Читать интересную книгу Очи черные - Уильям Рихтер

Валли включила фонарик и пошла к старой котельной в дальнем конце станции. Теперь она чувствовала не только волнение, но и некоторое нетерпение и должна была признаться самой себе, что, несмотря на всю отвратительность этого места, она почти рада, что пришла сюда, какая-то часть ее хотела увидеть Ника и разделить с ним свое воодушевление, связанное с поисками Елены. Она понимала, что это нелепо и смешно, но какая-то часть ее все еще надеялась, что он сможет изменить свою жизнь и чудесным образом она вдруг встретит того, прежнего Ника.

Валли вошла в котельную, и все эти глупые, бредовые мысли немедленно улетучились. Три или четыре оплавленные свечи тускло освещали этот убогий угол. Старые закопченные трубы тянулись вдоль стен и потолка, все они проржавели насквозь. Почти половину пространства пола занимали четыре или пять ветхих сплющенных матрасов, вокруг них валялись использованные иглы и сломанные стеклянные трубки. Две юные девицы в джинсах и засаленных куртках валялись в обнимку на одном из матрасов, спали или были под кайфом, на них было наброшено старое одеяло.

Помимо них в комнате был только Ник, он сидел на матрасе, прислонившись спиной в трубе отопления, и курил сигарету. Он стал совсем тощим, волосы были теперь коротко острижены, вокруг зеленых глаз залегли густые тени. Казалось, его окружало невидимое облако наркотического угара.

От этого зрелища у Валли сжалось сердце.

Ник некоторое время тупо смотрел на нее и, казалось, был немного смущен, поняв наконец, что это она. Он не улыбнулся.

– Вот черт, – произнес он, голос его звучал лениво и хрипло из-за трубки. – Ты издеваешься надо мной? Уоллис, зараза, здравствуй. Пожалуйста, уходи и оставь меня, мать твою, в покое.

– Мне кое-что нужно, Ник, – сказала Валли, и Ник громко расхохотался.

– Ну конечно, нужно, – ответил он. – Всегда по делу. Никаких светских визитов. Как ребятки? Разрешишь мне родительское посещение?

– У них все хорошо, – сказала она. – Все чисты.

– Ну, повезло тебе. Милая, чистая, приличная компания. М-м-м… ты их домой не водила еще с Клер познакомить? Нет? Ну, значит, не настолько чистые? Не настолько приличные? Но кто?

Огромная власть Ника над Валли всегда была связана с тем, что он инстинктивно понимал, что именно ее отношения с Клер были ключом ко всему, уязвимым местом в хорошо защищенной душе Валли. Его замечание о разделении жизни Валли на две отдельные части попало прямо в цель. Вина за уход от Клер все еще угнетала Валли, также как угнетало ее то, что она защищала эту часть своей жизни от ребят и наоборот.

– Я много думаю о Клер, – сказал Ник с игривой усмешкой, казавшейся страшной на его исхудавшем лице. Какой бы наркотик ни был сейчас в его крови, казалось, его действие постепенно усиливалось по мере того, как Ник говорил. – Ее лицо, когда она вошла и застала нас двоих, голых, в твоей узенькой кровати с оборочками на одеяле, с кучей кукол Барби и мягких игрушек и всякого девчачьего дерьма из этой твоей привилегированной жизни. – Ник становился все более мрачным. – Думаешь, я не знаю, что ты все это спланировала, подстроила все так, чтобы Клер нас застала, когда мы трахались, и вышла из себя? Ты была несчастна в той жизни – одна с ней в этой квартире – и искала повод убежать. Ее ярость дала тебе такой повод, только так ты могла уйти.

Его слова задевали ее все больнее, они были в значительной степени справедливы, теперь Валли знала это, хотя тогда она делала все это отчасти подсознательно.

– Меня все еще беспокоит моя роль в твоей маленькой трусливой драме…

– Бедный Ник, – со злостью перебила его Валли, почти брызгая слюной. – Ты просто несчастная жертва, наверное? Правда? Как будто я когда-нибудь могла заставить тебя делать то, чего ты не хочешь.

– Я долго думал о том дне, – продолжал он, не обращая на нее внимания, – и, кажется, теперь все понял. Ты выросла в семье, основанной на лжи, Валли, – может быть, было много маленькой лжи или даже одна глобальная. Я думаю, ты ужасно боялась услышать от Клер правду. Может быть, ты думала, что это вас обеих разорвет на части, кто знает? Богом клянусь, я все бы отдал за то, чтобы быть там, когда ты наконец услышала ее.

– Поздравляю, Ник, – ответила Валли, слова застревали у нее в горле, полные злости и стыда. – Никто лучше тебя не знает, как я виновата. И все же тебе было плевать на меня, ты готов был просрать все, что у нас было, и ради чего? Косяка? Шприца? Или до чего там уже дошло?

