эмоции.
А после воспоминаний о Ринате сразу вспомнилась и его сестра…
— Такс, — когда все уснули, попросил я духа-хранителя. — Можешь тихонечко переместить меня в комнату Риты?
— Нет. Я ещё твой грязный шантаж с Глашенькой не забыл.
— Форс-мажор был. Погорячился.
— Ладно. Прощён.
Рита уже спала. Как ребёнок лежала в своей кровати, закутавшись в одеяло. Сел рядом. Поцеловал её в сопящий носик.
— Макс, — открыв глаза, тихо произнесла она. — Ты что тут забыл?
— Тебя. Соскучился.
— Извини, но пока самые приятные мгновения прошлой встречи придётся отложить. Второй раз тётя Зина не поверит, что по делам припёрся во время моего оргазма.
— Уже понял. На будущее нужно научиться экранировать подобные всплески.
— Уже учусь. Тогда ложись рядом… Обними. Но только через одеяло! Боюсь, что могу не сдержаться.
— Сам такой!
Лёжа, мы долго разговаривали, иногда целуясь. Нам было просто хорошо вдвоём, без всех проблем, Тварей и дворцовых тайн. Не скрою, несколько раз чуть не перешли грань, нами же и установленную. Но одеяло спасло. Сами не заметили, как уснули.
— Макс! — растолкал меня посреди ночи взволнованный Такс. — Проблема!
— Что⁈ А⁈
— Шеллер идёт? — очнулась и Рита, сразу выдав наиболее пугающий её вариант.
— Нет! Там эта Машка Тушина пьяная по базе бродит! Полная невменько! Надо что-то делать, пока не зажопили!
— Твою ж мать! — хором выругались мы с Маргаритой, вскакивая с кровати.
Глава 8
Мария реально оказалась «убитая». В расхристанной форменной блузке, растрёпанная и с трёхлитровой банкой непонятного мутного пойла, она шла по тускло освещённым дорожкам базы и орала без слуха и голоса песню, в которой с трудом улавливался популярный хит.
— Зато искусство любит, — непонятно отчего нервно хихикнула Маргарита и устремилась к причине нашей испорченной ночи.
Увидев Темникову, Мария резко остановилась, а потом попёрла на неё, как бык на тореадора. Резкая подсечка, бросок, болевой и одновременно зажатый рот. А Рита хороша! Как чётко всё исполнила и даже банку не разбила!
Я подошёл неторопливо, дав сценке немного остыть в градусе.
— Маша? — присев на корточки, обратился к Тушиной. — Ты чего?
— Я нарушаюйу прафила. Я нипабемдима! — заплетающимся языком произнесла она. — Фсе гавно-о-о… Я каралева… Ик…
— Слушай, Макс! — умоляюще посмотрела на меня Рита, продолжая держать девушку в борцовском захвате. — Ещё немножко и от её дыхания я тоже окосею.
— Ты где алкашку взяла, «королева»? — продолжил я допрос, взглядом показав Темниковой, что контролирую ситуацию.
— Химия… Эта… Химия — мать, твою мать, всех наук! И физика… Могуть фсё! Пусти… Блевать…
Тушину чистило долго.
— Ацетоном слегка отдаёт, — принюхалась к банке Рита, одной рукой придерживая Марию за пояс, чтобы та себе шею не сломала во время облегчения желудка. — Но, в принципе, «палёнка» неопасная для жизни.
— Откуда знаешь?
— Чувствую. Что с этой делать будем?
— Сейчас должна угомониться, и потащим в кроватку.
— Уверен?
— Нужная кондиция. По себе знаю.
Так и произошло. Ещё минут десять Тушина попыталась качать какие-то непонятные права, а потом захрапела, завалившись кулём на скамейку.
Взяв её на плечо, аккуратно донёс до нашего домика и положил в своей спальне, чтобы не привлекать ненужного внимания других курсантов.
— Раздеть? — шёпотом спросила Рита.
— Не. А то утром чёрт-те что напридумывает, осознав себя голой на командирском ложе. Оправдывайся потом. Хотя… Грязная вся и попахивает одежонка. Сама напросилась! Раздеваем!
Очумевший Гога ждал нас внизу.
— Как она? — взволнованно поинтересовался он.
— Опасности больше не представляет. Рассказывай, что тут случилось! — приказал я.
— Да сначала ничего такого не намечалось. Ну, после отбоя, когда ты слинял, собрались курсанты на импровизированное совещание. Прямо в кубрике на кроватях и расселись. Между своими, так сказать, мысли озвучить. Соваться к ним не стал. Точнее, Жан сказал, что это не наше дело, и пошёл дрыхнуть к себе. Я немного подслушал.
— А Тушина?
— Её голоса не слышал. Может, и была. Я ж сквозь щёлочку… Но досталось Машке капитально! Прошлись курсанты по ней основательно! И в хвост и в гриву! Потом, выпустив пар, уснули… Тебя с Таксом чуть ли не в боги произвели, если что.
— Не отвлекайся! Богами ещё успеем побыть!
— Я тоже хотел на отбой. Вышел подышать свежим воздухом, а тут на скамейке Тушина сидит с банкой. Не успел среагировать, как полезла целоваться. Пьяная в сопли!
— А ты? — с интересом спросила Рита.
— Растерялся. В ответ стал целовать. Блин! У меня женщины не помню, когда было! За что и поплатился ударом колена по яйцам. Неадекватная! Будто бы других частей тела не нашлось! Пару минут «акклиматизации» со слезами на глазах… Тушиной и след простыл. Ну, я сразу к Таксу. Он на диване в гостиной дрых. Такс — за тобой, Макс. Теперь тут, вокруг домика круги нарезаю.
— Можешь покинуть боевой пост, — с улыбкой предложила Рита. — Наша Маша раньше утра не очнётся.
— Раньше обеда, — поправил её я. — И то, если повезёт.
Мои расчёты оказались верны. На утреннем построении Тушиной не было.
— И где ваша подруга? — хмуро поинтересовался я у курсантов.
— Не знаем… — после удивлённых переглядок за всех ответил Гранин. — На неё не похоже. Но в кубрике точно не было, когда проснулись.
— То есть просрали боевого товарища? Молодцы!
— Мы ей не няньки! — возмутилась Аня. — Да и товарищей таких в гробу видали!
— Именно что в гробу… — вздохнул я. — Мария ночью повесилась…
— Как?!! — поражённо воскликнул строй ошарашенных курсантов.
— Вот так… — с не менее тяжким вздохом продолжил выдавать трагические вести науськанный мной Гога. — В парке у пруда. И записка рядом. Мол, я лишняя в этом мире и прошу никого не винить.
— Твою мать… — сев на землю, схватился за