Он прошел мимо них и прикрыл за собой дверь.
Дония встретила его стоя. Он приказал дать ей платье, чтобы она могла сменить свой наряд уличной девки, и в её комнатах имелась ванная. На правой её щеке алела глубокая царапина, на запястье виднелся след сабельного удара, и Сидир знал, что её избивали, пока не подоспел кавалерийский взвод и не связал её. По ней этого не было заметно. Солнечный луч, падавший в стрельчатое окно, зажег бледным золотом её свежерасчесанные волосы и подчеркнул плавные округлые линии её тела под черным шелком.
Сидиру подумалось: если Юруссун, придя поглядеть на нее, вновь увидел перед собой ту пуму, что не досталась ему в прошлом, — не диво, что он так потрясен.
Сам он прошлой ночью едва взглянул на неё — растрепанную, всю в грязи, оглушенную ударами. Допрашивать её было бы бесполезно. Кроме того, он сразу угадал, что она может ему пригодиться. Он приказал поместить её в приличные условия и хорошо с ней обращаться, а сам вернулся, чтобы присутствовать при допросе слуг и Ножевых Братьев, взятых ранее.
Теперь же, когда от неё веяло жизнью…
Сидир взял себя в руки.
— Приветствую вас, госпожа моя, — сказал он и назвал свое имя и звание. — Мне сказали, что вас именуют Донией из Хервара.
Она кивнула.
— Удобно ли вам здесь? — продолжал он. — Есть ли у вас все, что нужно? — Он улыбнулся. — За исключением свободы, конечно.
Ее веселость озадачила его.
— Честно сказано, — усмехнулась она.
— Скоро вам вернут и свободу, госпожа, если вы… Она подняла ладонь:
— Хватит. Не порти дела сладкими речами. Да, мне нужно ещё кое-что. Здесь скучно, если только не смотреть на город и на птиц. Пришли мне что-нибудь, чем можно себя занять.
— Что же?
— Если не побоишься дать мне гравировальные резцы, я могу украсить тиснением твое седло. Я играю на тано, а если у вас нет наших ин… инструментов, попробую научиться играть на вашем. Не думаю, что у вас есть рогавикские книги, но я могу разобраться и в арваннетских, если кто-нибудь покажет мне буквы.
— У рогавиков есть книги? — спросил Сидир, не веря своим ушам.
— Да. А пока что, Сидир из Рагида, можешь присесть и поговорить со мной. — И Дония села на кушетку, поджав ноги. Сидир взял стул.
— За этим я и пришел. Пойми, я очень сожалею о грубом обращении, которому ты подверглась. Но ведь ты была в гостях у главаря бандитов вместе с чужеземным шпионом. Ты оказывала сопротивление при аресте, и думаю, что двое моих людей сохранят твои отметины до могилы.
— Одному я чуть не вырвала глаз, — сказала Дония то ли с радостью, то ли с сожалением.
— Вот видишь, ты не оставила нам выбора, — подхватил Сидир. — Надеюсь, сегодня будет по-иному.
— Каким образом? Я знаю о Джоссереке не больше того, что тебе уже, должно быть, известно. Хайа, с ним было приятно гулять. Но он говорил, что он матрос, попавший в беду, и больше ничего. Может, потом сказал бы больше, если б вы не поторопились.
— Тогда ты передала бы мне его слова?
— Нет, — невозмутимо ответила она. — Ты мой враг.
— Ты в этом уверена?
— Разве ты не собираешься идти войной на мою землю?
— Может быть. Железо горячо, но его ещё не куют. Вот почему мне так надо поговорить с вождями рогавиков. Ты первая, кого я встретил, Дония.
— Я не вождь. У нас нет их, в том смысле, как ты понимаешь.
— Но поговорить мы можем, не так ли? Хотя бы как уважающие друг друга враги, если уж нельзя иначе.
— Врага нельзя уважать, — скривилась она.
— Отчего же? Противники могут ценить друг друга, желать, чтобы им не пришлось сражаться, а если уж до этого дошло, соблюдать определенные правила…
— Если не хотите сражаться с нами, оставайтесь дома, — отрезала она. — Разве не ясно?
— У Империи есть нужды, которым она повинуется. Но она может дать вам много больше, чем возьмет от вас: безопасность, торговлю, культуру, знание, прогресс — перед вами откроется весь мир.
— Я видела у вас домашний скот. Ему тоже неплохо живется.
— Я не вол, — рявкнул задетый Сидир.
— Не-ет. — Она изучающе оглядела его, полузакрыв глаза и приложив палец к подбородку. — Я и не хотела сказать, что ты вол. Я у себя дома держу собак.
— А я держу здесь тебя! Нет, это я зря. Прости. Давай начнем снова. Мне нужно от тебя далеко не только то, что ты знаешь о киллимарайхце. Я хочу знать все о вашем народе, о вашей стране, о вашем житье, желаниях, мечтах. Как иначе я смогу иметь с вами дело? А иметь дело с рогавиками мне придется, как ни повернись. Ты можешь помочь мне узнать все это, Дония.
— Так ты не отпустишь меня?
— Со временем отпущу. А пока… Ты ведь приехала изучать нас, верно? Я тоже могу помочь тебе в этом, чтобы и ты впоследствии действовала более мудро. И обещаю, что с тобой будут хорошо обращаться.
Она лениво прошлась по комнате легким и осторожным шагом и вдруг рассмеялась низким гортанным смехом:
— Почему нет? Если скажешь, чтобы мне не докучали присутствием или словами… и будешь выпускать меня отсюда хотя бы под охраной…
— Конечно. Поедешь со мной на охоту?
— Да. С радостью. И… Меня долго окружало слишком много народу, Сидир. Я так извелась, что все ночи проводила одна. Эта башня и чистое небо вокруг — словно холм вдали от жилья. Мне сразу полегчало, хоть это и тюрьма. А ты и твои бароммцы больше похожи на наших, чем рагидийцы или арваннетяне. Ты расскажешь мне о своей родине? — Она села и властным жестом протянула к нему руку. — Ты настоящий охотничий пес. Иди сюда.
В тот день и в ту ночь он больше не занимался делами.
Глава 7
В следующем месяце с деревьев опал последний цвет, и распустились последние листья. С севера пришло известие, что Становая освободилась ото льда и дороги по её берегам достаточно просохли, чтобы выдержать тяжелые повозки. К Сидиру тем временем прибыло подкрепление и боеприпасы. В царский день седьмого доу восемьдесят третьего года тридцать первого возобновления Божественного Наказа (по имперскому календарю) армия выступила в поход.
В тылу оставались весьма скудные гарнизоны, достаточные для поддержания порядка в городе, предместьях, селах, загородной местности и на побережье. Число войск, выступивших на север, превышало тридцать тысяч человек. Не все они пойдут до самого конца. Сидир планировал возвести по пути следования целую цепь фортов, гарнизоны которых, в свою очередь, создадут укрепления по всей округе. Все необходимое он вез с собой.
Обозы, запряженные мулами, загромождали торговые тракты. Колесные буксиры пенили воду, таща за собой вереницы барж. Во главе флотилии шел, блистая позолотой на жемчужно-сером корпусе и надстройках, винтовой «Вейрин», построенный в Рагиде по киллимарайхскому проекту — транспорт и штаб-квартира начальственного состава.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});