Можно возразить, что Понс и Флейшманн были творческими людьми, но им просто не повезло, и они ошиблись. Однако что бы ни происходило, человек, нацеленный на творчество, обязан скрупулезно завершать и объективно оценивать свою работу. Креативность без дисциплины вредна. Даже если когда-нибудь Понс и Флейшманн докажут, что были правы в своих гипотезах, им не будет принадлежать слава первооткрывателей. Их, вероятно, не следует слишком строго судить за преданность ложным идеям, а нужно оценивать их деятельность объективно – в соответствии со вкладом в науку своего времени.
Творчество и синтез
Очевидно, что между креативным и синтезирующим типами мышления много общего. В первую очередь для обоих типов необходимы грамотность и дисциплина. Оба выигрывают от знакомства с множеством примеров, ролевых моделей, поиска вариантов решения одного и того же вопроса. На самом деле нет четкой границы, отделяющей синтез от креативности. Лучшие творческие работы возникли из попыток синтеза (порой неудачных). Часто бывает, что на пике карьеры преподавателя или ученого синтез, которым он занимался всю жизнь, развивается в значимое творческое достижение.
Однако движущие силы этих двух типов мышления различны. Цель человека, занимающегося синтезом, – представить уже достигнутое в максимально ясной и удобной форме. Цель творческого человека – расширить границы знания, нарушить законы жанра, направить свои усилия в новом, неизведанном направлении. Человек, занимающийся синтезом, ищет порядка, равновесия, целостности. Творческого человека мотивирует неуверенность, непредсказуемость, постоянный вызов, отсутствие равновесия. Данную мысль можно проиллюстрировать с помощью знаменитой классификации Фридриха Ницше. Человек, занимающийся синтезом, поклоняется Аполлону, он обладает сдержанным темпераментом, действует гармонично и сбалансировано. Творческий человек поклоняется Дионису, это темпераментная натура, богоборец.
Ни одно общество не может состоять только из творческих людей. История показывает, что чем «горячее» творческий центр, тем быстрее он «сжигает» сам себя. В 1900 году Вена была центром творческой мысли. Прошло 50 или 100 лет, и она полностью утратила свой статус. Однако нет сомнения в том, что в обозримом будущем общества, знающие, как развивать и поддерживать креативность, будут процветать, в отличие от тех, которые лишь копируют достижения настоящих новаторов.
Как взаимоотношения между синтезом и творчеством проявляют себя в других условиях? Обучение предполагает, что люди получают навыки синтеза, и лишь потом приступают к самостоятельным разработкам. В высшей школе, где я преподаю, студенты пишут дипломную работу. Затем, после защиты диплома, им разрешается приступить к диссертации, которая является уже независимой работой по той же тематике. Однако очевидно, что одни эксперты в какой-то области стремятся к творческим прорывам, а другие нет. В искусстве сегодня синтез играет меньшую роль, чем в прошлом. Бах и Моцарт считали себя мастерами традиции, Джон Кейдж и Игорь Стравинский были уверены, что традиции надо разрушать. Часто прославляется новизна как таковая, хотя слава эта по большей части сиюминутна. В коммерческих компаниях способность к синтезу жизненно важна и для менеджеров, и для лидеров, при этом ожидается, что лидеру присущ более широкий взгляд в перспективу – и временную, и территориальную.
У лидеров обычно больше ценится «прожекторный» интеллект, освещающий все вокруг на 360 градусов, чем сфокусированный на одной точке «лазерный» интеллект. Несмотря на это, признано, что большинство новаторских продуктов, идей в области продаж или маркетинга создают люди с «лазерным» интеллектом, действующие в одиночку или в команде. Лишь редкий лидер-провидец проявляет настоящую креативность. Мы видим последствия этой креативности, когда следующие поколения пользуются плодами и/или страдают от результатов действий этого лидера – будь то Наполеон или Мао Цзедун, королева Елизавета I или Маргарет Тэтчер.
Творчество в будущем – три пути развития
До настоящего времени, когда речь заходила о развитии творчества, во главу угла ставился человек и его креативные способности. Именно число творческих людей, сконцентрированных в определенном месте и в определенное время (Афины в V веке до н. э., Флоренция времен Ренессанса, Вена и Париж начала XX века, Кремниевая долина в 1990-х), обусловливает возможность для длительного новаторства и научных открытий. Социолог Ричард Флорида говорит об урбанистических центрах Америки – Остине, Сан-Диего, Сиэтле, – которые возникли из-за того, что привлекали людей молодых, разбирающихся в технологиях, с либеральными взглядами, интересующихся искусством[42]. Без сомнения, подобные центры развиваются в Европе, Азии и Латинской Америке. В скором будущем, однако, ключевой роли человека в творческом процессе будут угрожать три фактора.
