Несколько раз вдовствующая императрица уже просила меня воздействовать на брата. Она каждый день волком воет, чтобы выставили девчонку. Один ее вид, как и мне, напоминает матери об отце. И об ошибке, что она совершила пять лет назад, пощадив девчонку.
Сестра ходит голодной львицей. В последний раз она заявила, что девчонка её унизила. Толи не поклонилась, толи не поздоровалась. Преступное неуважение. Но, зная сестру, унижает ее само присутствие безродной во дворце. А ведь я сам лишил её род положения.
И правильно сделал.
Поиграет и выбросит.
Я решительно вернулся к документам. В восточной провинции было неспокойно. Хорошо, что их сосед был моим союзником, и мятеж удастся подавить в кротчайшие сроки. Я смогу решить этот конфликт без вмешательства Сегуната. Власть Тоношено слишком сильна. Если так и дальше пойдет, скоро император будет только игрушкой в руках самураев.
Взял пару свитков и отправился к Хоши – моей первой наложнице. Пострадавшую в бою необходимо утешить и попросить написать письмо отцу, чтобы выслал отряды для подавления недовольных.
***
Примечание:
Фудзивара Даичи – великое несгибаемое дерево глицинии в поле.
17. Архивы
Ёко забежала в мою комнату с криком: «император». Но вместо императора зашел Кейджи.
– Она у тебя ненормальная?
– Ты чего так рано? Ёко, накрой завтрак, – потом вспомнила про приличия. Поклонилась и сказала. – Истинного пути, Кейджи–сан.
Я только приступила к утреннему умыванию. Полагалось омыть лицо розовой водой, почистить зубы бамбуковой палочкой, затем одеться. Пока же я накинула домашнее кимоно поверх нательной рубашки. Гость отмахнулся и никаких стеснений не испытывал.
– Мне жена мозг выела. К тебе ревнует. Надо бы ее успокоить. Ты же женщина, посоветуй, что делать?
– Я уже пыталась ее успокоить, – буркнула. – Подари ей что–нибудь. Мы любим внимание и подарки. Например: цветы.
– Цветы? – В голосе Кейджи прозвучало сомнение. – Как на похоронах?
– Что? – я зашла за ширму, перевязала домашнее кимоно поприличней. Вспомнила, что цветы в Ямато преподносили умершим. Каждая композиция имела свое, определенное значение: благость на небесах, покой, печаль, хорошего пищеварения на том свете. После смерти буддийские монахи посмертно отпевали грехи ушедшего и с почестями сжигали. Считалось, что огонь, смешанный с ароматом цветов, уносит душу в нирвану. Остатки не прогоревших костей закапывали на небольшом кладбище у города. – Нет, лучше украшение или вещь. Можешь что-то сам сделать.
– Лучше я украшение куплю.
– Еще можешь просто с ней провести день.
– Весь?
– Весь.
– Мне с украшением идея больше нравится.
Ёко уже убрала татами и расставляла на столике тарелочки с гренками и яичницей. Бекон заменили маленькие колбаски.
– Как ты умудрился на двоюродной сестре жениться?
– Она мне не сестра! Мэйко – моя бабушка, на, самом деле, её тётя. То есть, фактически, мы вообще не родственники.
– Как все запутанно…
– Да ладно! Вот мой дед был женат на Мори Мэй, у них не было детей. И тогда он женился на третьей дочери клана Накадзима. И их сын, мой дядя, когда вырос, взял в жены сестру Мори Мэй. Фактически свою двоюродную бабушку.
Я в ужасе уставилась на него.
Кейджи сложил ворох тканевых свитков возле стола.
– Если будет время, перепроверь отчеты по строительству школы. Ватару извивается, как может, но строительство почти встало. Даичи отказывается выделять дополнительные средства. Все идет на дворец.
– Думаешь, Ватару крадет? Может, и по дворцу проверить?
Кейджи поморщился.
– Нет, конечно. Он главный ученый императора. Не будет он врать или красть. К тому же он горой стоит за школу и больницу. Увлечен этим вопрос сильно.
Мое отношение к Ватару скатилось с восхищения в бескрайнее дно, поэтому я скривилась и пообещала:
– Непременно нарою кучу компромата! Гаденыш не уйдет безнаказанным, – собеседник понимающе кивнул.
