Я не была уверена в том, что Ватару любит меня. Да и единственная попытка на близость была до невозможности нелепой. Но кумир моего детства умел слушать и уважал меня. Детская влюбленность переросла в любовь. Мне хотелось, чтобы этот человек назвал меня своей женой и ввел в род Мононобе.
Засыпая, я чувствовала в нем родную душу. Открывая глаза, уже ждала встречи. Он был, как супермен на белом коне среди всего этого беспросветного невежества древней страны. Его ум и внимание к моим словам рождали ответную нежность в моей душе.
Сперва я показала, что наставник мне не безразличен. В один из вечеров, разбирая очередную теорему, я «случайно» столкнула свитки на пол. Собирая их, позволила наставнику увидеть голое запястье, край шеи и щиколотку.
– Ах, надеюсь, вы будете благосклонны к моим ошибкам, – с придыхание воскликнула я.
Мононобе Ватару остался равнодушен к инициативе, и руки не распускал.
Смотрела на него теперь только с придыханием и выражением всемирного восхищения. Наставник распрямлял спину и довольно щурился. Речи его становились тягучие, словно мёд.
Последовали две попытки упасть учителю на руки и разлитый чай на кимоно. После того, как Ватару побежал переодеваться к себе домой, я задумалась. Что-то не так. Как дипломированная гейша, я должна складывать сердца мужские в складки своего кимоно, как садовник вишню по осени в корзину. Ученица гейши из меня, все-таки, вышла до неприличия плохая.
Но гормоны громко выли, требуя законную добычу. Мысленно я уже вышла замуж за Ватару и родила ему ребенка, мы создали коалицию просвещенных людей в Ямато и повсюду несли радость образования и прогресса.
И я решилась.
Надела свое лучшее кимоно, которое стоило столько денег, что можно было бы дом купить, будь у меня на это разрешение. Сделала прическу из смеси цветов, лент и опаснейших острых шпилек. Штукатурку белую решила не наносить. Несмотря на моду, мне хотелось, чтобы меня любили такой, как я есть.
Отзывчивая Юмико поделилась настоем от беременности. Удивилась, почему я раньше не пришла. Еще одолжила полупрозрачный нижний халат с искусной ручной вышивкой в виде переплетенных роз.
Ватару растерялся, зайдя ко мне и увидев накрытый стол, вместо месива из свитков, записей и чертежей.
– Я бы хотела спеть для тебя, но у меня нет голоса. Я хотела бы станцевать для тебя, но я плохо танцую… Думаю, мы найдем, как занять время, – Сунув в руки наставника пиалу, сказала решительно, – Кажется, я люблю тебя… – И скинула кимоно. Глаза наставника алчно блеснули. Но тут же забегали.
– Я ждал этого! – тихо произнес он. Но подходить не спешил.
Я же ждала ответного «Я тоже тебя люблю».
Пауза затягивалась.
– Да ты же просто гейша, – пробормотал Ватару и двинулся ко мне. Попытался обнять, но я отпрянула.
После его обидных слов, вся это история с соблазнением показалась ужасно нелепой и глупой. Срочно надо было вернуться на исходную. На точку взаимоотношений друзей!
Но Ватару посмотрел на меня долгим глубоким взглядом, от которого мурашки побежали по всему телу.
Приподнял подбородок и ласково поцеловал. Все сомнения улетучились, и остался только образ идеального мужчины из детства.
Я почти отдалась во власть своей первой любви. Но что-то останавливало. Не давало провалиться в такую желанную негу.
– Не так, – выдохнула, уворачиваясь от близости. Все, чего я так ждала и добивалась, потеряло смысл. Разве не мужчина должен добиваться женщину? Где хотя бы ответная нежность? Хотя радость в глазах наставника читалась, но я понимала, что она ничего общего с любовью не имеет.
Грустно отмахнулась, не стану я так дешево себя продавать.
Наставник, поняв мой настрой, скрипнул челюстью и выбежал из комнаты. Без слов и комментариев.
После этого ужасного дня визиты Ватару в дом распустившихся лилий стали реже. Наставник стал холоден и сварлив.
А потом Ватару издал мои книги, как и обещал. Только под своим именем, как и предупреждала Охару.
