Читать интересную книгу Защита Лившица: Адвокатские истории - Владимир Лившиц

Но истинное внимание и настоящая забота тем и хороши, что незаметны. Администрация вокзала и транспортная милиция днем и ночью работают для того, чтобы их деятельность не бросалась в глаза. В этом им небезвозмездно помогает вокзальная общественность – торговцы, бандиты, попрошайки, лохотронщики, воры. Все это вместе взятое и представляет собой сложную штуку – вокзальную жизнь, незаметную обычному пассажиру.

Дед никогда не был пассажиром. Конечно, он часто ездил поездами, но только за государственный счет. Такие поезда, как правило, приходили на дальние пути, откуда вокзала не видно. Из вагонов спецконтингент под собачий лай перегружали в автозаки и развозили по этапам. Было бы несправедливо утверждать, что спецконтингент не окружали заботой и вниманием, но это выглядело иначе.

Если этапы большого пути, пройденного Дедом за долгую жизнь, умножить на километры, то получилась бы величина, равная трем расстояниям от Республики Коми до Республики Конго.

Пассажирские поезда ходили по расписанию. Там проводницы разносили крепкий чай и постельное белье, там играла веселая музыка и работали вагоны-рестораны.

Дед не попал в пассажирский поезд. За год до войны его посадили в столыпинский вагон и увезли от мамы с папой за хищение колосков после уборки урожая с колхозного поля. Было ему тогда всего двенадцать лет.

Всю остальную жизнь Дед пытался догнать пассажирский поезд. Он бежал рядом с ним, пока был молод и здоров. Иногда, сокращая путь, Дед пренебрегал зигзагами железнодорожного полотна и мчался напрямую. Казалось, что он уже обгонял паровоз, но в это время, как всегда случайно, его поджидал знакомый с детства состав и начинался новый этап жизни. Этап заканчивался, и Дед снова пытался догнать и обогнать. Он стал свободен от расписания и с презрением смотрел на пассажиров. А может быть, и с завистью.

* * *

Сержант Пузанов работал по системе «сутки – двое» и считал, что ему в жизни повезло. Как милиционер линейного отдела внутренних дел на транспорте, сержант ходил по вокзалу, подмечал острым глазом, строго спрашивал, докладывал по рации. За это он получал неплохую зарплату.

В некоторых случаях он, напротив, не замечал, не задавал вопросов и воздерживался от доклада. За это он тоже получал неплохую зарплату.

После трудовой вахты Пузанов ехал на электричке домой и двое суток отдыхал. Многие односельчане его возраста сидели без работы и ежедневно пили. Как представитель власти, сержант этого не одобрял и пил только по выходным. Получалось тоже по системе «сутки – двое», но наоборот. А что еще делать постовому милиционеру в выходные дни?

* * *

Выйдя за ворота зоны после последнего этапа, Дед не почувствовал особой радости. Туберкулез, больное сердце и просто возраст – это такой багаж, с которым не побегаешь за поездом. Да и жизнь стала совсем другой: люди другие, понятия другие, ворами в законе крестят кого угодно, вчерашние барыги в депутаты подались. Они теперь в законе.

Однако нужно было как-то жить и добывать себе кусок хлеба.

Дед был профессиональным вором и автором уникальной технологии изъятия имущества пассажиров из автоматической камеры хранения. Технология была отработана в деталях, но использовалась как запасной вариант в те дни, когда не было настоящего дела. Сейчас такие дни наступили, и Дед пришел на вокзал. Он сел на скамейку напротив металлических ящиков и стал ждать. Технология требовала терпения и осторожности.

Неожиданно для Деда первая же попытка окончилась неудачей. Не поверив, Дед через час повторил попытку – и снова ничего не получилось. К своему ужасу, он обнаружил, что, кроме терпения и осторожности, нужно еще хорошее зрение. А его-то как раз у Деда уже не было. Последний вагон неумолимо удалялся, таращась красными немигающими глазищами. Дед понимал, что так уходит жизнь.

Упомянутая технология по своей простоте была близка к гениальности. Все знают, как работают автоматические камеры хранения. Кладешь багаж в ячейку, бросаешь в щель монету, набираешь код, закрываешь дверь и уходишь в полной уверенности, что вещи хранятся, как в сейфе швейцарского банка.

Но, сами понимаете, у нас тут не Швейцария. Иначе я бы не рассказывал эту историю.

Дед бросал монету в щель свободной ячейки, и замок камеры срабатывал на закрытие. Дверцу, однако, Дед не закрывал, а садился неподалеку и терпеливо ждал.

