Давид остановился, словно его пнули в спину, и вполоборота взглянул на Тему.
- Ещё раз скажешь, что она твоя, и я за себя не ручаюсь, щенок.
Его тоном впору лёд для коктейлей замораживать. У меня по коже прокатился холодок. Угроза вполне реальная, Давид на ветер слов не бросает. Не хотелось бы, чтобы из-за меня кто-то пострадал. Я подобралась и поспешила вмешаться, пока сжатая пятерня Тагаева не встретилась с лицом Артёма.
- Тём, не надо. Потом все объясню ...
Давид сверкнул взглядом в мою сторону и плотнее прижал к себе. Горячая ладонь легла на поясницу, расплавляя тонкий шёлк и лишая возможности сбежать.
- Я буду кричать.
- Успеешь ещё.
- Хам и деспот.
- Бунтарка и лгунья.
- Я не поеду с тобой.
- Поедешь.
- Нет.
- Да.
- Я сказала нет!
По безлюдной парковке прокатилось низкое грудное рычание.
- Не веди себя как животное, - фыркнула и вывернулась из захвата мужской руки, а уже в следующую секунду оказалась зажата между крепким горячим телом и холодным металлом машины.
Давид склонил голову и проникновенно заглянул мне в глаза.
- Ты поедешь со мной. Цена обмана - твоя свобода, принцесса.
- Ничего себе у вас расценки, Давид Юрьевич. А морда, простите, не треснет?
- Не треснет. В крайнем случае, замотаю скотчем.
Я нервно усмехнулась, отвернувшись в сторону. Каков наглец, ишь че удумал.
Прохладный ветерок ласково пахнул в лицо, путаясь в волосах и свободной юбке платья. Обхватила плечи ладонями, изо всех сил стараясь не задрожать.
- Садись в машину. Замёрзнешь.
- Я не поеду с тобой. Вызову такси, испортил настроение, даже в клуб возвращаться не хочется.
- Садись, - с нажимом повторил мужчина.
- Хочешь отвезти меня сам?
- Мы поедем ко мне.
- Погоди, ну ты ведь шутишь, правда?
- Нет, - совершенно серьезно отчеканил он, прожигая меня ореховыми глазами.
- Послушай, мне не ясно: зачем тебе я? Хочешь, чтобы, как в тот раз, я ворвалась в твой кабинет? Не хватает перчинки в отношениях с белобрысой? Ревновать не станет?
- Неужели ты до сих пор ее помнишь? - он изогнул брови, а глаза вдруг стали чуточку добрее.
- Просто мне было стыдно за увиденное, только и всего, - поспешила оправдаться, ощущая, как розовеют своды щёк.
Он поднял правую руку и взглянул на часы.
- Час ночи. Я устал и хочу отдохнуть. Садись в машину сама или поедешь в багажнике.
- Ты не поступишь так со мной.
- Ошибаешься. Руки так и чешутся сделать с тобой что-нибудь... запретное. Чтобы не надевала откровенные платья и не путалась с сопляками!
- Ревнуешь? - довольно пропела я, сверкая улыбкой.
- В машину. Живо.
- Я испорчу тебе жизнь, - чистосердечно предупредила, складывая руки на груди.
- Не сомневаюсь, - мрачно выдохнул Давид и открыл пассажирскую дверь.
Всю дорогу я вызывающе молчала. Поначалу мне казалось, что Давид пошутил. Специально сказал про свободу, чтобы проучить меня, припугнуть. Но когда мы выехали за город, я поняла, что он действительно везёт меня к себе.
- Это деяние тянет на похищение человека. Хочешь срок отмотать?
Он весело фыркнул и отрегулировал печку.
- Согрелась? - мужская ладонь легла на мою коленку, проверяя температуру кожи. Я смахнула его руку с себя и возмущённо уставилась на мужественный профиль.
- Что за идиотская манера отвечать вопросом на вопрос?
- У тебя научился.
- И сколько времени ты продержишь меня в плену?
- Сколько пожелаю.
- У меня столько нет. Верни меня туда, где взял.
- Аня, ты не поняла? У тебя был шанс зажить долго и счастливо без меня. Ты его благополучно профукала. Теперь будешь отрабатывать.
- Что значит отрабатывать? - осторожно переспросила, разглядывая тускло подсвеченное мужское лицо.
- Я отправил в отпуск прислугу. Теперь их обязанности на себя возьмёшь ты, дабы от безделия в этой голове не рождались дурацкие мыслишки.
