— Ну конечно! Магам же надо оценить, как подготовлены их ученики! Ллойярдцы, — легкий поклон в сторону барона де Крома, — проводят испытания каждую зиму; а вот у нас, в Иберре, как-то не принято откладывать важные дела «на потом». Мой наставник, мэтр Пугтакль, посоветовался с мэтром Фледеграном, они вместе уломали отца, и вот я уже неделю сдаю экзамены на звание бакалавра магии.

— В Кавладоре, — подала ехидный голос принцесса Ангелика, — Министерство Чудес дозволяет проходить подобные испытания, только будучи уверенным в том, что ученик не взорвет себя и весь город в придачу.

— Вот-вот, — живо согласился Пабло с желчной принцессой, — поэтому мы всю последнюю неделю проводим на свежем воздухе, в Илюмских горах. И вот сегодня, после полудня, когда мои наставники затеяли спор о путешествии между мирами и особенностями наведенной и стихийной телепортации, принялись демонстрировать свои потайные субреальности и пробовать там новые…э-э… заклинания, я отправился поку… гм-м, помедитировать в одиночестве.

Королевский шут зафыркал, засмеялся — и сдох под суровым взглядом королевы, не рискуя объяснить любопытным королевским детям, над чем смеется. Будущий маг поспешил увести повествование в менее опасное, чем лекция о растениях Илюмских гор и их наркотических свойствах, русло:

— Вдруг из кустов появляется… Угадайте, кто?

— Медведь? — округлив карие глазенки, предположила принцесса Анна, а ее сестренка собралась завизжать от страха.

— Тролль? — деловито высказывается его высочество Роскар и явно готовится бежать и побеждать возможного чернопятого противника.

— Докладчик? — состроив умильную рожицу, предполагает придворная дама.

— Франческа почти угадала. Из кустов появляются две дамы, одна из которых ваш, кавладорский, алхимик в поисках материала для исследований, а другая — ни за что не поверите! Моя старая знакомая по Аль-Миридо!

— И что за знакомая? Я ее знаю? — сдержанно-агрессивно осведомляется королева. Ее брат спешит объяснить:

— Конечно! И ты, Франческа, должна знать «Лавку странностей» Нийи Кордсдейл — она когда-то располагалась в трех кварталах от королевского дворца, рядом с кондитерской?

— Нийя Фью Кордсдейл? Торговец редкостями и древностями? — сводит брови к переносице королева. — Кажется, я помню эту достойную гномку. Она подбирала для королевского дворца какие-то антикварные вещички… А отцу привозила древние артефакты из Ллойярда, Фносса и Брабанса…

— Так вот, — продолжает радостно скалящийся иберрец, — второй из исследовательской группы была Напа Леоне, ее младшая дочка. С которой мы в старые добрые времена, ограбили кондитерскую. Бывают же такие совпадения!

Тут королева как-то очень крепко сжала столовый нож, и Пабло, видимо, помимо всего прочего обладающий способностями к чтению мыслей, в ответ на восторженные вопли племянника и племянниц рассказать подробнее об ограблении кондитерской, поспешил сказать, что был очень не прав, и глубоко раскаивается в содеянном.

Всегда глубокомысленный и крайне сдержанный министр Спокойствия заткнул рот салфеткой, чтобы его потайное хихиканье не испортило торжественность момента.

— Напа Леоне… Кордсдейл… — протягивает принц Роскар. — Где я мог слышать это имя?

— Королева Пруденсия, — подсказывает король. А барон де Кром добавляет:

— «Половинки персика».

И король с ллойярдским бароном дружно заходятся хохотом.

Мне даже сквозь сон обидно. Ведь старалась, делала, как лучше.

Принц Арден тут же задает вопрос, при чем тут королева Пруденсия, но его вместе с сестрами жестоко изгоняют спать. Когда дети под охраной королевского шута удаляются, Везувия, Ангелика и Франческа требуют пояснений.

Король, согнувшись от смеха, дозволяет говорить господину министру. Тот откладывает десертную ложечку, и начинает рассказывать:

— Вскоре после свадьбы дацкой принцессы Пруденсии и короля Ллойярда Тотсмита I Джонса, ее величеству захотелось продемонстрировать мужу, насколько хорошей, домовитой и бережливой хозяйкой она может быть. И молодая супруга лично руководила ремонтом некоторых помещений королевского дворца. Чтобы сэкономить, королева Пруденсия заказывала некоторые детали интерьера начинающим мастерам, в числе которых и оказалась Напа Леоне Фью из клана Кордсдейл. По личному эскизу королевы Напа Леоне выполнила мраморный барельеф для украшения камина, на котором изобразила… Как бы точнее выразиться… фруктовые композиции в несколько неожиданном ракурсе.

Сеньорита Франческа мигом подвигает поближе вазу с фруктами и придирчиво примеривается, какую же композицию можно изобразить из них. Принц Роскар, почему-то покраснев, перекладывает персики, гроздь винограда и разобранный по долькам апельсин, чтобы показать, какие композиции получила ллойярдская королева. Принцесса Ангелика заливается гневным румянцем.

— Вот-вот, — добавляет король, радуясь веселью компании. — Тотсмит вспылил, но не стал ссориться с женой, а велел Напе убираться из Уинс-тауна в двадцать четыре часа. Напа помоталась по континенту, пока не осела у нас, в Талерине.