Читать интересную книгу Журнал «Вокруг Света» №11 за 1975 год - Вокруг Света

Пейзажи, столетиями остававшиеся неизменными, становились теперь вчерашним днем страны...

Кварцит? Рахат-лукум!

Металлургическому заводу потребуются миллионы тонн флюсовых известняков, огнеупорных доломитов, кварцитов, глин.

Изысканиями их занялись специально командированные из СССР геологи.

Сначала здесь был только один геолог — Кашаф Шигабович Фаткуллин. Он объездил Иранское нагорье, собирая и проверяя сведения обо всех сколько-нибудь подходящих месторождениях.

Круг поисков, в центре которых находился район строительства, постепенно сужался.

Потом из Орджоникидзе приехал Анатолий Кочетков, из Горького — Борис Жилевский, и стало полегче. Но и для них работы хватало с избытком. Надо было исходить многие километры горных дорог и троп, изучить различные варианты и, выбрав наиболее перспективные месторождения, заняться подробной их разведкой. Из маршрутных поездок специалисты-нерудники возвращались пропыленные и прожаренные горным солнцем.

Из числа обучаемых ими иранских работников во главе с махандёсом — инженером — Гафури наши специалисты сформировали группу поисков и разведки нерудных материалов.

Жилевский руководил разведочными работами у горной деревушки Лечуле, километрах в восьмидесяти от Исфагана. На этом участке были найдены расположенные близко друг к другу месторождения доломитов и кварцитов. Возвращаясь оттуда в Исфаган, Жилевский входил в оффис с геологическим молотком в руке и компасом на поясе, извлекал из полевой сумки особо примечательный образец и рассказывал, сопровождая свои слова широкими энергичными жестами:

— Сегодня траншею проходили в доломитах. Заложили шурфы в ряд, один за другим, начинили их взрывчаткой, и как начали отпалку, так куски породы аж до соседней горы летели! А завтра будем кварциты отбирать на лабораторные анализы. Вот он, этот кварцит! Где еще найдете такой?! Мечта доменщика!

Плотная, поблескивающая кристалликами кварца порода и в самом деле хорошо подходила для изготовления огнеупорного динасового кирпича. Особенно эффектно выглядела она на месте, в стенках глубокой разведочной траншеи, которая тянулась на добрую сотню метров, рассекая круто падающий пласт. И рабочие-иранцы, подняв тяжелый кусок кварцита, восхищенно произносили, вторя интонациям Жилевского: «Рахат-лукум!»

Анализы и испытания в Ленинградском институте огнеупоров подтвердили высокие качества этих кварцитов. Предстояло еще скважинами, траншеями и штольнями детально разведать их запасы.

Жилевский лазил по кручам, шагал по гремящим под ногами каменным осыпям, взбирался на узкий уступчик скалы, где люди в белых касках бурили одну из намеченных им скважин. Ветер наносил от торопливо стучащего движка горьковатый запах отработанной солярки. Совсем недавно ручной лебедкой затаскивали сюда, наверх, буровое оборудование, прокладывали водовод по каменным глыбам, покрытым темным налетом «пустынного загара». Тяжек был этот труд, и скуден был обед рабочих, когда они присаживались на корточки вокруг закопченных дочерна чайников с крепким чаем и нескольких лепешек лаваша.

Просмотрев ящики с вынутыми из скважины столбиками породы, Жилевский остался доволен — керн уложен аккуратно, последовательно, как он и учил буровиков. Вынув из чехла горный компас, приложил его ребром к буровой штанге и убедился, что скважина идет вглубь с заданным наклоном. Компас у Жилевского особенный, он сопутствует хозяину с сорок пятого года, когда Борис, ушедший на войну совсем юным парнишкой, подобрал его в каком-то разрушенном здании в Берлине. Тогда еще и не представлял он, что станет геологом, просто необычного вида компас заинтересовал его.

Поглядывая на зеленую долину внизу, пересекаемую насыпью строящейся железной дороги, на анатомически четкие срезы горных пластов по склонам, окрашенные природой в изумрудные, карминные, лиловые цвета, Жилевский радовался: скоро можно приниматься и за подсчет запасов пород по обоим месторождениям. Но вообще-то нерудникам предстояло еще много дел.

— Теперь на очереди огнеупорные глины, — говорил Жилевский. — Близко их нет, так что придется охватить разведкой большую территорию к югу от Исфагана. Хорошо, что для этой работы приедут от нас, из Горького, еще двое специалистов.

