Со временами года творилось неладное — сегодня наступило лето. Мы приближаемся к солнцу, и скоро все сгорим?
Собираясь на улицу, экипируюсь как в поход — кроме надетых джинсов и резиновых сапог, запихала в рюкзак свитер, колготы и штаны (пуховик, увы, уже не влезал) — мало ли, зима вспомнит, что вообще-то сейчас ее очередь, и вновь грянет мороз. А тут я, вся такая красивая и в ветровке.
Можно было вообще не выходить из квартиры — инет есть, еда есть, проф с мамой рядом, что еще? Скучно немного, есть такое, да, но всегда можно пересмотреть «Южный парк». Картман, мой маленький герой, всегда знает, как повысить настроение. Так нет же, шило в заднице мешает насладиться случайными каникулами, а профессор жаждет некую книгу, отсутствующую в Сети.
Немного подозрительно: в Сети, кмк, есть все. Но простим старику его маленькие слабости, мне на другой конец города сгонять не лень. И в библиотеку заглянуть, к давнему профовскому приятелю не трудно, тем более в теплой компании.
Как оказалось, компания — и есть самое досадное.
Вездесущий Макс, в отличие от Антона, молчать не умеет и не любит. И этот великовозрастный балбес ноет и ноет, ноет и ноет. Всю дорогу!
— Может, поедем на автобусе, как раз тройка, — бурчит он. И вроде прошли всего ничего, а у компьютерщика уже отдышка.
— Может, не будем? — мое встречное предложение восторга не вызывает. Меня, между прочим, укачивает.
— Пошли, — командует Макс, тянет меня за рукав, и мы вваливаемся в автобус.
— Платишь ты, — командую. Кто хотел кататься, тот пусть и расплачивается за удовольствие.
Водитель протягивает руку за мелочью, окидывая нас равнодушным рыбьим взглядом. У чувака реально крепкие нервы, на его месте работать сейчас побоялась бы — мало ли кто еще может сесть, покататься.
Автобус, к счастью, полупустой. Мы с Максом, наша нежить, небритый молодой человек у окна, брутальный мужик лет сорока пяти с похмельным синдромом, шустрая и вредная бабулька и замученная жизнью тетка средних лет. Водителя не считаю.
Увы. Оказалось, счастье — понятие относительное. В данном случае оно относилось не к тому, чему надо.
И начиналось все совсем (относительно) неплохо — перечитала все объявления («изгоню барабашек» — корявым почерком от руки; «профессиональный демонолог, недорого» — отпечатано на компе), достала Макса, поиграла в найденного в кладовке тамагочи. Потом в конце салона возник мужик с топором, и стало еще веселее.
— Макс, — пихнула приятеля в бок.
— Чего тебе? Что шепчешь? — дернулся.
— Посмотри назад, только осторожно. Не шуми.
— Твою ж…, - указание не привлекать внимания Макс не выполнил, зараза, — откуда он взялся, остановок-то не было?!
— Больно давно не было, не заметил? — выживем, прибью!
Мужик приближается медленно и, надо отдать ему должное, зловеще. Волоча огромный топор на полу, он идет и идет. Его шаги в замершем автобусе звучат громко и торжественно.
— Господи, что происходит? — не выдерживает тетка, пытаясь перекреститься дрожащими пальцами. Зря.
Взметнувшийся топор поднимает и опускается, хруст костей, вновь красное — и маньяк с топором идет дальше. Вопрос генезиса больше не стоял, насущной необходимостью для людей стало свалить, куда подальше.
— Молодой человек, откройте немедленно дверь, — вопит бабулька, и становится следующей.
— Антон, фас, — пусть гуль задержит убийцу, его не жалко.
Послушная поделка начинающего некроманта преграждает мужику с топором путь, и два «гиганта» сходятся.
— Ни… себе, — потрясенно шепчет второй мужик, глядя, как Антоша величественно игнорирует отрубленную руку. Рука, не считая свое автономное состояние оправданием для бездействия, хватает врага за ноги. Задерживает.
Мы забиваемся в начало салона. К невозмутимо продолжающему исполнять свой рабочий долг водителю.
— Эй, мужик, это уже не смешно, открывай, давай, — небритый с жаром обращается к индифферентному водителю, даже не поворачивающемуся в нашу сторону.
Двери, естественно так и остаются заблокированы, а мы едем, черт знает куда. Мимо проплывают страшненькие хрущевки, сталинский ампир и прочее наследие померших властителей и строителей.
С маньяком тоже не везет. Антон, разрубленный на мелкие кусочки, более не может оказать достойного сопротивления, и мы остаемся одни с безумным водителем и его напарником.
Птичку жалко!
Старший из оставшихся пассажиров срывает огнетушитель (откуда он здесь?) и, чертов самоубийца, бьет водителя по голове.
И зачем только села на автобус? Знала же, городской транспорт — зло.
Огнетушитель проходит сквозь несостоявшуюся жертву, падает на сиденье. Водитель поворачивается к нам, видно, что его гниющее лицо пожирают черви, а глаза вытекли.
Но, мало нам автобуса-призрака, так сзади еще маньяк. Причем не почти одомашненный. Вроде пресловутого обаяшки Декстера, а злобный и агрессивно настроенный.
Господи, обещаю больше не пересматривать «Техасскую резню бензопилой»! Да я даже «Пятницу, 13» сотру! Клянусь мамой! Не своей. Материнской платой.
— Ты слева давай, а мы с пацаном справа, — мужик в силу наибольшего возраста счел возможным взять командование на себя, — а ты, — это уже ко мне, — бери огнетушитель и выбивай окно.
Неплохой план, вдруг успею свалить, пока остальных убивать будут.
Макс серьезно кивнул, второй пассажир собрался было спорить, но потом передумал. Вперед, ребята, я в вас верю! Честно-честно…
Сзади раздается шум, треск, вопли и мат. Приноравливаюсь к огнетушителю, оставшемуся на сидении «в призраке». Противная ли эктоплазма на ощупь и можно ли к ней прикасаться? А если водитель все же «плотный», как мне доставать орудия стекловышибания?
Пока доставала огнетушитель, призрак водителя исчез. А вот это уже плохо.
Мама, я же не умею водить!
— Эй, кто-нибудь, у нас водитель исчез, — воплю я, оборачиваясь назад. Как оказалось, не все так плохо — маньяк-убийца также был призраком и также соизволил нас покинуть.
Топор только оставил.
Водить, к сожалению, никто не умел. Мы выбиваем дверь топором, пока мужик с щетиной пытается удержать руль. Но так как опыта у заменителя водителя нет, как и прав, мы не вписываемся в поворот и чуть не врезаемся в мимо проходящий грузовик.
Дверь, отчего-то не открывающаяся автоматически, в конце концов, поддается.
— Прыгай, — командует Макс.
И я прыгаю.
На удивление, удачно приземляюсь. Так, только коленями ударилась, ерунда. Рядом валится Макс, сдавленно шипит ругательства сквозь сжатые зубы — у него сгруппироваться не получилось, здорово ушибся. Потом к нам присоединяется небритый молодой человек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});