Нервно почесав лоб у кромки волос, соскочила с кровати и направилась в ванную. Вчера после душа я накинула на себя белый махровый халат огромного размера. Ходить в нем неудобно, зато спать - сплошное удовольствие. Но сегодня спускаться в нем вниз идея плохая. Поэтому, выполнив все гигиенические процедуры, я вновь нырнула в своё платье.
Пока спускалась в гостиную думала о том, что барин вряд ли удовлетворит мое очередное прошение о вольной. Но хотя бы вещи забрать разрешит? Не могу же я, в самом деле, рисковать шёлком ради котлет? Вот тогда-то мне и выпадет шанс улизнуть из его загребущих лап. Радуясь своей хитрости и продуманности, я с каждым шагом спускалась все ниже и ниже, подбираясь к гостиной. Вначале бодро, с энтузиазмом, а потом медленнее, пока и вовсе не замерла в центре лестничного пролёта с отвисшей челюстью.
В гостиной стояли чемоданы с моими вещами и не только теми, что я перевезла в съёмную квартиру. Вероятно из дома тоже что-то забрали, ибо вместо двух котомок на сияющем паркете стояло целых шесть.
Руки сами сжались в маленькие кулачки до белизны пальцев. Паршивец! Копался в моих вещах!
С досадой принимая, что операция «побег» провались так и не начавшись, я сбежала по лестнице к дивану, на котором дожидалась хозяйку сумочка, забытая вчера в клубе. Нырнув в ее глубины, я вытащила мобильный и пролистала новые уведомления. Пятнадцать вызовов от Тёмы и больше сорока от Евы. В придачу ещё куча взволнованных смс.
Время двенадцать часов, ничего себе поспала...
«У меня все в порядке. Ты разрядила мне телефон. Подзаряжу и позвоню» - отписалась Еве, а смс Артема просто проигнорировала. Не до него мне.
Закусила губу и раздраженно затопала ножкой, уперев руки в бока. И что мне теперь со всем этим добром делать? Не раскладывать же вещи в гардеробной? Я вообще-то не намерена здесь оставаться. Только возьму что-нибудь домашнее, а то платье все-таки жалко и без белья ходить в одном доме с ним опасно для здоровья...
Вытащив из чемодана все необходимое, я вернулась в спальню и переоделась. Короткие джинсовые шорты и светло-голубая льняная рубашка смотрелись просто, по-домашнему. Поставила телефон на зарядку и спустилась вниз. В желудке недовольно урчал кит, выпрашивая у нерадивой хозяйки хоть хлебную крошку.
Кухня просторная, светлая. С островком посередине, как в зарубежных фильмах. Красивая мраморная плитка и мебель в стиле современной классики. Встроенный холодильник нашла со второго раза. Еды полно, только вся она в сыром виде. Что ж, Давид будет приятно удивлён, когда на ужин ему придётся отведать зелёное яблоко и запить все это дело кефиром. В прислугу к нему я не нанималась.
Позавтракав тостом с сыром и крепким кофе, я вышла во двор. Жара начинала припекать, в полдень на открытом солнце может находиться только сумасшедший. Но у меня задача проверить возможные варианты отступления - ничего. Территория дома ограждена высоким гладким забором. Через него не перемахнуть, если ты не чемпионка по прыжкам с шестом. А на выходе... на выходе дежурит охрана. Из плюсов - на заднем дворе шикарный бассейн с подогревом. Когда солнце станет не таким активным, можно будет поплавать.
Вернувшись в свою «темницу», я немного побродила по ней, знакомясь с комнатами. Одна из которых оказалась запертой на ключ. Безрезультатно подёргала ручку и пошла дальше. Дольше всего я задержалась в кабинете Давида. По периметру комнаты стояли стеллажи, заполненные книгами. Очень удивилась, отыскав на одной полке Ремарка, Дюма и Буковски...
- Разносторонний ты человек, Давид Юрьевич...
Вынула роман «Женщины», раскрыла его на закладке, пробежалась глазами по тексту, хмыкнула и вернула на место:
- ... и несмотря на обильное количество женщин, довольно одинокий...