А что, — оживившись, продолжал он, — наверно, уже не меньше чем в двух десятках стран поработали наши горьковские геологи! Можно прямо по алфавиту эти страны перечислять. В Афганистане разведывали стройматериалы, в Алжире бурили скважины на воду, и в Бирме, и во Вьетнаме тоже вели изыскания... Теперь вот здесь, в Иране, будет целая группа земляков.

Жилевский — человек азартный, увлеченный, своей профессией необычайно горд. Заспорил он как-то с топографами. Кочетков, стоявший рядом, примирительно сказал:

— Ладно, не спорь с первопроходцами.

— Ха! Первопроходцы! — экспансивно воскликнул Жилевский.— Эти первопроходцы взбираются на гору — Уф-ф, мы первые! — а там тур сложен, и записка: «Привет от геологов!»

Анатолий Кочетков последнее время занят разведкой флюсовых известняков у Пир-Бакрана. Место это удобно своим расположением — недалеко от стройплощадки завода и совсем рядом с прокладываемой железной дорогой. На склонах горы сейчас бурятся скважины, и результаты их проходки обнадеживают: здесь можно добыть с полсотни миллионов тонн известняка — чистого, почти без примесей фосфора, серы и. кремния, затрудняющих плавку.

Мы с геодезистом Лицитом заехали сюда к своим товарищам и сейчас возвращаемся с ними с буровой, прыгая по темно-серым ноздреватым глыбам известняка. Кое-где под ногами попадаются длинные пестрые иглы, оброненные дикобразами, которые водятся здесь во множестве в расщелинах камней. По ночам они выбираются наружу.

У подножия горы, над родником, раскинула ветви высокая чинара. На ней там и тут видны тряпочки, лоскутки. Для местных жителей это дерево священно, и тот, кто хочет, чтобы заветное его желание исполнилось, повязывает на дерево клочок материи.

Простота и легкость обряда соблазняют Лицита, и он, порывшись в карманах, прикрепляет тесемку к одной из веток.

— Пусть моя жена приедет в этом месяце, — решительно заявляет он.

Кочетков тоже повязывает лоскут на дерево.

— А ты что загадал, Анатолий? — с усмешкой интересуется Фаткуллин. — Твоя-то жена ведь здесь, с тобой.

— Хочу, чтобы мы успешно защитили отчет по этому месторождению, — без улыбки объясняет Кочетков.

Когда придет вода

На заводской строительной площадке в эти дни главной заботой становится пуск водовода. Перед тем как подключить к нему скважины, нам надо уточнить производительность каждой из них. Стылым декабрьским утром идем мы с Виталием Филипповым на пойму Заендеруда, где предстоит провести опытные, откачки.

Воздух чист и холоден. Над арыками недвижно склонились голые ветки чинар, застыли узловатые стволы карагачей. Белые тонкие дымки в безмолвии струятся над ближней деревней. Тихо-тихо вокруг, только где-то протяжно и однообразно каркает ворона да льдинка чуть слышно шуршит в арыке.

Иранский инженер Сабути включил насос, из испытываемой скважины рванулась на волю толстая прозрачная струя. Сверкая на солнце, вода побежала по канаве, дно которой покрыто полиэтиленовой пленкой. Неприметно идет время, неустанно работает насос, и по слегка дрожащей стрелке водомера мы видим, что из одной только этой скважины можно будет подавать на стройку завода три кубометра воды в минуту.

Сложней обеспечить питьевой водой будущий город металлургов. В Москве, в Институте проектирования городов, уже планируют его кварталы и улицы, а источник водоснабжения пока еще не выбран. Поэтому начальник строительной экспедиции Данешрад просит нас помочь в организации изысканий.

С пожилым, очень подвижным иранским азербайджанцем Рахиде, довольно прилично говорящим по-русски, мы обследуем долину Заендеруда там, где она ближе всего подходит к месту строительства города. В утренний холод хорошо заметны на склоне долины колодцы-кяризы — над ними подымается парок. Пробитая когда-то кирками подземная галерея ведет здесь воду из предгорья в долину. Нагнувшись над кяризом, услышишь тихое далекое журчание. Солнечный зайчик, пущенный снятым с машины зеркалом, скользит в глубину, в темное жерло колодца, и вот уже видна бегущая по узкому подземному каналу живая, пульсирующая струйка воды.

Рахиде кое-что знает о методах изучения подземных вод — несколько лет назад работал на изысканиях, проводившихся на севере Ирана западногерманской фирмой.

Следуя выданной нами программе, Рахиде с помощниками аккуратно промерил глубины колодцев, вырытых в долине для полива посевных земель, взял пробы воды на анализ. Теперь можно было готовить карты уровней и состава подземной воды, чтобы знать, где она меньше засолена и где лучше всего устроить грунтовый водозабор.