Наступление удельного периода с одной стороны дало возможность ускоренного развития самостоятельных земель и княжеств. С другой, – это привело к многочисленным усобицам, связанным, прежде всего, с борьбой за «ничьи» стольные города, прежде всего, за Киев, который, помимо всего прочего, продолжал оставаться духовной столицей Русской земли, поскольку в нем находилась резиденция митрополита.
Самое активное участие в этой борьбе принимали северо-восточные князья. Так, Юрий Долгорукий после смерти великогно киевского князя Мстислава Владимировича пытался захватить власть в Переяславе Южном и Киеве. Дважды – хотя и ненадолго – он становился киевским князем: в 1149 и 1155 гг. Однако уже его сын, Андрей Боголюбский предпочел киевскому престолу Северо-Восток. Дважды – первый раз с разрешения отца, а во второй раз вопреки его воле – он отказывался жить и княжить на Юге. Во время своего тайного отъезда из Вышгорода в 1155 г. Андрей увез с собой драгоценную киевскую реликвию – икону Богородицы, которая, по преданию, была написана самим евангелистом Лукой. Это был первый шаг к попыткам лишить Киев его сакрального статуса. Около 1162 г., став уже великим князем ростовским, суздальским и владимирским Андрей Боголюбский отправил в Константинополь к патриарху Луке Хризовергу своего посла Якова Станиславича, прося учредить во Владимире митрополичью кафедру и поставить митрополитом своего приближенного Федорца. Однако константинопольский патриарх категорически отказал ему, указав на то, что это погубит Русскую землю. Андрей был вынужден отдать Федорца на расправу киевскому митрополиту.
Однако Андрей не просто стремился уйти как можно дальше от древнерусской столицы, где власть вели кого князя находилась под конт ролем вечевого собрания (на Северо-Востоке, колонизированном сравнительно недавно, вечевые порядки не имели столь глубоких корней, как в Киеве). Он попытался лишить Киев его статуса столицы богоспасаемого мира.
В 1169 г. он огранизовал грандиозный поход на Киев, в котором приняли участие «ростовци, и володимерци, и суждалци, и инехъ князии 11: Глебъ Переяславьскыи, Роман Смолиньскыи, Давыдъ Вышегородьскыи, Володимеръ Анъдреевичь [Дорогобужский], Дмитръ и Гюрги, Мстиславъ, Рюрикъ [из Вручего] с братомъ съ Мстиславомъ, Олегъ Святославичь с братом со Игоремъ». Город был захвачен: «и весь Кыевъ пограбиша, и церкви, и манастыре за 3 дни: и иконы поимаша, и книгы, и ризы». Это сообщение северо-восточного летописца дополняет рассказ Ипатьевской летописи: «и грабиша… весь град Подолье, и Гору, и манастыри, и Софью, и Десятиньную Богородцу; и не бысть помилования никомуже ни откудуже: церквамъ горящимъ, крестьяномъ убиваемомъ, другым вяжемымъ, жены ведоми быша въ пленъ, разлучаеми нужею от мужи своих, младенци рыдаху, зрящее материи своиихъ; и взяша именья множьство, и церкви обнажиша иконами и книгами, и ризами, и колоколы изнесоша все смоляне, и суждалци, и черниговци, и Олгова дружина; и вся святыни взята бысть… И бысть в Киеве на всих чловецехъ стенание и туга, и скорбь неутешимая, и слезы непрестаньныя».
В древней столице Руси он са жает своего младшего брата Глеба, а в Новгород отправляет «подручного» – князя Рюрика Ростиславича. После смер ти Глеба Юрьевича Андрей назначает на киевский престол своего племянника, смоленского князя Романа Ростиславича, а его младших братьев, Давыда и Романа, сажает в Вышгород и Белгород. Однако братья Ростиславичи вскоре перестали подчиняться своему властолю бивому дядюшке, обиженные тем, что он обращается с ними как с «подручника ми». «Мы тя до сихъ местъ акы отца имели по любви. Аже еси сь сякыми речьми прислалъ, не акы кь князю, но акы кь подручнику и просту человеку», – заявили они великому князю.
