За спиной, здоровый охранник, притащивший меня сюда, вздыхает от моей опрометчивости.
— Вот как — добавляет «сам дьявол» — Становится интереснее. Язык.
— Ч-ч-то? — завопил отчим.
— Высуни язык.
Мужчина, находившийся все это время в кресле, помогает выполнить приказ. Костя берет нож, с искусной рукояткой и прислоняет.
Впервые вижу зверя. Когда Матвей предостерегал, не злить Костю, не догадывалась, насколько заботится.
— Ребятам покажешь место. Затем посмотрим.
Нож немного касается кончика языка, но крови нет. Показательные действия сработали. Охрана перехватывает и отводит отчима.
Костя внимательно осматривает меня. Чувствую себя кляксой, грязным пятном на светлой рубашке. Как тогда в больнице, только сейчас хуже. Видела вторую сущность мужчины — демоническую.
— Давно? — устраиваясь в кресле и прикуривая сигару произносит.
Взмах рукой и мы остаёмся наедине. Один на один в клетке с хищником, который забавляется с добычей.
— Давно бьет? — добавляет уточнение.
Слова застревают в горле. На темном столе ярким блеском отсвечивают ножницы для бумаги. Не могу думать о чем-либо, кроме как о недавней угрозе. Не то чтобы мне было жалко отчима, но кто такие, чтобы отбирать жизни.
Захват подбородка цепкими руками, заставляет поднять голову. Не осознаю, как быстро Костя оказывается рядом.
— Плачь сколько угодно. Бабьи слезы не действуют на меня — пальцы крепче сжимают подбородок — Отвечай
— Да — с губ слетает одно только слово.
— Почему помогала? Предупреждал. Не любитель игр.
— Какие ещё игры?
— Игры маленьких девочек, возомнивших себя взрослыми. За взрослые поступки надо платить.
— Не понимаю.
— Не убедительно — рука передвигается на затылок, с силой оттягивая волосы назад — Решила, поверил в случайность на дороге? — раздается шепот над ухом — Случайно оказалась в комнате клуба Ахмеда? Хотела подобраться ближе. Устрою!
Больно обжигает. Давит на уязвимые точки. Слёзы стекают по вискам. Опасно, жутко, но сошла с ума, если вижу не только зверя.
— С чего такая теория?
Удивленно отстраняется, давая мнимое пространство для воздуха.
— С того…
— Нет — перебиваю — Хватит унижений. Не представляю, что скажешь, или можешь сделать. Но не знаешь, кто я. Что пережила, испытала. Делаешь беспочвенные теории — толкаю в грудь — Хоть раз поинтересовался, от кого и куда бежала? Почему была в таком виде? Откуда знать? Ты — король. Очевидно, с детства видел роскошь. Готовили к высокой должности.
Слёзы застилают глаза, истерика накрывает. Не замечаю, как бью кулаками по мощной, накаченной груди, пока силы не покидают и не падаю на пол. Стекая лужицей к его ногам.
Стук в дверь, и голос разносится в кабинете.
— Босс…
— Пошёл вон — рявкает и поднимает с места — Слушай внимательно, девочка.
— Босс… Эээ… Шеф…
— Со слухом проблемы, Рама? Помочь с аппаратом?
— Бек зовёт.
Смотрит не так яростно, но с борьбой в глазах, у меня нет сил больше сопротивляться. Иссяк запас.
— Отведи в комнату для гостей.
Разжимает руки, от усталости падаю на пол, в еще большей истерике.
Идиотка! Какая же идиотка!
Глава 23
Чёрные лакированные мужские туфли в раз скрываются из поля зрения. Ощущение пустоты накрывает волной, как цунами сметая остальные чувства. Обхватив за плечи стараюсь взять контроль, хотя бы перестать дрожать, но унять боль от несправедливых обвинений не получается. Когда появляется менее изысканная обувь, и чья-то крепкая рука ложится на плечо, вздрагиваю. Отодвигаюсь дальше.
— Не бойся.
Голос звучит мягко и приглушённо. Поднимаю глаза, передо мной присаживается молодой парень. Круглое лицо, растрепанные коротко стриженные светлые волосы, глубоко посаженные глаза и нос «картошкой». Мужчина не был красивым, но определенно обладал запоминающейся харизмой. На вид около тридцати.
— Идём.
Стараюсь подняться, но плохо выходит.
— Я помогу.
