Матушка Воппл медленно опустила ее голову:
- Ее больше нет, бедняжки!
Тибб накрыл своим платком морду Туггс Вилтуд:
- Хотел бы я, чтобы она прожила дольше, чтобы рассказать мне больше!
Сестра Фиск выглядела озадаченной:
- Почему? Что она сказала?
Отец аббат Рэдволла закрыл глаза, вспоминая послание, которое привело старую ежиху в его аббатство:
- Вот оно, слово в слово, и это кое-что, что мы не можем игнорировать:
Рэдволл предупреждали уж однажды,
Внимательно послушай, что скажу,
Трезубец тот и те глаза на мачте
На долю вашу выпадут, грожу.
И если не послушаете слова,
Что говорят вам Вилтуд и родня,
Послушайте-ка мышь с мечом здоровым –
Ведь это он предупредил меня!
В неловкой тишине, что последовала за декламацией, Дорка Гурди пробормотала:
- Это был сон Угго Вилтуда, парус с глазами и трезубцем, знаком Веарата. Но ведь мой брат Джем сказал, что его победили и убили морские выдры!
Аббат Тибб спрятал обе лапы в широких рукавах своей рясы:
- Я знаю, но мы ждем, когда Джем вернется и подтвердит то, что ему рассказали. Думаю, это будут плохие новости, потому что я верю в то, что сказала старая Туггс Вилтуд. Мышь с внушительных размеров мечом послала её в Рэдволл, а кто усомнится в духе Мартина Воителя?
8.
С каждым днем, пока «Зеленый Саван» рассекал волны в направлении Высокого Северного Побережья, лисица Шекра становилась все более тревожной. Она боялась морских выдр, этих диких воинов из команды Скора Пса Секиры, наслаждавшихся битвой. Шекра никогда не видела Веарата побежденным, пока он не столкнулся с Скором и его тварями. Лиса была Провидицей, но она также была очень проницательным мыслителем. Не важно, какие детали были добавлены к его судну, - она знала, что пираты и морские крысы будут достаточно авантюрными, чтобы атаковать морских выдр на их территории. Вспоминая тела хищников, плывущие в окровавленном море, и с трудом уходящий дико избитый и пылающий корабль, Шекра была уверена, что второй набег не увенчается ничем, кроме поражения. Из подслушивания слухов тех, кто был на борту в тот ошибочный рейд, было явно, что они были одного мнения с ней. Впрочем, бесполезно было обсуждать такие вещи, когда Раззѝд был капитаном. Более того, ближайшие помощники Веарата Мула и Джибори всегда были настороже насчет мятежных разговоров.
Шекра знала, что эта ситуация была опасной, и требовалось найти способ ее разрешить. Требовалось немного серьезных размышлений. Ответ пришел одним вечером, когда она сидела на камбузе с остальной командой. Это было после ужина; они попивали грог, когда старый горностай-пират начал брякать на не поддающемся опознанию струнном инструменте и петь. Это была обычная среди морского зверья песня, полная жалости к себе, вызванной изрядным количеством крепкого грога. Шекра прислушалась к хриплому выступлению певца:
Гребите прочь, товарищи, ведь воет ветер – страх,
Лед на линях, лед на снастях и лед на парусах!
Когда я был лишь малышом, сказала моя ма:
«Не будь пиратом, как твой па, на море жизнь горька,
Не следуй крысы ты путем, - скончаешь свои дни
На дне морском, средь хладных волн, в последней пристани!»
Гребите прочь, товарищи, ведь воет ветер – страх,
Лед на линях, лед на снастях и лед на парусах!
Презрел я матушки слова, взгляните на меня:
Я на пиратском корабле, вдали от волн ни дня.
Наш кок противен, боцман груб, живу на баланде
Скажу вам, парни – жизнь горька, я стар и слаб уже.
Шекра передала певцу кружку грога:
- Да, ты прав, товарищ, но если уж ты последовал за морем, обратной дороги нет. Я знаю, уже слишком поздно, но скажи-ка мне, что бы ты делал, если бы осел на берегу? Может, был бы фермером?
Старый горностай безрадостно хохотнул:
- Что, я – и вдруг фермер? Фу, это звучит слишком похоже на тяжкий труд. Мне бы понравилось жить легкой жизнью в каком-нибудь старом солнечном местечке. Да, чтобы кто-то другой готовил для меня еду, и с хорошей мягкой койкой, чтобы спать. Где-нибудь, где ты укрыт от штормов и холода зимой, с большим ревущим огнем из бревен, около которого аж усы поджариваются. Ах, вот бы что мне понравилось!
Шекра кивнула, ее мозг украдкой работал:
- Звучит хорошо для меня. Интересно, есть ли где такое местечко?
Молоденький крысеныш предположил:
- Эта большая гора полосатой собаки, где живут все те кролики, она казалась мне подходящей.
Голос лисы звучал издевательски, ибо она знала, каким путем повести разговор:
- Никакого шанса попасть куда-нибудь близко к этой горе. Эти кролики – воины, такие же, как морские собаки. Тебя убьют прежде, чем ты об этом узнаешь. А вот Красное Аббатство – это бы мне подошло. Ты о нем знаешь?
Молодой крысеныш покачал головой:
- Красное аббатство?
Кок, толстая жирная ласка, окунул кружку в бочонок с грогом:
- Да, я слышал разговоры о нем. Не называется ли оно правильнее Красностенным Аббатством?
Шекра хитро кивнула:
- Ты прав, товарищ. Что же ты слышал?
Кок прикончил половину своей кружки одним глотком и рыгнул:
- Говорят, оно где-то в середине страны, и вокруг него растет лес. Мой дед его однажды видал. Он говорил, что оно построено из красных камней. Там живут лесные жители – древесные мыши, ежи, мыши и так далее. И еды у них также предостаточно.
Шекра добавила своих собственных эпитетов к рассказу кока:
- Ага, кто-то мне однажды говорил, что там есть сады со спелыми фруктами, висящими на всех деревьях, и клубника с черникой; столько меда, что хватит корабль утопить, большой пруд, полный рыбы, птицы и яйца, столько, сколько хочешь!
Старый горностай-певец задумчиво покачал головой:
- Красностенное Аббатство, а? Звучит заманчиво. Почему мы там еще не были? Лесные жители – не такие воины, как кролики и морские собаки.
Лиса поежилась:
- Потому что оно посреди страны, и корабли не могут его достичь. Пираты никуда не идут без своих кораблей. Но о чем я говорю? Этот «Зеленый Саван» теперь может пройти где угодно – по суше ли, по воде ли, уже не важно, так?
На камбузе вдруг воцарилась атмосфера всеобщего возбуждения:
- Мы могли бы пойти туда, бьюсь об заклад, могли бы!
- Ха, не будет никаких проблем с тем, чтобы поубивать кучу лесных жителей!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});