От этой мысли стало немного не по себе. И лютая злость как будто подутихла, уступая место меланхоличной задумчивости. Прошлась взглядом по наиболее удаленным полкам и отыскала книгу, выбивающуюся из общего «мужского» антуража. Старая, с истрепавшейся обложкой, на которой золотыми буквами выбито «Джейн Эйр». Аккуратно вытащив ее с полки, я устроилась на кожаном диване типа честер и погрузилась в чтение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Очнулась, когда за окном сгущались сумерки, а входная дверь приглушенно хлопнула. Потянувшись и сладко зевнув, я отложила книгу в сторону. Пригладила волосы, поправила задравшуюся рубашку и пошла встречать своего похитителя.
- Что-то не чувствую мясного аромата. Ты ничего не приготовила? Я голодный, как зверь, - довольно бодро проговорил Давид, скидывая с ног обувь. Тёмные брюки и просторная хлопковая рубашка смотрелись на нем безупречно. Красивый, черт рогатый.
- Напоминаю, что не давала согласие на своё похищение. И отрабатывать прислугой не стану, - скрестила руки на груди и вздёрнула подбородок. Давид мягко улыбнулся, хмыкнул и принялся расстёгивать рубашку.
- Эй-эй, ты чего это удумал?! - протараторила, испуганно пятясь назад.
- Страшно? - хрипловато переспросил он. - Тогда беги, а то вместо бифштекса отужинаю тобой, - хищно оскалившись, он двинулся на меня.
Я подскочила на месте, вскрикнула и побежала к лестнице, сверкая пятками. За моей спиной раздался короткий смешок и никаких звуков погони... Перескочив несколько ступенек, с оглушительно колотящимся сердцем, остановилась и убедилась, что он просто пошутил.
Мужчина шёл в сторону кухни, стягивая с себя рубашку. Постояв ещё немного на месте, я, влекомая кошачьим любопытством, проследовала за ним. Давид, вместо того, чтобы отшлепать меня за отсутствие ужина, без лишних упрёков и колкостей, решил приготовить его самостоятельно. И кажется так увлёкся нарезанием и мариновкой мяса, что просто не заметил появления за своей спиной постороннего зрителя.
Я безотрывно наблюдала за плавными перекатами мышц под бронзовой кожей и думала только об одном: ну почему я не уехала к бабуле?.. Зачем бунтовала? Собирала бы преспокойно ягоды, доила коз, продавала бы все это дело на рынке и бед не знала. А теперь из-за своего упрямства стою в одной комнате с полуобнажённым Давидом и не могу оторвать глаз от его шикарной спины...
Большего абсурда случиться просто не могло. В попытке избежать медленного сгорания я вплотную приблизилась к источнику пламени, который в один счёт превратит меня в пепел, стоит только расслабиться. А потом попробуй возродись из сизой кучки, подобно фениксу...
Между тем, Давид продолжал стучать ножом, не подозревая, что за его плечами разыгрывается настоящая драма. Я же постепенно окуналась в отчаяние. Мне нужно вытаскивать себя из этого болота, пока я не сгинула в нем окончательно...
Мужчина уложил два крупных куска мяса на раскалённый гриль и тщательно вымыл руки. Вынул из кармана телефон, что-то на нем клацнул и в кухне заиграла популярная песня. Давид шёл к холодильнику и вполне себе прилично подпевал:
- Ты в меня так влюблена, я же вижу, мадам...
Что не говорят твои губы, говорят твои глаза...
Ты в меня так влюблена, что попала в капкан.
Выбраться я тебе не дам,
Ты - моя.*
Залез в ящик с овощами, вынул оттуда огромный пучок рукколы, шпинат, помидорки черри и с полки прихватил моцарелллу.
- Принцесса, так и будешь подглядывать за мной или все-таки поможешь? - насмешливо поинтересовался он, кинув на меня озорной взгляд с полуоборота. - Как тебе песня? Нравится? - добавил он, отвернувшись к разделочной доске.
- Так себе. Предпочитаю что-то более танцевальное.
- Да, танцевать ты любишь. Я заметил... Но тут главное не мелодия, а слова, - он взглянул на меня через плечо и отправил в рот маленькую помидорку. - Долго тебя ждать?
Я оттолкнулась от косяка, который так удачно подпирала собой добрых пятнадцать минут, перестав, наконец, изображать распорку. Запах жареного мяса стоял такой умопомрачительный, что желудок скрутило болезненной судорогой и руки задрожали. Чем же он его таким намазал? Очень аппетитно.