- Не боишься, что отравлю? - сощурила глаза на самом деле тихо радуясь, что это не та отработка, о которой я с самого начала подумала.
Давид кинул на меня серьёзный взгляд, как бы оценивая подобный исход дел, и вернул внимание дороге.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Будем есть из одной тарелки.
Через двадцать минут мы заехали на территорию небольшого дома. Здесь я ещё не была. Ни тогда, когда меня ранили, ни тогда, когда пришла выяснять отношения с неизвестным наследником.
Французские тёмные окна и баварский камень смотрелись гармонично. Уличные светильники подсвечивали ребра дома и дорожку, ведущую к парадной лестнице. Небольшой сад из роз и пионов благоухал под окнами, а остальную территорию устилала сочная газонная трава.
Пока я осматривалась, Давид подошёл к охране, о чем-то переговорил и вернулся ко мне.
- Идём, я покажу тебе комнату.
Испытывая какую-то странную неловкость, я поплелась за мужчиной, уверенно преодолевающим расстояние до входной двери. Давид щелкнул выключатель, пропустил меня вовнутрь и скинул мокасины. Вынул из небольшой тумбочки тапочки и поставил передо мной.
- Спасибо, не надо.
- Полы холодные, а ты босая. Это не обсуждается.
Я недовольно цокнула, но лишь для вида. Тапочки принёс. Это что, такое проявление заботы? Вздохнула, задрала одну ногу, пытаясь дотянуться до тонкого ремешка на босоножках, но не удержала равновесие и пошатнулась.
Давид словил меня под локоть и недовольно нахмурился.
- Стой смирно. Я помогу.
Возразить я не успела. Он присел у моих ног и ловко избавился от одного ремешка. С облегчением спустилась с высокой шпильки, погружая ступню в мягкий тапочек. Когда тихий стон удовольствия стих, Давид взялся за вторую ногу. Высвободил ее от босоножка, а вот из своих рук не отпустил. Мужчина пальцами провёл по лодыжке, опоясанной золотым браслетом, шумно сглотнул и надрывно прохрипел:
- Красивая вещица.
Потом прочистил горло и резко выпрямился. Вид у него был растерянный и будто немного смущенный.
- Идём.
Не способная сегодня больше анализировать, до смерти уставшая, я поплелась за хозяином дома. Через просторную гостиную мы поднялись на второй этаж. В самом конце коридора была дверь в мою комнату. Первым делом я проверила наличие замка, на что Давид невесело усмехнулся.
- Мало ли что тебе в голову взбредёт. Я не забыла про твои непристойные предложения, - нравоучительным тоном пояснила, осматривая комнату. Современная классика. Пастельные тона, золотые акценты, молдинги на окрашенных стенах, панно из картин. Большая кровать с множеством подушечек, на вид вполне удобная. Стеклянная матовая перегородка отсекает пространство гардероба от остальной комнаты.
- За дверью ванная. Там есть все принадлежности. Завтра привезут твои вещи.
- Ты и впрямь решил меня здесь запереть?
- Да.
- Ты же понимаешь, что я не смирюсь с ролью узницы?
- Да.
- И все равно притащил меня сюда?
Он развёл руками, мол, как видишь.
- Ты ненормальный. Создаёшь себе проблемы на ровном месте, только не верю я, что все это без мотива... , - задумчиво пробормотала.
- Завтра я отлучусь по делам. Оставлю карточку. Можешь распоряжаться ей по своему усмотрению, - проигнорировал он мои умозаключения. - Отдыхай. Спокойной ночи.
Не дождавшись от меня какого-либо ответа, Давид прикрыл за собой дверь и ушёл. Я постояла-постояла в полной тишине, обалдевшая от развивающихся событий, и пошла в ванную. Может контрастный душ поможет сбить с меня это состояние оглушения.
Как ни странно на новом месте мне спалось весьма недурно. Когда я вынырнула из мира грёз, за окном уже высоко поднялось солнце. Оно золотило тёмный пол комнаты, расчерчивая его тенью оконной рамы. Сцедив зевок, сладко потянулась и уселась в постели.
Нет, события вчерашнего дня не обман воображения и точно не сон. Давид похитил меня и запер в своём доме. Рефлексировать по этому поводу я не собиралась. Либо я снова сбегу, либо ему придётся голодать и жить в пыли. Палец о палец не ударю. Тоже мне, нашёл прислугу.