должны быть доставлены, не доставляются. Письма, которые не должны, доставляются. Это объясняет то, что отменили заказ на мое оборудование TMS. Возможно, оно просто само себя отправило. Мстительные электронные письма, выходящие из-под контроля. О-о, у Outlook проблемы. — Его фальшивое спокойствие становится все менее убедительным. — Если подумать, это единственное возможное объяснение. Потому что на прошлой неделе, когда я спросила тебя, есть ли у тебя расчетное время, ты сказал, что мы уже близко. И ты бы никогда не солгал мне, не так ли?
Его раздражающе красивое лицо застывает. Да, даже больше, чем обычно. — Я бы не стал тебе лгать. — Он говорит это серьезным, раздраженным тоном, как будто для него важно, чтобы я ему поверила. Ха.
— Я уверена, что не стал бы. — Я отталкиваюсь от двери и расхаживаю по кабинету. — И ты не стал бы выделять меня, чтобы указать на дресс-код, который, очевидно, никогда не соблюдается, и не стал бы делать так, чтобы я не могла попасть в свой кабинет без необходимости умолять, чтобы меня впустили. — Я останавливаюсь перед библиотечной полкой. Среди книг по инженерным наукам я замечаю горстку личных вещей. Они очеловечивают Леви в той мере, к которой я не готова: детский рисунок черного кота; несколько боблхедов из фантастических фильмов; две фотографии в рамке. На одной — Леви и еще один высокий темноволосый мужчина, свободно карабкающийся по скале. На другой — женщина. Очень красивая. Длинные темные светлые волосы. Молодая, возможно, ровесница Леви. Она улыбается в камеру, держа на руках малыша с полной головой темных кудрей. Рамка явно самодельная, пуговицы, ракушки и палочки приклеены друг к другу.
Мое сердце замирает, тяжелеет.
Я знала, что у него есть ребенок. Я даже несколько раз прокручивала эту информацию в голове с тех пор, как узнала. И я не удивлена, что он женат. Он не носит кольцо, но это ничего не значит — я часто ношу кольцо, и я определенно не замужем. Честно говоря, я не знаю, почему это так сильно меня задевает. У меня, конечно, нет личной заинтересованности в романтической жизни Леви, и я обычно не испытываю ревности, когда люди находят себя счастливыми в паре. Но домашний уют, который вызывает эта фотография, как и мягкий, интимный тон его голоса на прошлой неделе, когда он ответил на звонок… очень ясно, что у Леви есть дом. Место в мире, только для себя. Кто-то, к кому можно возвращаться каждую ночь. И, кроме того, его карьера более стабильна, чем моя.
Леви Уорд, повелитель тысячи взглядов и миллиона грубых кивков, принадлежит мне. А я нет. Вселенная действительно несправедлива.
Я вздыхаю, побежденная, и поворачиваюсь к нему лицом. — Просто скажи мне, почему, Леви.
— Это сложная ситуация.
— Правда? Кажется, все довольно просто.
Он качает головой, тщательно обдумывает, что сказать, а потом каким-то образом останавливается на самых нелепых пяти словах, которые я когда-либо слышала. — Дай мне несколько дней.
— Несколько дней? Леви, Росио и я переехали сюда, чтобы работать. Мы оставили своих друзей, семьи, партнеров в Мариленде, и теперь мы крутим пальцами…
— Тогда поезжай домой на несколько дней. — Его тон суров. — Навести своего партнера, вернись позже…
— Дело не в этом! — Я агрессивно провожу рукой по своей челке. Рейке сказала, что я должна противостоять ему спокойно, но эта лошадь вышла из конюшни и скачет по болотам. Я уверена, что коллеги Леви слышат, как я повышаю голос, и меня это полностью устраивает. — Глава NIH требует от меня отчетов о проделанной работе, а мой босс угрожает прислать кого-то другого, если я не принесу ему результаты в ближайшее время. Мне нужно мое оборудование. Я не прошу тебя сделать это для меня — сделай это для проекта! — Должно быть, я придвинулась ближе, а может, он ко мне, потому что внезапно я почувствовала его запах. Сосна, мыло и чистая мужская кожа. — Тебя вообще волнует BLINK?
Его глаза пылают. — Мне не все равно. Никогда не думай иначе, — процедил он, наклоняясь вперед. Я никогда не ненавидела кого-то так сильно. И никогда больше не буду. Я верю в это так же глубоко, как в теорию клеток.
— Ты точно не ведешь себя так, как будто веришь.
— Ты не знаешь, о чем говоришь.
— А ты, — я подхожу ближе, тыча пальцем ему в грудь, — не знаешь, как вести проект.
— Я прошу тебя довериться мне.
— Довериться тебе? — Я смеюсь ему в лицо. — Какого черта я должна тебе доверять? — Я снова тычу в него пальцем, и на этот раз он закрывает его ладонью, чтобы остановить меня.
Происходит что-то странное. Его хватка скользит вниз к моей ладони, и на мгновение он почти держит мою руку в своей. От этого моя кожа покрывается мурашками, а дыхание перехватывает — и его тоже. Должно быть, он понимает, что прикасается ко мне — ко мне, самому отвратительному существу семи морей. Он тут же отпускает меня, словно обжегшись.
— Я делаю все, что могу, — начинает он.
— А это ничто.
— …С теми ресурсами, которые у меня есть…
— О, да ладно.
— …И есть вещи, которых ты не знаешь…
— Тогда скажи мне! Объясни!
Наступившая тишина стала для меня решающим моментом. То, как напрягается его челюсть, то, что он выпрямляется и резко поворачивается, отшагивая на три шага, как будто он закончил с этим. Со мной. Ты даже не начинал, придурок.
— Верно. Что ж. — Я пожимаю плечами. — Я иду к твоему начальнику, Леви.
Он бросает на меня шокированный взгляд. — Что?
О, теперь он волнуется. Как червяк повернулся. Как крошится печенье. — Мне нужно начать работу над BLINK. Ты не оставляешь мне выбора, кроме как идти по головам.
— Через мою голову? — Он ненадолго закрывает глаза. — Такого не бывает.
— Я… Ты… — прошептала я. Боже, эго этого человека должно иметь собственное гравитационное поле. Он — человеческая яма, наполненная темной материей и высокомерием. — Ты вообще