Бережно подхватывает, поддерживая за талию уводит из зловещего кабинета. Проходим снова по коридору, но до просторного мраморного холла не доходим. Мужчина сворачивает в проход, оказываемся в небольшом квадратной формы помещении.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Пешую прогулку на второй этаж отложим до следующего раза — с игривой улыбкой нажимает на выпуклую панель, которая моментально загорается и зеркало уходит в стену, открывая небольшую кабину лифта.
Не могла даже подумать о таком, но удивляться не позволяет упадок сил. Впечатлений для одного дня оказалось слишком много.
— Вот эта спальня — открыв дальнюю дверь произносит мужчина — Я Рома. Если что-то понадобится, только намекни. Вмиг доставлю.
Подмигивает, и я заставляю улыбнуться в ответ. Наверное, вышло плохо, выражение лица мужчина резко поменялась. В голосе стали звучать нотки заботы.
— Постарайся отдохнуть. Оставить тяжесть дня позади.
— Не получится.
— Он совсем не такой, каким может казаться.
— Зачем кем-то казаться? — говорю, а внутри словно кипятком обливают.
— Что-то подсказывает, сама ответишь на заданный вопрос — отводит взгляд — В той стороне ванная комната, Мыло, полотенце, шампуни, гели найдёшь там же. За той дверцей небольшая гардеробная.
— У меня нет вещей, только то, что на мне.
— Константин позаботился — удивленно рассматриваю парня, тот снова улыбается — Все еще не знаешь ответ? Давай, вытри слёзы, умойся, и попытайся поспать.
Дверь захлопывается, оставляя одну. Молодой человек посеял сомнения, растерявшись совсем. С одной стороны, Костя до сих пор никак не навредил. С другой стороны, продемонстрировал небывалую власть.
В комнате жарко. Стягиваю зимний пуховик, с остатками крови, как очередное напоминание о хозяине поместья.
Бегу в ванную, в попытке застирать ткань. Если красные пятна на белом цвете сходили быстро, то в памяти отметины въелись навсегда.
Вытираю пот со лба, на глаза попадается знакомый пакет, с логотипом того самого магазина. Отложив куртку, с любопытством осматриваю содержимое, обнаружив сделанные ранее днём покупки.
Слова Ромы и вопрос, оставшийся без ответа, воспроизводятся непроизвольно в голове.
Не могу понять, чего добивается. То притягивает, то отталкивает. Кричит, успокаивает. Слишком много всего. Слишком.
Мужчина не обманул. В миниатюрной гардеробной приготовлено и разложено по цветам необходимые сезонные вещи. Выбираю привычный домашний костюм.
За окном вечер, я никак не могу унять дрожь. Душ не смыл тяжесть дня. Ложусь на кровать, укрывшись пледом с головой. В попытке найти укрытие, спрятаться от проблем. Тяжёлые и опухшее от слез веки смыкаются. В конце концов, сон поглощает меня. Забирая в объятия, но вовсе не в сладкие. Все время кто-то гонится, настигает, ударяет. В руках держу настоящее огнестрельное оружие. Костя приказывает застрелить человека напротив. Не могу. Кричу, раздается смех. Повсюду кровь.
— Проснись. Леся, очнись.
Последние слова звучат громко, тряска проходит по телу, когда расщепляю глаза, оказываюсь в горячих объятиях. Пальцы сжимают приятную холодную ткань рубашки. Тяжелый древесный аромат заполняет пространство спальни, заставляя успокоиться. Утыкаюсь в крепкое плечо, рука скользит по моим волосам. Вверх, вниз.
— Сон. Только сон — раздается бархатный голос над ухом, окончательно разбудив.
Отклоняюсь, в свет ночника попадают мягкие черты. Совсем иные, даже юные.
— Ты кричала.
— Не хотела разбудить. Извини…те. Извините.
Костя держит за руки, поглаживая большим пальцем. Приятные мурашки разбегаются по телу.
— Ничего.
Смотрю прямо в глаза, он тоже. Вновь неведомое чувство безопасности. Не хочу отпускать. Вот только, сердце разобьёт. Не из тех, кто полюбит, но сейчас хочу быть в безопасности. Только в его объятиях. Всегда, когда плохо, оказывается рядом.
Касаюсь немного губ, ответ не заставляет ждать. Внутри поднимается жар, уходящий прямо в низ живота, и зудящий в промежности.