Узнавая больше о природе человека – и особенно о мозге и генах, – мы поймем, какие факторы увеличивают или уменьшают вероятность развития у личности творческих способностей. Не исключено, что будут выявлены гены, отвечающие за личные качества или темперамент, склонность к новаторству и творческому непокою. Возможно, ученые выяснят, что определенные места в лимбической системе быстрее активизируются у людей, которых считают «хронически креативными» в той или иной области. Такие открытия могут остаться достоянием научных лабораторий. Но скорее всего люди, ценящие креативность, будут стараться развивать (надеюсь, не разводить в пробирках!) людей, обладающих биологическими склонностями к творчеству. Однако нет сомнений и в том, что структуры, стремящиеся к тотальному контролю, найдут способы избавиться от этих творческих «отклонений». И в будущем, вместо того чтобы сжигать книги, тоталитарные лидеры, будут удалять у потенциальных «творцов» ключевые мозговые центры или уничтожать определенные гены. То, что когда-то было плодом научной фантастики, может стать реальностью.
Новые разработки, несомненно, появятся и в области изучения искусственного разума и компьютерной симуляции человеческого интеллекта. Будут изобретены компьютерные программы – на самом деле они уже существуют, – которые смогут создавать произведения в области визуальных искусств, музыки, дизайна и т. д. Люди, занимающиеся творческой деятельностью, также будут пользоваться компьютерами как своеобразным интеллектуальным «протезом»: аккумулировать огромные объемы данных, которые нельзя было освоить, когда компьютеров еще не было. Сегодня большинство инноваций – от архитектурных проектов Франка Гери до декодирования геномов компанией Celera – не были бы осуществлены без мощных компьютеров (хотя сам Гери все еще работает вручную). Опять-таки те, кто использует новые формы интеллекта в благих целях, и те, кому они нужны для контроля и разрушения, будут бороться между собой.
Цели генных, кремниевых и нейротехнологий нейтральны с точки зрения морали. Пока СМИ восхваляют разработки «нового века», ученый-компьютерщик Билл Джой предупреждает о разрушительном потенциале нанотехнологий, генной инженерии и робототехники[43]. Я разделяю его тревогу: ведь, например, клонированное отравляющее вещество или компьютер, запрограммированный, чтобы запустить ядерные боеголовки, могут уничтожить жизнь на земле. Сегодня креативность как никогда нужна в гуманно-ориентированных сферах – в области межличностных, межнациональных отношений, гражданского долга, толерантности и терпимости. Таким образом, следующие главы будут посвящены вопросам морали и этики.
5. Респектологический тип мышления
Старая как мир игра в бисер
Уже сто тысяч лет назад предшественники homo sapiens украшали себя разноцветными бусами. По мнению ученых, члены одной группы первобытных людей сознательно делали это, чтобы отличаться от членов других групп[44]. Точно не известно, для чего служили эти украшения первобытному человеку – только ли для того, чтобы создать отличительные признаки группы. Не известно также, общались ли наши прародители на своеобразном протоязыке; и как попытки выделиться связаны с другими ранними символами – от церемонии погребения до рисунков животных в пещерах. Однако очевидно, что использование знаков, отличающих одну группу от другой, – это важная постоянная характеристика нашего вида.
Антропологи и археологи изучали членство в группах с разных точек зрения. Они выяснили, что многие артефакты, такие как маски, тотемные столбы, щиты, были украшены отличительными знаками. Модели родства были, как правило, экзогамны: мужчины приводили партнерш из соседних племен, в соответствии с принадлежностью к племени выбирали имена детей и т. д. Обмен подарками между группами был церемониальным ритуалом. Однако отличительные знаки использовались не только в повседневных или праздничных ситуациях. Племена часто участвовали в ритуальных войнах, длящихся, пока определенное число представителей племени с той или иной стороны не погибнет. В настоящее время ритуальные аспекты конфликтов практически сошли на нет, но их отголоски прослеживаются в таких леденящих кровь выражениях, как «тотальная война», «мировая война», «глобальный конфликт» или «взаимное уничтожение».