– Мне просто жаль человека, у которого так много врагов, независимо от того, заслуживает он этого или нет. – Тон ее стал более резким. – И помните, это Англия, а не Америка, воюет с Францией.
– Я помню. Но все может измениться в любой момент.
– Сомневаюсь. Даже Наполеон не посмеет напасть на Америку, – возразила Саммер, хотя на самом деле была ни в чем не уверена. Если ее дядя исполнит свое намерение, нападение Наполеона не за горами. Милостивый Боже! Саммер кожей ощущала на себе странный взгляд Джеймса и могла только догадываться, о чем он думает.
Наконец Джеймс пожал плечами.
– Может, вы и правы, но в любом случае мне это безразлично. А вот вас, похоже, что-то расстраивает, – мягко произнес он, и Саммер вздернула подбородок.
– В самом деле?
– По крайней мере мне так кажется.
– Внешность бывает обманчивой, знаете ли.
Джеймс усмехнулся:
– Да уж.
Он обнял девушку за плечи и притянул к себе.
– Разве вы не будете скучать по мне, когда уедете со своим возлюбленным капитаном?
– Ни секунды.
Ложь Саммер прозвучала неубедительно даже для нее самой, и Джеймс, казалось, заметил это. Девушка поджала губы.
– А где находится эта контора?
– Прямо перед нами. – Джеймс указал на длинное здание с низкой пологой крышей. – Я подожду здесь.
Он спокойно встретил ее удивленный взгляд, а потом уселся на вытесанную из камня швартовную тумбу, которая, очевидно, служила просто украшением, и сложил руки на коленях.
– Не торопитесь.
Пожав плечами, Саммер переложила саквояж из одной руки в другую и направилась к конторе.
Джеймс беспокойно ерзал на тумбе, раздумывая над тем, что могло задержать его подопечную так надолго. Сколько времени нужно этим проклятым клеркам, чтобы заглянуть в свои журналы и найти название корабля? И зачем он привез ее сюда? Джеймс чувствовал себя так, словно он был одной из сводниц «Ковент-Гардена», ведущей за собой под покровом ночи наряженных в яркую одежду любовников. Вдвойне забавно было то, что он хотел эту девушку, но не овладел ею. Джеймс до сих пор не мог понять, почему так случилось, – ведь она была готова отдаться ему.
Дьявол! Дело, разумеется, не в том, что она выглядела такой невинной. Ну почему он не сделал того, чего так настойчиво требовало его тело? Теперь ему было бы гораздо лучше. Так ведь нет. Он позволил ее нелепой наивности сбить его с толку. Как же это все глупо. Его отец хохотал бы до колик в животе, если бы узнал, что произошло.
Брюс Камерон считал своего четвертого сына законченным и безнадежным шалопаем, и Джеймсу не удалось изменить его мнение. Не то чтобы он не пытался, пока был юнцом. Просто он достиг всего в жизни как раз тогда, когда оставил свои попытки.
Джеймс снова поерзал на своем месте и зажмурился от ярких лучей солнца, бьющих в глаза. Еще один час без дождя. Так странно.
– Мистер Камерон?
Джеймс вздрогнул. Он не видел, как Саммер вышла из конторы. Ему хватило одного лишь взгляда на нее, чтобы понять – ее визит ничего не дал. По какой-то странной причине Джеймс ощутил небывалое облегчение, но тут же попытался скрыть свои истинные чувства.
– Ну, как все прошло?
– Клерк сообщил мне, что «Рассекающий волны» отплыл к берегам Франции сегодня утром, – огорченно ответила девушка.
Джеймс был поражен.
– В самом деле? Но как ему удалось так быстро разгрузиться?
– Похоже, – горько произнесла Саммер, – капитан Киннисон предпочитает торговать с Францией, а не ожидать в порту до тех пор, пока не испортится груз. По крайней мере, Гарт не лгал мне насчет того, что груз может испортиться.
В голосе девушки звучало такое отчаяние, такая неприкрытая боль, что Джеймс с трудом удержался от порыва заключить ее в объятия и попытаться унять ее боль. Очевидно, бывший любовник и впрямь не хотел ее возвращения. Как она сказала? Гарт Киннисон?
– Понимаю.
Саммер подняла на него глаза.
– Нет, не понимаете! Вы ничего не понимаете, потому что не хотите понимать... – Она запнулась, а потом печально произнесла: – Мне жаль. Все оказалось напрасно.
– Да нет же, все в порядке.
Джеймс старательно скрывал свое сочувствие, потому что Саммер все равно не оценила бы этого. Он начал чувствовать себя так же, как его младшая сестра Маргарет Эллен, приносившая домой бездомных животных и тем самым доводившая отца до безумия. А что бы сказал Брюс Камерон о бездомной американке?
Саммер подняла обе руки ладонями вверх и ответила грустной улыбкой на спокойный взгляд Джеймса.
– Кажется, мне все-таки придется продать свое ожерелье. Не будете ли вы так любезны подсказать, где его можно заложить?
– Этих денег будет недостаточно, чтобы купить билет на корабль.
Саммер неуверенно посмотрела на него:
– Откуда вы знаете?
– Я видел ожерелье.
Заметив ошеломленный взгляд ее широко раскрытых глаз, Джеймс пожал плечами:
– Я просмотрел содержимое вашего саквояжа, когда вы уходили утром в уборную. Денег, вырученных от продажи вашего ожерелья, хватит лишь на половину билета, а потом вы отправитесь на корм акулам.
Губы девушки сжались, и она вцепилась в ручку своего саквояжа с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
– Я вам не верю!
– Тем не менее это правда. В вашем саквояже лежит пара чулок, в одном из которых и спрятано ожерелье, испорченное речной водой платье, две сорочки из муслина, запасная нижняя юбка и еще одна пара туфель с дешевыми серебряными пряжками. Я понимаю, это не очень красиво, но вы пробудили мое любопытство. Я уже начал думать, что у вас в саквояже контрабанда.
– Вы... вы разбойник! Отвратительный мерзавец и подлец!
Джеймс прищурил глаза.
– Вы закончили?
– О-о-о! – У Саммер не хватало слов, чтобы выразить свое негодование, и ее маленькие руки сжались в кулачки. Джеймс подумал, что, если бы у Саммер в руках было какое-нибудь оружие, она непременно применила бы его, и вздохнул.
– Я не взял ничего из ваших вещей. Я просто старался действовать осторожно и благоразумно.
– Вы рылись в моих вещах!
– Рылся? – задумчиво кивнул, – я сделал это и прошу у вас прощения. Меня толкнула на это забота о вас.
Саммер отвернулась. Ее губы сжались, превратившись в узкую полоску, а глаза закрылись. Внезапно Джеймс пожалел о том, что рылся в ее саквояже, и еще больше о том, что признался в этом.
– Идемте отсюда, – негромко произнес он. Нижняя губа девушки подозрительно задрожала.
– Куда я должна идти? С вами? С негодяем и... и мародером? Думаю, ничего хорошего мне это не сулит!
Ее презрение словно огнем обожгло Джеймса, и его губы сжались. Он посмотрел на нее горящими глазами, и девушка осторожно сделала шаг назад. Черт бы ее побрал! Неужели он действительно внушал ей такое отвращение? Должно быть, так оно и было. Во всяком случае, поведение Саммер заставляло его так думать.