И вот, наконец, появляется пассажир. В руках у него вкусный чемодан, набитый несметными сокровищами. Пассажир видит свободную ячейку. «Какая удача!» – наивно думает он, кладет чемодан с сокровищами в ячейку, бросает монету, набирает заветный код и закрывает дверцу. Но… «Какая неудача!» – думает он, потому что замок камеры срабатывает на открытие. Дверца не запирается. Спеша и матерясь, пассажир находит глазами другую свободную ячейку, отправляет свой чемодан в последний путь и уходит.

В чем же секрет технологии, спросите вы? Теперь это уже не секрет. Дело в том, что, спеша и матерясь, пассажир набирает тот же код, что и в первой, якобы неисправной ячейке. Лениво ему придумывать новый код.

Проводив взглядом лоха, Дед осторожно подходит к первой ячейке, считывает код и… Неужели еще не понятно, что делает Дед со второй ячейкой? У нас тут не Швейцария.

Но сегодня обе попытки окончились неудачей, потому что не смог Дед считать код. Буквы и цифры расплывались, двоились и исчезали. Он моргал, протирал глаза, пробовал определить код на ощупь и по количеству щелчков. Ничего не получалось. Тебе уже за шестьдесят, братан, и, сколько ни моргай, моложе ты не станешь. Немигающие красные глазищи забрали твое зрение с собой.

Дед сел в зале ожидания, хотя ожидать ему было уже нечего.

* * *

Рассуждая о бренности всего земного, Дед просидел в зале ожидания целый час. Перед ним мелькали чемоданы, которым суждено было так и остаться чужими. Вокруг одного из таких чемоданов уже минут пять крутился подросток в огромной не по размеру рубахе. Чемодан принадлежал лоху с газетой в руках. Лох стоял в очереди у кассы. Очередь медленно двигалась, Лох делал пару шагов вперед, не отрывая глаз от газеты, а чемодан на некоторое время оставался сзади. Классический этюд для начинающих. Решается в два хода: взял и ушел. Раз – два.

Но этот васек крутился вокруг чемодана и озирался по сторонам, не решаясь сделать «раз». А на счет два его наверняка свинтят.

Дед вдруг понял, как может вернуть себе зрение, и резко встал. Он подошел к Ваську в тот момент, когда тот одновременно с Лохом протянул руку за чемоданом. Еще мгновение – и Васек имел бы четкую перспективу на ближайшие пару лет.

– Твою мать, – глядя в упор на Васька, Дед как бы случайно задел Лоха плечом, – очень беспокоит отсутствие сына.

Не давая никому опомниться, Дед извинился перед Лохом и за шиворот потащил упирающегося Васька к выходу.

– Бздило-мученик, – процедил Дед сквозь зубы, когда они были уже на привокзальной площади, – я научу тебя работать по-настоящему.

После короткого знакомства Дед описал Ваську уникальную технологию работы с чемоданами и предложил работать в доле. Просто за хорошие глаза.

Отказаться Васек не решался, согласиться – тоже. Он переминался с ноги на ногу и озирался по сторонам, как накануне перед чемоданом Лоха.

Дед отпустил Васька на полчаса подумать и предупредил, что в случае чего из-под земли достанет. Глядя на синие от татуировок руки доброго дедушки, Васек поверил в это сразу.

* * *

Время близилось к обеду. Пройдясь с инспекцией по обезлюдевшему перрону, Пузанов зашел в здание вокзала.

Изнывая от духоты, пассажиры полудремали на скамейках. Окинув строгим взглядом зал ожидания, сержант не заметил ничего предосудительного и направился было к полуживому вокзальному буфету, как вдруг заметил Васька, вошедшего со стороны привокзальной площади.

Они были односельчанами. Васек жил с бабкой Антониной через два дома от Пузановых. В свое время Антонина прижила дочку от бывшего зэка, который неизвестно куда исчез. Через двадцать лет дочка повторила подвиг матери, и парень рос без твердой мужской руки.

Васек был настолько озабочен возникшей проблемой, что не заметил, как уткнулся носом в сержантский погон.

– Ты что тут делаешь? – строго спросил Пузанов.

Услышав коварный вопрос односельчанина, Васек ни слова не говоря повернулся и попытался скрыться.

Давно замечено, что постовые милиционеры обладают нечеловеческим чутьем.

– Ну, колись! – Пузанов схватил Васька за шиворот.

Что обычно делают васьки, если их каждые полчаса хватают за шиворот? Они обычно раскалываются, потому что надевают чужие рубашки с воротниками не по размеру. На то они и васьки.

Укрывшись за газетным киоском, Васек рассказал Пузанову о предложении дедушки с синими руками. Про Лоха с газетой парень от волнения запамятовал.

Пузанов выглянул из-за газетного киоска и посмотрел через стеклянную дверь на привокзальную площадь. Рядом с автобусной остановкой, сидя на корточках, курил дед с характерной внешностью. Дед был явно залетным и не относился к числу тех, кого замечать было не велено.