– Вот она наконец-то, – Ник почти кричал, похоже, довольный ее язвительным тоном. – Моя прекрасная сердитая девочка. – Тут голова его упала на грудь, как будто, выплеснув на Валли все эти обвинения, он исчерпал весь запас энергии. – Говори же, какого черта тебе нужно, – пробормотал он, – а потом катись отсюда.

Валли и сама хотела поскорее уйти, поэтому быстро рассказала все, что знала о школе Эмерсона, об их сайте и о том, что, по ее мнению, там могла быть информация, необходимая для поисков ее русской матери. Валли смотрела на Ника, на то, как он слушал все это, безразлично, как будто это была история не о ней, а о незнакомом человеке, о котором он никогда раньше не слышал. Его безразличие убивало.

– Ну, я должен быть польщен, – сказал он так вяло, как будто мог заснуть в любой момент.

– Да? С чего бы, Ник?

– Потому что ответ слишком прост. Ты конечно же пришла сюда не для этого. Ты здесь, потому что хотела увидеть меня, просто чтобы убедиться, что я все еще дышу. Очень мило.

Он смог немного приподнять голову, ожидая ее ответа, и Валли почувствовала, что эти глаза снова тянутся к ней и притягивают ее, как раньше, слабый след жизни и любви все еще был в них.

– Да, это так, – призналась Валли. – Я хотела увидеть тебя. – И это была правда. Она почувствовала, как слезы подступают к горлу, но сдержалась.

– Эй, не реви, – сказал Ник, понимающе улыбаясь. – Держись.

Она успокоилась, как будто по его команде, и замерла в ожидании.

– Вот, – сказал он и выпалил одним духом список десяти возможных паролей, которые Валли записала на клочке бумаги.

– Ты их знаешь, вот так просто? – спросила она изумленно. – Тебе не надо взламывать сайт?

Ник презрительно усмехнулся:

– Эти сайты создаются для идиотов. Технически отсталых стариков. Они никогда не запомнят безопасный пароль. Первый же из списка наверняка подойдет.

Первый пароль в списке был: EmersonAlum.

– А теперь катись к черту, – сказал Ник.

Валли колебалась, думая, что они могли бы еще кое-что прояснить, но если и так, она не могла сама с этим разобраться.

– Пока, Ник, – сказала она, направляясь к открытой двери.

– Это Тэвин, да? – бросил он ей вслед. – Еще тогда было видно, что что-нибудь получится.

У Ника была острая интуиция – отзвук его прежней проницательности. Валли не удивилась этому вопросу.

– На самом деле нет, – ответила она, поворачиваясь к нему. – Пока нет.

– Придет время, – сказал он, прикрывая глаза. – Мне всегда нравился этот малыш.

И больше ничего. В ту же минуту он тяжело опустился на пол, погрузившись в глубокий сон. Валли развернулась, вышла из котельной и пошла по темному коридору к станции. Она вышла из метро на Деланси-стрит и пошла куда глаза глядят. Пройдя полквартала, она с удивлением обнаружила, что по лицу ее катятся крупные слезы.

12

Валли поехала на метро обратно в Верхний Вест-Сайд и от станции пошла прямо к библиотеке на Малберри-стрит. Всю дорогу ее мучил болезненный осадок после столкновения с Ником, она не могла отделаться от ощущения, что больше никогда не увидит его живым. Наконец она решила, что хватит переживать, достаточно она этим занималась, надо двигаться дальше, идти вперед, к Елене.

В библиотеке все компьютеры для доступа в Интернет были заняты. Валли записалась, но надо было подождать полчаса. Стоя у входа в библиотеку, Валли достала из дальнего кармана сумки сигареты. Эта привычка ее раздражала, но иногда она ничего не могла с собой поделать. Она закурила, затянулась и выдохнула дым в холодный воздух.

Дрожа, Валли посмотрела на часы. До назначенного срока оставалось еще пятнадцать минут, и это предстоящее ожидание заставляло ее нервничать. Все последние несколько дней она боролась с желанием связаться с Клер и теперь решила, что время настало. Прошло уже несколько недель с тех пор, как они в последний раз разговаривали, а для Валли общение с Клер было чем-то вроде зависимости – то, что Валли испытывала, когда слышала голос Клер, было одновременно и утешением, и сомнением, и досадой.

Тем не менее, как бы ни сложились их судьбы, Клер была единственной матерью, которую она когда-либо знала, и Валли не представляла своей жизни без нее. А жестокие слова Ника об отношении Валли к Клер еще больше обострили необходимость связаться с ней.

Валли потушила сигарету и достала мобильный телефон. Она набрала код, который должен отключить определение ее номера на телефоне Клер, и позвонила. После нескольких гудков Клер сняла трубку: