Кстати, не исключена возможность, что этот Артемис рассчитывает привлечь прессу и уже к завтрашнему, вернее, сегодняшнему вечеру лицо капитана Малой облетит первые полосы всех печатных изданий планеты. Крут содрогнулся. А тогда… конец всему, разве что эти вершки вдруг научились мирно сосуществовать с другими разумными видами. Однако всемирная история говорила об обратном: человек ни с кем не способен ужиться, даже с самим собой.
– Ладно. Объявляю старт. Летим клином. Занимаем боевые позиции вокруг поместья.
Быстрое реагирование проревело дружное «есть, сэр» и мужественно загремело амуницией.
– Жеребкинс, собери технический персонал. Вылетай первым же шаттлом. Да, и привези свои тарелки. Нам нужно некоторое пространство для свободы маневра, так что накроем все поместье.
– Один момент, майор… – задумчиво произнес Жеребкинс.
– Да? – рявкнул Крут, ему не терпелось начать действовать.
– Почему этот человек выдал нам своё имя? Он же должен был понимать, что по имени мы легко его вычислим.
– Ну, может, он не такой умный, каким себя считает? – пожал плечами Крут.
– Гм, да нет, вряд ли… По-моему, он всё время опережает нас ровно на один шаг. И сейчас происходит то же самое.
– У меня нет времени на теории, Жеребкинс. Скоро рассвет.
– Еще одно, майор.
– Это важно?
– Да, думаю, что да. – Ну?
Жеребкинс нажал на одну из клавиш «ноутбука», и на экране замелькали основные сведения об Артемисе.
– Тот преступный супермозг, что родил весь этот хитроумный план…
– Да? И что с ним не так?
Жеребкинс поднял взгляд, в его золотистых глазах отражалось чувство, близкое к восхищению.
– Ему всего двенадцать лет. Он очень молод – даже для человеческого существа.
Крут фыркнул, вставляя в свой трехствольный бластер новую обойму.
– Небось насмотрелся этого чертова телевизора. Вообразил себя Шерлоком Холмсом.
– Профессором Мориарти, – поправил Жеребкинс.
– Холмс, Мориарти… Все они одинаковы, когда сдерешь с них шкуру.
И, довольный собой, майор Крут следом за своим отрядом взмыл в ночной воздух. Судя по всему, наглый кентавр был начисто сражен его изящным ответом.
Подобно гусиной стае, бойцы Быстрого реагирования выстроились клином, с Крутом во главе. Они летели на юго-запад, следуя указаниям карты, которая передавалась прямо в шлемы по электронной почте. Поместье Фаулов Жеребкинс пометил красной точкой. «Чтоб даже полному идиоту было понятно», – буркнул он в свой микрофон. Майор лишь скрипнул зубами.
В центре поместья Фаулов стоял небольшой замок пятнадцатого века, возведенный ещё лордом Хью Фаулом и совсем недавно перестроенный, так что стиль позднего средневековья соседствовал здесь с ранним модерном.
Уже долгие годы Фаулы обитали в этом особняке, они пережили в нем войну, гражданские беспорядки и несколько проверок налоговой полиции. И Артемис не собирался стать тем членом семьи, который потеряет право владеть родовым поместьем.
Особняк окружала пятиметровой высоты зубчатая каменная стена с прекрасно сохранившимися древними сторожевыми башнями. Отряд Быстрого реагирования приземлился с внутренней стороны стены и тут же приступил к поиску возможного противника.
– Соблюдать дистанцию в двадцать метров, – приказал Крут. – Прочесать окрестности. Каждые шестьдесят секунд докладывать о своем местоположении. Ясно?
Спецназовцы кивнули. Ещё бы не ясно. Они же профессионалы.
Майор Дубин, командир Быстрого реагирования, поднялся на сторожевую башню.
– Знаешь, Джулиус, что, по-моему, стоит сделать?
Они с Крутом вместе росли, вместе учились в Академии. Дубин был одним из очень немногих, кто смел называть Крута по имени.
– Я догадываюсь о твоем плане.
– Лично я бы сначала устроил тут хорошую чистку.
– Какой сюрприз.
– Самый безопасный способ. Одна «полоскалка», и наши потери будут минимальными.
«Полоскалкой» на военном жаргоне называлась биологическая бомба, которая применялась только в исключительных случаях и обладала поистине огромной разрушительной силой. Основная же хитрость заключалась в том, что бомба уничтожала лишь живую материю. Местность, природа, дома и их содержимое оставались нетронутыми.
– Те минимальные потери, о которых ты говоришь, будут состоять из одного моего офицера.
