Он немного отдышался, постарался успокоиться, озираясь вокруг со свирепым выражением лица, затем направился к своему месту. Сев, Встающий Бизон положил руку на древко своего боевого копья, закрепленного стоймя, и стал поглаживать оружие, как будто это доставляло ему большое удовольствие.
Никто не смел обратиться к нему с вопросом, и так было ясно, что переговоры не закончились ничем хорошим для Рори.
— Ох, отец, — вдруг прошептал Встающий Бизон.
— Да, — откликнулся Рори.
— Они сказали — или камень, или твой скальп.
— Хорошо, — промолвил Майкл, — надеюсь, что у них острые ножи. Не хотелось бы, чтобы они долго пилили меня.
Он приподнялся на локти. Трое индейцев пристально смотрели на него. Они не понимали такого юмора.
— Они хотят «красный глаз» или меня — прямо сейчас?
— Подождут до наступления темноты, — ответил вождь. — Когда не небе появятся звезды, они придут за тобой.
Он поднял голову и добавил:
— Я найду, что ответить им, отец. Я думаю, Южный Ветер тоже шепнет им словечко.
— День наступил! День наступил! — воскликнул снова мальчик и со стиснутыми зубами снова бросил нож в землю.
Рори переводил взгляд с вождя на его сына. Было очевидно, что оба индейца готовы сражаться до последнего за жизнь своего гостя, если тот примет решение не сдаваться. Он взглянул на женщину, и увидел, что скво одобрительно кивает головой. Благородство этих людей так поразило Майкла, что у него похолодело в груди. Он понял, что никогда раньше не встречался с такими простыми и такими великими людьми.
Наступил вечер. Еще час — и появятся звезды, а с ними следует ждать и индейских воинов.
— Встающий Бизон, — обратился Рори к вождю, — этот огонь отбрасывает наши тени на стены вигвама.
Тот кивнул и махнул рукой жене. Та тут же поднялась и присыпала янтарные угольки в очаге землей, затоптав их так, чтобы не было большого дыма.
Вигвам погрузился в сумрак, сквозь щели входного полога Майкл посмотрел на темнеющее чистое небо. Не было ни малейшего дуновения ветерка. Вокруг царила могильная тишина.
Глава 16
Рори очень удивило поведение женщины. Он мог понять благодарность мужчины и то, что два воина посчитали своим долгом отдать жизнь за то, что он сделал для них. Но для женщины их поступок означал потерю мужа и сына, а ведь это было для нее хуже собственной смерти. И все же она оставалась спокойной, неторопливой, не оспаривала принятое решение, а снова занялась своей работой, ее пальцы мелькали до наступления полной темноты. Сердце Рори Майкла потеплело от избытка чувств к этим людям. Несмотря на другой цвет их кожи, он все равно чувствовал свое родство с ними.
Сначала Майкл не хотел, чтобы они рисковали своей жизнью из-за него. Он надеялся справиться с этой ситуацией сам. И вот перед ним открылось, насколько они готовы к соучастию. Рори был потрясен тем, что ему предлагали. Оба были готовы умереть за него: один — вождь племени, а второй — юноша, которому самому только что с трудом вернули жизнь. При этом женщина готова была отдать их обоих. И все это было сделано даже без просьбы с его стороны!
Майкл поднялся.
— Следуй за ним, Южный Ветер, — спокойно приказал Встающий Бизон.
— Нет, оставайся здесь, — ответил Рори. — Я выйду сам.
— Ты уже что-то придумал, по глазам видно, — промолвил мудрый индеец, глядя на него.
— Оружия не беру, — сказал Майкл, показывая руки.
Вождь кивнул:
— Очень хорошо. Но только недолго. Не трать много слов и не подпускай воинов близко к себе. Ты же знаешь, отец, что вид добычи возбуждает, и даже женщины превращаются в охотников, увидев оленя.
Майкл улыбнулся, услышав это сравнение, и ободряюще кивнув трем своим краснокожим друзьям, вышел наружу.
Сумерки были еще прозрачными. Горизонт подсвечивался лучами заходящего солнца, на фоне которого темнели западные горы, на востоке они были окрашены в пурпурный цвет. Оживал вечерний ветер, прикасаясь к щекам своей прохладной влажной ладонью. Покой царил в природе, но в делах людей мира не было.
Индейцы уже не сидели, совещаясь в тесном кругу, а разбились по двое и окружили вигвам, перекрыв все пути к бегству.
Майкл увидел винтовки в их руках и подумал, что уже можно считать себя покойником. Он видел смерть раньше, бывала она к нему и ближе, чем сейчас, но никогда гибель не была так неизбежна.
Впрочем, пожал он плечами, можно по-разному смотреть на безысходность — с точки зрения холодного реалиста, или с точки зрения оптимиста. Рори все же оставался оптимистом. Можно примириться с тем, что выхода нет и оставить надежду, но он упорно держался за нее, и, прикрыв глаза, стал быстро прикидывать свои шансы на успех. Вдалеке виднелся дым, поднимающийся из вигвамов индейцев высоко в вечернее небо. Ветер дул оттуда, и до Рори доносился приглушенный шум — ржание лошади, рев мула. Однако его врагов не умиротворяла эта идиллическая картина — они готовились к убийству. Навстречу ему выступил шаман, ведя в поводу пегую невысокую лошадь с длинной гривой, с цветными ленточками в хвосте, и седлом, так богато украшенным серебром, что его хватило бы, чтобы осчастливить всех мексиканцев на земле. Он проговорил:
— Где же твоя волшебная сила, брат? Ты можешь возвращать умирающих с края тьмы, но сейчас сам ближе к ней, чем был Южный Ветер. У тебя есть только один выход!
— Отдать камень?
— Да!
— А что я получу взамен, Большой Конь?
— Жизнь!
— Но ведь я выиграл камень!
— Жизнь, — повторил шаман. — Ты спрятал мои кости и бросил свои, поддельные. Вот как ты выиграл!
— Ага, Большой Конь, — улыбнулся парень, — ты думаешь, что я не разглядел твои кости и не почувствовал, что у них срезаны края. Ты знаешь эти кости лучше, чем лицо своей уродливой скво.
— Что бы ты ни думал, — ухмыльнулся тот, — но ты спасешь свою жизнь, только если отдашь наш камень. Давай! Я пришел за ним, верни его — и все будет хорошо.
— Слушай, Большой Конь, я рисковал своим конем и выиграл. Если я отдам тебе красный камень, то вернешь ли ты мне стоимость коня? Ты можешь спросить у вождя, сколько он стоит.
— Ты выиграл поддельными костями, — повторил индеец. — Отдай «красный глаз» и получишь жизнь. Неужели камень дороже тебе, чем собственная жизнь?
Самоуверенность, сквозившая в его голосе, осанке и жестах, породила волну ярости, нахлынувшую на Майкла.
— Ну хорошо же, — проговорил он, сдерживаясь с большим трудом, — ты видишь, что я вышел без оружия. Это значит, что я хочу просто поговорить с тобой.
— Да, вижу.
— Еще утром у меня были винтовки, нож и многое другое. Все это исчезло, остался только вороной конь, которого вы сейчас окружили.