— Она до сих пор здесь, но на вас не реагирует, — Драган сделал шаг ко мне.
— О, я даже не знала. Ничего не понимаю в этих магических штуках, — близость царя заставляла нервничать, и меня снова начинало нести. А он явно решил поплясать на моих нервах и протянул к моему лицу руку. — Что вы делаете? — спросила подозрительно.
Вдруг решил придушить, и мне пора нестись прочь из сада.
— Не двигайтесь, — шепнул он, ещё приблизившись, на этот раз вплотную.
Я ощутила его дыхание на лице и прикосновение прохладных пальцев к щеке. Нежное, несмелое, ставшее вдруг жадным и порывистым. Гулко вздохнув, он провёл всей ладонью по моей щеке к виску, вплетая пальцы в растрёпанные волосы. Вторая его ладонь легла на шею, поднялась выше, подводя большой палец под подбородок. Я невольно запрокинула голову, продолжая смотреть в гипнотические глаза царя. А потом произошло нечто совершенно невероятное. Он нагнулся. Наполнившийся жаждой лазурный взгляд сосредоточился на моих губах. Мои глаза закрылись сами собой. И следом мой рот накрыл поцелуй. Как и первое прикосновение сначала робкий, осторожный, но тут же наполнившийся вожделением, которое, казалось было чуждо лишённому чувств царю. Я задохнулась в ошеломлении. Зашаталась на ослабших ногах. Пальцы судорожно вцепились в рубашку на плечах Драгана. Он воспринял мою попытку не упасть по-своему. Руки царя опустились мне на талию и прижали к твердой груди. И я окончательно забыла как дышать. А стоило бы вспомнить, как включается голова. Потому что моё замешательство явно принимали за согласие. Горячие ладони спустились мне на бёдра, стиснули ткань платья.
— Стоп, — пискнула я, вырываясь из плена губ Драгана.
Тогда и поняла, что садовый закуток заливает яркий голубой свет, исходящий от цветка. Вот это он ожил. Как и царь. Драган смотрел на меня с кипящим во взгляде голодом. Крылья породистого носа трепетали под действием учащённого дыхания. Я и сама дышала с трудом. В том числе потому что его руки так и лежали на моих бёдрах.
— Я не такая, — выпалила, не придумав ничего умнее.
— Какая? — ухмыльнулся он.
— Ну, я не целуюсь с… В общем, я растерялась. Зачем вы вообще меня поцеловали? — я всё же сумела отцепить от себя руки мужчины и сделать несколько неверных шагов назад.
Бабушка у меня была добрая, но строгая в плане морали. Так что целовательный опыт у меня небольшой, я бы сказала, почти отсутствующий. И после того небольшого опыта случился большой взашей от бабушки. Так что с тех пор я жду принца на белом коне, даже после её смерти.
— Захотелось, — хмыкнул он, чуть пожав плечами, и снова сосредоточил взгляд на моих губах. — И хочу ещё, — произнёс хрипло.
Мамочки, он ещё и маньяк. Надеюсь, не думает, что с прислугой можно не церемониться. Лично я церемониться не собираюсь. В первый раз растерялась, второй раз дам в нос. Мы, кикиморы, нелогичные и внезапные, как борщ с желуденью.
— Это так странно, Светлана, — он вновь приблизился.
А я еле сделала эти два шага от него. Ноги до сих пор дрожат от шока.
— Светлана Александровна, — исправила его я, впившись предупреждающим взглядом в его ладонь, вновь потянувшуюся к моему лицу.
Он может царь страны, а я царица своего тела.
— Вы просили называть вас Светланой, — улыбнулся он.
Не дежурно, как обычно, на губах мужчины обозначилась улыбка истинного соблазнителя.
— Я, наверное, пойду. Можно? — взглянула в поисках спасения в сторону прохода.
— Нельзя, — качнул головой царь.
Надо было не спрашивать, а ставить перед фактом, как бабушка учила.
— Я пойду, — произнесла твёрже.
— Останьтесь, — повелительно взмахнул Драган рукой.
Похоже, с Царями такое не работает. А жаль…
— Я вас напугал своим напором, — он примирительно взял меня за руку. — Мы можем вернуться в усадьбу. Поговорить.
Ну вот за кого он меня принимает? Сначала в усадьбу поговорить, потом в комнату полежать. Мне же уж точно не кажется, меня настойчиво зовут в постель. царь, который вроде лишён чувств. Молодец, Света, ты своего добилась. Пробудила в Лесном Царе… либидо. Но может на этом фоне оживут и воспоминания о двери и ключе?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вы заметно ожили, хозяин. И память вернулась? — поинтересовалась невинно.