И тогда в 1173 г. Андрей Юрьевич организовал еще один общерусский поход на Киев. Войско его состояло из ростовцев, суз дальцев, владимирцев, переяславцев, бе лозерцев, муромцев, новгородцев и ря занцев. По приказу князя к нему при соединились дружины полоцкого, туров ского, пинского, городеньского, чернигов ского, новгород-северского, путивльско го, курского, переяславль-русского, тор ческого и смоленского князей. Колоссальное войско, тем не менее, под стенами Киева потерпело поражение и вынуждено было с позором уйти: «И тако вьзвратишася вся сила Андрея, князя Суждальского, совокупилъ бо бяшеть все земле, и множеству вои не бяше числа. Пришли бо бяху высокомысляще, а смирении отидоша в домы своя». На киевский престол (не без помощи Ростиславичей, естественно) сел впоследствии враг Андрея Боголюбского – Ярослав Изяславич Луцкий…
Одновременно с первым походом на Киев во Владимире началось грандиозное строительство: как и в Киеве, в городе были возведены Золотые ворота, храм Успения Пресвятой Богороицы. Здесь появилась речка Лыбедь, Печерский городок… Владимир явно должен был перехватить у Киева функцию столицы мира…
Действительно, после разгрома 1169 г., который может быть сопоставлен разве что с ужасами мон гольского нашествия, Киев начинает терять свое значение. На юге инициатива переходит к Галичу и Волыни. А в борьбе князей за власть все чаще принимают участие иноземные отряды…
Последний момент нуждается в объяснении. Как ни странно, это связано не только с близостью южных и юго-западных древнерусских земель к Польше, Венгрии, Германии и Степи, но и с родословной самих древнерусских князей.
Авторы школьных учебников всегда с удовольствием и гордостью сообщают о том, как древнерусские князья выдавали своих дочерей за представителей правящих династий Западной Европы. На память, естественно, сразу приходит Анна Ярославна – «королева Франции» (тогда – Парижа с ближайшими пригородами, Иль-де-Франс). Можно также вспомнить, что сестра Анны, Елизавета вышла замуж за короля Норвегии. Сестры их отца, Ярослава Мудрого, были выданы за норманнского маркграфа Бернгарда, за кузена венгерского короля Иштвана I Ласло Сара и за польского короля Казимира I Пяста (Добронега-Мария), а дочери Владимира Мономаха – за венгерского короля Коломана (Евфимия), за византийского царевича Леона (Мария) и за венгерского короля Белу II (София). Но, вот, о том, кем были матери древнерусских князей, авторы учебников обычно не упоминают. А зря…
Итак, кем же были «наши» князья по материнской линии?
Начнем с первого вполне исторического киевского князя Игоря. От его брака с Ольгой (судя по имени, скандинавкой) родился сын Святослав, одной из жен которого была некая Малуша. Была ли она славянкой, сказать трудно…
Согласно летописной легенде, своего старшего сына Ярополка Святослав женил на монахине-гречанке, которую привез из балканского похода, «красоты ради лица ея». Младший же Святославич, Владимир имел несколько жен: летописец упоминает, в частности, Рогнеду, отец которой, полоцкий князь Рогволод «пришел и-заморья» (т. е., был скандинавом), «чехиню» и «болгарыню», а также византийскую принцессу Анну.
От первой жены у Владимира родились будущие князья полоцкий Изяслав, тмутараканский (и, скорее всего, черниговский) Мстислав, а также новгородский и киевский Ярослав (которого мы обычно – вслед за историками XIX в. – называем Мудрым). Все они, соответственно, по материнской линии были скандинавами. От «чехини» был рожден будущий новгородский князь Вышеслав (судя по всему, самый старший из Владимировичей), а от «болгарыни» – Борис и Глеб, которые вскоре будут убиты своим сводным братом Святополком (сыном Ярополка Святославича и монахини-гречанки), женатого, кстати, на дочери польского князя Болеслава Храброго. Так что, судя по летописным данным, первые русские святые были наполовину болгарами.
В результате кровопролитной братоубийственной усобицы, начавшейся сразу после смерти Владимира, как мы помним, единственным правителем на Руси останется Ярослав. От брака со шведской принцессой Ириной-Ингигердой, дочерью шведского короля Олафа Шётконунга родятся все сыновья Ярослава. Старший из них, Изяслав, унаследовавший от отца новгородский и киевский престолы, женится на Гертруде, дочери польского князя Мешко II. Сменивший брата на киевском княжении Святослав Ярославич будет женат на дочери немецкого графа Леопольда фон Штаде, а младший Ярославич, Всеволод, также ставший киевским князем, – на дочери византийского императора Константина Мономаха.
Потомки Всеволода закрепятся на киевском престоле. Владимир Мономах женится на Гиде, дочери англосаксонского короля Гаральда II. Их сыновья также вступят в брак с иноплеменницами: Мстислав-Гаральд – с дочерью шведского короля Инга Стейнкельса Христине, Ярополк – с осетинской княжной Оленой, а Юрий Долгорукий и Андрей с дочерьми половецких ханов.
Сыновья Изяслава Ярославича свяжут свои судьбы: один с дочерью немецкого графа Оттона фон Орламюнде (Ярополк, князь туровский), другой – Святополк, князь киевский – сначала с половецкой хатунь, дочкой Тугорхана, а затем с представительницей византийской династии Комнинов Варварой. Сын Святополка Изяславича, волынский князь Ярослав также будет женат дважды: первый раз на дочери венгерского короля Ласло, а второй – на дочери польского короля Владислава Германа.