– Я разослал ориентировки в Чосон. Через пару недель должны дать ответ по твоей матери.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы быстренько уплетали завтрак. Мне почему-то казалось, что Кейджи будет следить за моей семьей. Мы расстались как настоящие брат и сестра. Но служба на границе, а потом свадьба сместили круг интересов детского друга.
– Спасибо, – ответила коротко. Но гость заметил обиду, невольно протиснувшуюся в голос.
– Я найду их. Обещаю!
Я улыбнулась. Такое сумбурное утро, и уже два обещания.
***
Мы с Кейджи стали много времени проводить вместе.
Много разговаривали и советовались.
Брат императора загорелся идеей реформации армии. Сейчас воины набирались раз в три года от каждого клана в количестве: каждый двенадцатый на пять лет. Возвращались, обычно, рекруты домой уже самураями и с неплохим жалованием. Желающих было много. Я рассказала принцу об огнестрельном оружии и возможности стандартизации деталей. Так чтобы, в случае поломки, воин мог легко заменить поломанную часть на новую. Кейджи ушел с головой в разработку универсального вооружения и доспехов. Порох и пушки виделись ему чем-то совсем космическим.
Я рассказала про равные права для каждого человека, Кейджи возразил, что только боги могут вершить судьбу страны. Это к тому, что правящий род Фудзивара, якобы происходил от богов древнего Ямато.
Сама я пока отдыхала, наводя порядок в отчетах по бесконечным строительствам.
И все в отчетах было прекрасно, но что-то постоянно мешало. То материалы не успели привести, то рабочие перепутали схему и заложили стены наперекосяк. Все, как на родине: дураки и дороги. Чтобы прояснить ситуацию, надо было встретиться с Ватару.
И я мелочно отсиживалась в своем павильоне. Сотрудничать с новым ученым дворца очень не хотелось. Казалось, я еще не отмылась от его грязи.
Кейджи подарил жене кучу украшений, но благосклонней она ко мне не стала. Так же шипела и проклинала при встрече.
Один раз я встретила няньку с дочкой Кейджи в саду и поздоровалась с ними. На что нянька тут же убежала, быстро чирикнув: «Простите».
***
Кейджи организовал мне поход в архив расследовательного управления. Я перерыла отчеты вдоль и поперёк.
При пожаре погибло семь слуг, двое детей, начальник охраны дворца, один пожарный, два члена императорской семьи: сам император и его младший брат. Кроме императора и моего отца, все задохнулись гарью.
С братом императора я не была знакома. Звали его Фудзивара Митсуо. Он был третьим сыном императора Озэму. Второй сын погиб еще в детстве. Его жена с детьми жили в поместье клана Мори, у родителей жены. Митсуо был на пять лет моложе императора Озэму и был его советником. С ним и с самим императором я общалась мало.
А вот двух умерших детей я помнила: это были дети служанки с кухни. Помогали по хозяйству, пасли коз и делали мелкую уборку. Но пожар произошел ночью. Как дети оказалась во дворце? Ночью они должны были спать в сараях для слуг.
Начался пожар с нескольких сторон. Тоношено Ичиро выявил восемь очагов возгорания. Нижняя галерея дворца, комнаты брата императора, покои гостей, кухня, библиотека, сарай слуг, конюшни, склад с драгоценностями. Кто-то намеренно посеял панику. Украдено при этом ничего не было. Хотя в такой суете можно было бы унести пол казны. Ничего о неизвестных телах сказано не было. Видимо, их спрятали во время или после пожара.
Виновным признали заговорщиков из Чосон, подельника которых удалось выловить (да, тот самый безрукий монах).
На пепелище был найден танто – короткий меч, который обычно носили в паре с тати – длинным самурайским мечом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Наскоро переписав все важные сведения, я решила подумать о дальнейших действиях во дворце.
Уже выходя из архива, я столкнулась с Тоношено Ичиро. Следователь, казалось, стал еще тоньше и длиннее. Он блеснул черными глазами и удивленно спросил:
– Как вы здесь оказались? Вам бы не следовало лесть не в свое дело, – узнав меня, он недовольно пригладил бороду.