калитке. – Так её теперь спасать надо! А вы что, одни в доме?
– Сударыня! – он остановил меня властным движением руки. – Никого спасать не нужно! Не волнуйтесь!
Сударыня… Я чуть дар речи не потеряла от такого обращения! Впрочем, оправилась быстро. Девочка на крыше, а я тут думаю неизвестно о чём! А вдруг ей захочется полетать, как Карлсону?
– Как тебя зовут, мальчик?
– Лев!
Ещё один лев, не много ли для этого дома?
– А сестрёнка маленькая? Сколько ей?
– Двадцать четыре!
– Как – двадцать четыре? Ты же говорил…
– Двадцать четыре месяца! Это она так свой возраст считает, – он улыбнулся. – А на самом деле ей вчера два года исполнилось. Но иногда мне кажется, Полька старше меня…
– Почему?
– Она очень похожа на маму…
– Понятно… – я прижалась лбом к холодным прутьям решётки. – Лев, ты уверен, что её не нужно снимать с крыши? Там ведь скользко, вдруг она случайно к краю подойдёт…
– Разве она дурочка? – удивился мальчик.
– Она маленькая, а детки не всегда понимают, что можно делать, а что нельзя.
– А у вас есть дети?
– Есть, дочка. Так что я вполне представляю, что может случиться с ребёнком, если вовремя не оказаться рядом.
– С Полькой не случится! – уверенно возвестил он.
– Откуда ты знаешь?
– Лежебока сказал.
В этот момент хлопнула дверь, и на крыльце показалась молодая женщина в длинном платье – слегка полноватая, но такая обаятельная, что глаз не оторвать. Я и не отрывала, всё смотрела на неё, пока она не подошла совсем близко. А подойдя, улыбнулась и стала ещё прекраснее во стократ!
– Сынок! – она положила руку на плечо маленькому смотрителю. – Тебе не кажется, что приставать к людям – не самое лучшее занятие для мальчика, который ещё не выучил математику?
– Он не пристаёт!
– Я выучил!
Мы с мальчишкой весело переглянулись.
– Уже спелись! – рассмеялась женщина.
– Извините, а вы знаете, что ваша дочь…
– Мам, Полька опять на крышу забралась!
– Упорная какая, глядите-ка! – удивилась хозяйка дома. – Лёвушка, ты понимаешь, что она всё за тобой повторяет?
– Может быть, надо её забрать оттуда, пока ничего не случилось? – робко встряла я.
– В нашем доме ничего не может случиться! – уверенно возразили мне. – А вы приезжая, да?
– Как вы догадались??
– Моя мама всё знает! – заявил черноволосый отрок, подхватывая мать под руку. – Хотите, она про ваше будущее расскажет?
– Вы гадалка?
– Лёвушка фантазирует, – улыбнулась женщина. – Сынок, иди всё-таки Польку забери. Я вспомнила, у папаши Гройса там кое-что припрятано, как бы твоя сестра не добралась…
Папаша Гройс? Где я совсем недавно слышала это имя?
– Извините, папаша Гройс – это ваш муж?
– Нет, что вы! Это друг нашей семьи.
– А мой папа – художник! – гордо произнёс пацан. – Театральный!
– А…
– Нет, не в оперном театре, – перебила меня женщина. – Он в драматическом служит. Вы не удивляйтесь, у меня иногда ответы появляются раньше вопросов…
– Знаете, я в вашем Арбузове скоро совсем перестану удивляться, – пролепетала я растерянно.
Неужели и вправду эта женщина обладает даром предвидения?
– А папаша Гройс говорит, что если человек перестаёт удивляться, значит он стал взрослым!
– Лев Андреевич, ты ещё здесь?!
– Тебе показалось, мам. Это не я, это другой какой-то мальчик!
– Сейчас я этому другому мальчику как всыплю по первое число!
– Первое апреля или первое мая? – хихикнул сорванец, отбегая на безопасное расстояние.
– Лёфка, я нафла-а-а!! – послышалось неожиданно откуда-то сверху, и мы все, вздрогнув, запрокинули головы. – Пойка нафла фойку!!
Из круглого чердачного окна, размахивая каким-то блестящим предметом, высунулась детская рука. Самой обладательницы этой руки видно не было – не поместилась, наверное, окошко было совсем крохотное.
– Что она нашла? – недоумённо переспросила я у хозяйки.
– Представления не имею, – весело проговорила та. – Но думаю, что радостный денёк нам теперь обеспечен. В прошлый раз, когда моя дочь добралась до папиных красок, отмывать юную художницу пришлось всем домом. Даже Лежебока…
Она осеклась, видимо вспомнив, что говорит с совершенно незнакомым ей человеком, и махнула рукой.
– Пойду, может быть ещё успею. А с вами, мне кажется, мы ещё увидимся…
– Мне почему-то тоже так кажется, – неожиданно для самой себя выпалила я, чувствуя уверенность, что так оно и будет.
Она кивнула с серьёзным выражением лица и, на секунду прикрыв ладонью висевший у неё на шее золотой кулон, – ещё один лев! – направилась к дому. Я неотрывно смотрела ей вслед. Вот уже дверь захлопнулась, скрыв за собой и черноволосого мальчишку, похожего на маленького индейца, и солнцеликую женщину, а я всё стояла и никак не могла заставить себя сдвинуться с места. Что держало меня тут, у калитки? Не знаю. Но какое-то щемящее чувство – чувство, похожее на ощущения вернувшегося домой странника, – скреблось и царапалось где-то у меня внутри.
– Надо позвонить домой! – вслух сказала я и, наконец, оторвалась от кружевной решётки.
Ноги повели меня всё дальше и дальше от странного дома и удивительных его обитателей…
А телефон из моего кармана зазвонил сам. И обстоятельство это, признаться, ничуть меня не удивило.
– Изольда, душа моя!
– Матвей!
Очередная стрела настигла меня у лестницы, ведущей к набережной. Странно, но за эти три дня к реке Арбузовка, так захваленную моими попутчиками, я не спускалась ни разу.
Голос Матвея вызвал во мне дрожь, и не только душевную. Кожа моментально покрылась мурашками, а налетевший в этот момент с реки порыв ветра ещё более усилил возникший трепет.
– Изольда, что же вы делаете??
– Что я делаю? – испугалась я, останавливаясь и оглядываясь по сторонам. Может быть, я нарушила чьи-то границы? Хотя откуда Матвею знать, где я сейчас нахожусь?
– И она ещё спрашивает! Я жду вас уже ровно пятьдесят минут!
– Где??
– О, горе мне! Она забыла о нашем свидании!!
– О к-каком свидании? Матвей, вы шутите…
– Я? Как я могу шутить на священную для меня тему? Изольда, мне кажется, это вы не совсем понимаете серьёзность ситуации! Вот скажите мне, где вы сейчас находитесь?
– Ну… Я точно не могу вам сказать, но ещё минуту назад я собиралась спускаться вниз, к набережной.
– Значит, вы всё-таки не забыли? Ах, душа моя, нехорошо так издеваться над человеком!
– Вы окончательно меня запутали, Матвей!
– А мне кажется, распутал!
Последнюю фразу я услышала уже не только из трубки, но и – очень явственно – позади себя. И резко обернулась.
– Матвей!!
Как, каким образом он так неслышно подобрался ко мне, понять было невозможно. Но и не верить своим глазам я не могла! Он стоял, прислонившись к тополю, – самый лучший на свете мужчина с чудесной улыбкой на лице и