— Не совсем, — он вздрогнул, будто опомнившись.
Улыбка погасла. Он растерянно растёр пальцами лоб. Только второй рукой продолжал удерживать меня возле себя. Чтобы не сбежала.
— Вы… вы оживили мои чувства. Уверен, вернутся и воспоминания. Нужно поддержать их, — голос его наполнился вкрадчивыми и соблазнительными нотками.
Говорю же, умный мужик, понимает, чего все от него хотят. Но я уже взяла себя в руки и на такое не поведусь!
— Хозяин, поймите, я приличная девушка. У меня…
Нет, лучше не придумывать историю про мнимого жениха. Для мужиков это будто вызов. Надо что-то невинное, но непоколебимое.
— Бабушка строгая была, вы же знаете. Родители подберут мне спутника жизни, и только с ним. До самой старости. У нас с этим в семье строго, — уверенно закивала я.
Так, и всё равно прозвучало неоднозначно. Он может решить, что я мечу в невесты или набиваю себе цену. Как же это сложно!
— Понимаю, — подражая мне, он тоже кивнул. — Я заплачу, — предложил осторожно.
Я приоткрыла рот от неожиданности. Вот беднягу попёрло. С другой стороны тут на километры вокруг больше нет молодых девушек. А я, конечно, хочу попасть домой и вернуть ему память, но точно не так. Зато теперь можно оскорбиться и спокойно уйти! Я гениальна.
— Как вы смеете? — поджав губы, пробормотала я.
Слезу пустить не вышло, но я и не актриса. царь помрачнел лицом.
— Я пойду к себе. А вы к себе. Книгу писать.
— Книгу? — растерялся он, чем я и воспользовалась для оперативного освобождения ручки.
— Ага. «Как оскорбить девушку за два слова», — подражая Забаве, я вздёрнула подбородок и зашагала прочь.
На губы наезжала улыбка. царь оживает. С любвеобильной побочкой, но это не так страшно. Главное, ведь результат!
— Не забудьте завтра полить цветок, Светлана, — догнал меня приказ Царя.
И ведь специально сделал акцент на моём имени. Лишь бы охотничьи инстинкты не включились. А то мужчина видный. Сама же и буду страдать из-за того, что такие на Земле не водятся.
— Ещё и удобрения принесу, — решительно заявила я.
— Я поеду в город с вами, — царь усмехнулся, отчего я сбилась с шага и чуть не споткнулась.
— Хорошо. Дети будут рады.
Вот это он ожил… И дело явно не в супе.
***
Сегодня я надела своё второе лучшее платье. Голубое, с неглубоким треугольным декольте и синей вышивкой. Тоже в пол, с длинными рукавами. На этом мой гардероб заканчивался. А денег на новый не было. Поэтому важно не порвать и это платье. Вообще, на день было много важного: получить документы, не растерять в процессе детей, выяснить, вернулись ли к Царю с чувствами и воспоминания. С последним, осторожно, само собой. Но время шло, родители волновались. Нам нужно вернуться домой.
К главному входу в усадьбу подкатили настоящую карету, белоснежную, украшенную золотым кружевом, возле которой суетились Микон, Орлик и конюх Иван, впрягая четвёрку лошадок. Тоже белоснежных. Царя не наблюдалось, как и детей. Да и Владик с Борисом куда-то пропали. Так что я посмотрел немного на приготовления в компании Игни и отправилась собирать Всеволода. Только по пути внезапно услышала занимательный разговор.
— Да-да, руку сюда, и медленно проведи наверх, — доносились инструкции Владика из-за не до конца закрытой двери покоев Забавы.
— Насколько медленно? — озадаченно спросила девушка.
— Типа ненавязчиво.
Мамочки, чем они там занимаются?! Говорила же ему не подкатывать к царевне!
Недовольно выдохнув, я приоткрыла дверь. Но бесшумно не получилось, петли чуть скрипнули, обращая ко мне внимание находящихся в гостиной молодых людей. Они не целовались, не обнимались, что удивительно. Забава сидела на софе, с прямой спиной, закинув ногу на колено. В общем, выглядела соблазнительно. Особенно в расшитом серебряными нитями платье. А Владислав в вычищенном костюме расположился в кресле напротив.