– О да, – цокнул языком Дубин. – Женщина-спецназовец. Опытный образец. Почему-то мне кажется, наше руководство тебя поймёт.
Лицо Крута приобрело знакомый пурпурный оттенок.
– Я тебе тоже дам один совет, – огрызнулся майор. – Лучшее, что ты можешь сейчас сделать, – это не путаться у меня под ногами, иначе я запущу «полоскалку» прямо в то болото, которое у тебя вместо мозгов. Но Дубин лишь пожал плечами:
– Ты можешь и дальше оскорблять меня, однако факт остается фактом. Тебе известно, что говорится в Книге. Нам ни при каких обстоятельствах нельзя скомпрометировать Нижние Уровни. Остановить время ты можешь только один раз, после чего…
Майор Дубин не закончил, впрочем, в этом не было необходимости.
– Память у меня хорошая, так что не надо напоминать мне, что говорится в Книге, – рявкнул на него Крут. – И вообще, ты ведёшь себя, как настоящий вершок. Не будь мы друзьями с самого детства, я бы подумал, что в твоих жилах есть примесь человеческой крови.
– Ну зачем ты так, – обиделся Дубин. – Я всего лишь делаю своё дело.
– Упрек принимаю, – ответил майор. – Извини.
Не часто можно было услышать, как Крут извиняется, но, с другой стороны, он нанес своему другу очень серьёзное оскорбление.
Дворецки нес вахту у мониторов.
– Ну, есть что-нибудь? – спросил Артемис.
Дворецки вздрогнул; он не слышал, как вошел его юный хозяин.
– Нет. Ничего. Пару раз я вроде бы что-то заметил, но тревога оказалась ложной.
– Раз ничего, значит, ничего, – загадочно прокомментировал Артемис. – Включи-ка новую камеру.
Дворецки кивнул. Всего месяц назад Фаул приобрел через Интернет новую видеокамеру. Эта последняя разработка компании «Индастриал лайт энд мэджик» делала две тысячи кадров в секунду и была специально предназначена для съемок природы – крыльев колибри и тому подобного. Она обрабатывала изображение намного быстрее человеческого глаза. Артемис велел установить камеру сразу над парадным входом, позади херувимчика.
Дворецки нажал на кнопку.
– Куда навести?
– Попробуй на главную аллею. У меня такое чувство, что к нам прибыли гости.
Массивные пальцы Дворецки коснулись тонюсенького, толщиной с зубочистку, рычажка. На цифровом мониторе появилось изображение аллеи.
– Никого, – пробормотал Дворецки. – Тихо, как в могиле.
Артемис указал пальцем на панель управления.
– А теперь останови кадр. Дворецки недоуменно покачал головой.
Какая глупость… Однако он всё-таки придержал язык и нажал на кнопку. Экран показывал все то же вишневое дерево, вокруг которого в неподвижности застыли цветы. Но самое главное – на аллее вдруг проявились примерно с десяток облаченных в чёрное фигур!
– Что? – воскликнул Дворецки. – Откуда они выскочили?
– Это называется защитный экран, – объяснил Артемис. – Они с огромной скоростью перемещаются с места на место, как бы вибрируют. Человеческий глаз не в состоянии уследить за ними…
– Но камера на это способна, – кивнув, закончил Дворецки. «Господин Артемис. Всегда на два шага впереди». – Прихватить бы её с собой…
– Если бы да кабы. Но у нас недавно появилось ещё одно устройство…
Артемис осторожно взял со стола некую конструкцию. Легче было бы натянуть наперсток на клубень картофеля, чем надеть шлем Элфи Малой на голову Дворецки. Поэтому Артемис удалил все ненужное, оставив от шлема лишь забрало и кнопки управления. Плюс ремешки, которые были соответствующим образом удлинены, чтобы доставать до подбородка Дворецки.
– Эта штуковина оборудована несколькими фильтрами. Разумно предположить, что один из них позволяет видеть сквозь защитный экран. Давай-ка попробуем.
Артемис надел эти импровизированные очки на Дворецки.
– Расстояние между твоими глазами всё равно больше, чем нужно, поэтому ты будешь видеть только часть пейзажа, но особых помех это создать не должно. А теперь включи обычную камеру.
Дворецки исполнил приказ, и Артемис принялся по очереди переключать фильтры.
– Теперь как?
– Ничего.
– А теперь?
– Все стало красным. Словно в ультрафиолете. По-прежнему никого не видно.
– А сейчас?
– Нет. Изображение как при рентгене.
– Так, у нас остался последний фильтр…
Дворецки хищно улыбнулся – так, наверное, улыбается акула, заметившая в воде голую задницу.
– Есть!
Мир остался прежним, но на аллее опять появился спецотряд волшебного народца.