три подгруппы по двенадцать человек, и все отправляются на практику по больницам. По отделениям.
Помогать.
Где именно? А где скажут! Будешь выносить судна, мыть полы, таскать штативы с капельницами, заполнять документацию в обычном или электронном виде, сидеть на посту для мелких поручений…
Список велик. И студенты сами выбирают, чем хотят заниматься. Вот Таня сразу попросилась в процедурную. Получила кивок медсестры и отправилась работать.
Делать внутримышечные, внутривенные… а как еще руку набивать? Да, это не слишком хорошо по отношению к больным, но рука у Тани легкая, а тут еще и под присмотром врача или медсестры. А потом она уколами подработает, на дому.
В поликлинике обычно не допросишься, то у них персонала не хватает, то желания нет, вот и складывается круг клиентуры. Тут ее посоветовали, там телефон шепнули, прибежит девочка, все сделает, быстро и аккуратно… и недорого.
Так и получалось. И набегало кое-какое подспорье к бабушкиной пенсии. Но Барск большой, а дальше начинается самое интересное. Если на такси ездить, считай, только зря прокатаешься. Сколько заработаешь, столько и потратишь. На автобусах – да, единый проездной есть. Так обходится намного дешевле, но ты их еще дождись! Приложение-то скачать можно, но количество автобусов на маршруте от этого не изменится. Увы.
Поэтому начинаем крутить по времени – городу – траекториям… и все равно домой возвращаешься уже к ночи, усталая и измотанная.
Не всегда ж внутримышечные или внутривенные! Таня и капельницы ставит. А это – время.
Это не минута, нужно до часа сидеть рядом с человеком, а то и побольше… это хорошо оплачивается, но время, время… она тратит его с пользой и сидит, учит конспекты, к чему пациенты относятся с пониманием. Но домой-то от этого быстрее не попадешь!
А еще уколы делаются обычно вечером.
Ладно, вот сейчас она удерет с практики и поедет с Салеей в лес. Пусть уж…
Сейчас отпросится, потом отработает. Или вообще потихоньку договорится, чтобы ее отметили, – и без отработки. В следующий раз подольше на практике побудет.
И Таня решительно направилась к врачу. Отпрашиваться.
В простом льняном платьишке и короткой Таниной куртке Салея была похожа на человека. А зеленые волосы?
И что?
И не такое бывает!
Таня специально прикупила в киоске кучу цветных резиночек и перетянула зеленые локоны в нескольких местах. Типа это прическа, так задумано…
Хиппи?
А чего только не встречается в наше-то время. И малиновые волосы, и лиловые, и дреды, и прочее… Салея в этом плане не сильно выбивалась из общего ряда.
Когда еще и побеситься, как не в молодости? Не в девяносто же лет? Волосы покрасить, временных татуировок хной наделать, уши восемь раз проколоть, какие-нибудь экзотические шмотки поносить?
Держалась она тоже молодцом, рядом с Таней шла спокойно, правда, ее руку сжимала крепко-крепко, боясь потеряться. На всякий случай Таня перед выходом сунула ей в карман записку. И показала – мол, сюда. Адрес. Дом.
Назовешься иностранкой, попросишь довезти… вот записка, вот деньги…
Ах, как же тяжело было бы понять друг друга без роликов из интернета. А так Салея уже и самые простые слова могла произносить по-русски.
Да, нет, вода, еда, кот, собака, все названия мебели, пищи, цветов и деревьев… Таня только завистливо вздыхала.
Вот память!
В меде зубрежки как песка на пляже. А у Леи, похоже, эйдетическая память, она один раз увидит – и запоминает накрепко.
Завидно, знаете ли…
Просто – завидно!
В автобус Салея тоже села без возражений. И смотрела большими глазами на технику, на деревья, на людей… Девушки выпрыгнули на конечной остановке.
– Лес, – выдохнула Салея.
Теперь уже она тянула Таню вперед, словно рвалась к чему-то, а Таня послушно шла за ней. И не сразу уловила это изменение…
Вот вроде бы окружал их пригородный лесок, который, будем честны, и вытоптан, и изрядно дачниками-туристами-отдыхающими загажен, и прорежен, и…
И буквально на глазах все меняется.
Взметнулись высоченные дубы, кедры, остро запахло разогретой хвоей, зацокала наверху белка…
Шаг, еще один… и поляна.
Вот почему-то на поляну Таня выйти не решилась. Ей показалось, что нельзя… неуместно как-то. Неправильно.
Поляна была… странной.
Ровная, круглая, словно колесо, заросшая мягкой даже на вид, шелковистой травой с какими-то незнакомыми Тане белыми цветочками… откуда такие? Соцветие как у одуванчика, но вместо тычинок цветочки… красиво, конечно. Но как сделать шаг – и нарушить это совершенство?
Нет, нельзя…
А вот Салея сомнений не испытывала. Куртка, стесняющая движения, упала на траву, печально взмахнули шнурками старые кроссовки, девушка сделала шаг вперед… и Таня поежилась.
Под босыми ногами Салеи не гнулись тонкие травяные стебельки. Вообще не гнулись… она словно скользила по верхушкам цветов… люди так не умеют.
Она – не человек. Почему-то здесь это осознавалось без лишних эмоций. Ну, не человек. Но не крокодил же?
А кто тогда?
Впрочем, ответа долго ждать не пришлось.
Салея ликующим жестом вскинула вверх руки – и с неба хлынул поток расплавленного солнечного света. Залил девушку, полянку, кедры вокруг… Это было так красиво: могучие древесные исполины, зелень травы и хвои, белые цветы женьшеня (как осознала Таня) – и девушка посреди поляны.
Сейчас простенькое льняное платье Салеи казалось церемониальным одеянием.
Жаль, длилось это недолго.
– Лея, – едва вымолвила Таня дрожащими губами.
Из-за деревьев медленно выходил гигантский бурый медведь.
Гризли?
Черные медведи? Полярные? Пещерные?
Этот гигант заткнул бы за пояс всех оптом, еще бы и уселся сверху. Даже так, на четвереньках, он достигал двух метров. И… от такого не убежишь. Остается только принять свою судьбу?
Или… это не просто медведь?
Маленькие медвежьи глазки были подозрительно… разумными? Не человеческими, нет, они оставались медвежьими, золотисто-карими, но в них светился разум.
Зверь дошел до Салеи – и улегся перед ней мохнатым ковриком. Девушка потрепала его за ухом.
Животное открыло пасть.
Блеснули клыки, от вида которых в ужасе скончался бы саблезубый тигр. И Салея медленно наколола ладонь об один из клыков, проговаривая что-то на своем певучем языке.
Здесь и сейчас он звучал как до́лжное.
Лес понимал ее…
Салея и сама не ждала, что это будет ТАК!
Легко?
Нет, легко не было. Но Лес, измученный и усталый, принимал ее. И позволил призвать Хранителя.
Здесь не было даэрте. Очень давно не было никого, слышащего и слушающего Лес.
А потом пришла она.
И пришел Хранитель.
И Салея постигала Лес этого мира.
Здесь…
Здесь было не так, как у них. Но было и не так, как у ша-эмо… Здесь даже начинали