***
Пояснение:
Юкихико Цуцуми – нетающий снег.
15. Друг
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Книгопечатание только развивалось, и единственный приличный издатель, конечно, пришел отметить большой заказ в Дом Распустившихся Лилий. Узнав об этом, я понеслась во дворец и устроила настоящий скандал. Меня не могли остановить никакие запреты.
– Это была необходимая предосторожность, – утверждал Ватару. – Ты все еще дочь убийцы! Никто не издаст твои книги.
– Ты мог их напечатать под псевдонимом! Есть куча решений…
– Неблагодарная тварь! Кто тебя научил всему?
– Что?!
– Я научил тебя всему! – Лицо Ватару покраснело, у висков надулись отвратительные жилки, борода тряслась, – Только благодаря мне ты смогла что-то вообще написать.
– Да ты – сволочь! Научили меня всему, когда ты на свет еще не появился!
– Ты безумная, тобой овладела Маара! – Маарой в Ямато именовали богиню распутства и безумия. Хорош учитель.
– Да ты просто под руку попался! Все твои идеи – украдены у меня!
– Глупая девка!
– Стал бы ты кем-то без моих идей! – я тыкала пальцем в грудь Ватару, и слезы заволокли глаза. Не ожидала от него предательство.
Создав образ прекрасного рыцаря, я забыла про лицемерную составляющую.
Мой противник неожиданно сильно прижал меня к себе.
– Ты всего лишь мелкая неблагодарная тварь! – Ватару впился в меня поцелуем, раздирая губы в кровь. – Я позову охрану, тебя бросят в тюрьму, если будешь сопротивляться! – Свободной рукой он рвал кимоно. С неожиданной яростью и маниакальной страстью он шарил по моему телу. – Мы же хорошо с тобой ладили? – рот скривился в ужасной гримасе. Но оби был завязан туго, и это дало мне возможность ударить противника в пах коленом. Ватару согнулся, ослабив хватку. Завершила бой ударом коленной чашечки в челюсть. Я заломила ему руку и, встав ногой на кончик учительской бороды, зашипела в ухо.
– Не смей больше НИКОГДА, ко мне лезть. Вырву все, что до чего дотянусь! И это будет не растительность на лице. Видеть тебя не желаю! Все духи этого мира встанут против тебя!
Ватару побледнел.
– Больше ты не получишь от меня никакой информации!
Шатаясь, я покинула павильон Ватару. Я совсем растерялась от такого поведения бывшего наставника. Надо было срочно найти решение. Что делать дальше?
Он сообщит императрице обо мне? Что сделает император? Меня опять посадят в темницу за то, что покинула школу гейш?
Нет. Хватит прятаться. Пять лет прошло. Есть тут понятие о сроке давности преступления?
Приведя в порядок кимоно, я вернулась к Ватару.
– Передумала? – злорадно ухмыльнулся тот.
– Нет. Устрой мне встречу со вторым принцем.
Ватару расхохотался:
– С какой стати? Иди отсюда. Я сейчас стражу позову.
– И все узнают, что ты тайком приводил в императорский дворец дочь преступника. Самураи уже запомнили меня.
– Мне только спасибо скажут.
– Позови сюда Кейджи, и я прощу тебе украденные книги.
О, великий Будда, с чего я так добра сегодня? Следовало бы закатать в асфальт этого подлого червяка! Ах да, асфальт я еще не изобрела.
– Не боишься, что я вернусь со стражей? – со дня пожара место обитания императора патрулировал специальный военный отряд, подчиняющийся исключительно императору.
– Не боюсь, – я уселась за стол Ватару и сложила руки в жесте ожидания.
– Он может быть занят.
– Будь убедителен. Это в твоих интересах.
***
Второй принц Ямато смотрел и не верил глазам.
Наконец он подошел и взял меня за руки.
– Ты так повзрослела! – с восхищением сказал Кейджи.
Принц стал широким мускулистым парнем семнадцати лет. Черные брови в разлет, аристократический нос. Карие глаза были такими же веселыми, какими я их запомнила. Но этот парень был уже женат, и у него была годовалая дочка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Истинного пути, Кейджи-сан, – я поклонилась. – Вы тоже выросли. У вас теперь жена и дочь.