— О, — опешила я, нервно хватаясь за ручки супницы. — Ну да, вообще правильно.
Установилось молчание, пока я накладывала ему еду. Комната наполнилась аппетитными ароматами. И мой пустой желудок решил оповестить о своём плачевном состоянии всю округу.
— Простите, — щёки вспыхнули румянцем.
— Вы тоже можете поесть.
— Я как раз спущусь и….
— Со мной.
Что за дурацкая привычка перебивать? Хотя… Царю положено.
— Нет второй тарелки, — открестилась я.
Не представляю как есть под прицелом безжизненных глаз царя. Но он был бы не Столп, если бы не смог сотворить тарелку из воздуха.
— Садитесь, Светлана Александровна, — он протянул мне изготовленную магическим образом посуду.
Ничего не оставалось, как налить и себе немного супа. Пододвинув поближе кресло, я села напротив царя и приступила к трапезе.
— Расскажите о себе, — попросил он. — Кто родители?
— Мама — учитель, папа — мене… управляющий, — отрапортовала я, чуть не подавившись.
Вкусно же, а поесть нормально не выходит. Но раз просит, расскажу. Я вообще болтлива, когда нервничаю. Так что бедняге пришлось услышать несколько школьных история моей мамы, поддержать кивками сетования про сложности организации транспортировки груза, даже узнать, как мои родители познакомились, и улыбнуться на рассказы о моей замечательной бабушке. В общем, меня несло. Долго, пока суп не закончился. Но и потом я не спешила замолкать. А царь, как ни странно, слушал и кивал.
— Суп вкусный, — похвалил он. — Ваша покойная бабушка прекрасно вас… — он замолк, как-то странно заёрзав.
И потом раздался весьма характерный звук. Так сильно я ещё никогда не смущалась.
— Да, моя бабушка замечательная, — хихикнула я под недовольным взглядом Драгана.
Цари, они вообще не пукают… А даже когда пукают, все делают вид, что ничего не случилось.
— Но я засиделась: дела, работа, Всеволод. И Игни пропал, — я подскочила на ноги и сразу согнулась, ощутив резь в животе.
Раздался новый характерный звук. На этот раз мой. Беру свои слова назад. Вот теперь я покраснела так, как никогда раньше!
— Из чего вы приготовили борщ? — подозрительно поинтересовался Драган.
— Как обычно, мясо, лучок, свекла…
— Свекла? — уточнил мужчина.
— Борщ почему такой красный? Свекла цвет дала и… А что она у вас как-то иначе называется? Такие красные небольшие клубни.
— Возможно вы говорите о желудени. Лекарственное средство, — царь чуть нагнулся.
А я на всякий случай прикрыла уши руками. Блин, как стыдно-то…
— Она же не ядовитая, эта ваша желудень?
— Нет, но имеет характерные… кхм… эффекты.
— О нет, опять, — я обняла живот и плюхнулась обратно в кресло.
А царь рассмеялся. По-настоящему!
— Ого, — улыбнулась я.
Драган вздрогнул, удивлённо нахмурившись, а потом резко поднялся из-за стола и бросился прочь из комнаты. Я думала, в туалет, но нет, он покинул покои. И куда так рванул, спрашивается?
Удивлённая странным поведением Драгана, я собрала на поднос посуду и побрела обратно на кухню. К сожалению, действие желудени продолжалось. К счастью, этого никто кроме меня не слышал. На кухне никого не оказалось. Лишь стояли на столе пустые тарелки.
— Могли бы и убрать после себя, — проворчала я, принявшись собирать грязную посуду.
— Как готовка, детонька? — Глаша замерла в проходе.
На лице домовихи играла хитрая улыбка.
— Что же вы меня не предупредили про желудень? — расстроенно обвинила я, погладив живот.
— А сколько ты её положила? — притворно удивилась она. — Больше половины клубня на литр отвара нельзя. Я думала, ты знаешь.
— Вот не надо играть в театр. Вы знали, что я не знаю. В общем, вы меня подставили, — я вновь стремительно присела на стул. — Я чуть со стыда не умерла… царь он…
С уст сорвался нервный смех. Глаша тоже рассмеялась.
— Зато ты всех тут расшевелила.
Вот и призналась, хитрюга. Но мне от этого не легче. Царь слышал, как я… И я его слышала. Ужас!
— Не переживай, девочка, на такое серчать он не будет. Сам шалил по молодости.
— А вы давно его знаете?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— С детства нянькалась с ним и его братом и сестрой. Шумные дети были. Дружные. Эх, — она махнула рукой, — хорошее время было.
— Мне кажется, царь хочет вспомнить.
— Хочет-хочет, да подтолкнуть его надобно. И у тебя выходит, девочка, — Глаша подошла ко мне и протянула какой-то пузырёк.
— Что это?
— Это чтобы не пучило, — рассмеялась она.
— Вредная вы домовиха, Глаша.
— Домовая нечисть она такая. Сама же кикимора, — она потрепала меня по щеке. — Царю отнесёшь?
— Куда же деваться?
— Светка! — в комнату ворвался разъярённый Владислав. Лицо его пылало от злости. Глаза бешеные. — Ты что намутила со своим супом?
— Перепутала ингредиенты по неопытности. А я не подсказала, — повинилась Глаша.
— Скоро пройдёт, — заверила я Водянова, пряча пузырёк с лекарством в карман. — Пойду Всеволода проведаю.
— А мне что делать? — разъярился Водянов и схватился за живот.
Он ещё сильнее покраснел. Комнату огласил красноречивый звук.
— Ну, — подскочив на ноги, я подошла к злому парню и ободряюще похлопала его по плечу. — Дальше пускать залпы?
— Светка!..
Так быстро я даже от привидения не бегала.
— Кикимора, самая настоящая, — донеслось мне вслед под весёлый смех Глаши.
— Уже давно не обидно, — фыркнула я.
Первым делом стоило отыскать детей. Всеволод ругался. Забава краснела не хуже меня. Потом я обрадовала и Кота. Счастье, что выданное Глашей средство действовало быстро. Больше я не оглашала округу своим присутствием. Потому вполне успокоившейся отправилась в покои Лесного Царя. Только Драган ещё не вернулся. Зато слышалось характерное чавканье из спальни. На которое я рванула. Обогнула кровать и подлетела к шкафу.
— Игни! — рыкнула я, когда распахнула створки.
Аспид избежал наших неприятностей, потому что обедал тапками.
— Плохой, очень плохой, — пригрозила ему пальцем.
Но он скорчил такую расстроенную мордашку, что мне сразу стало совестно.
— Ну, пожалуйста, малыш, не делай так больше. царь же может тебя выгнать. Хочешь жить на улице?
Аспид печально опустил голову и издал грустное «уруру».
— Нужно вести себя хорошо, — присев на колени, я вытянула его из шкафа и принялась наводить порядок в обуви.
Похоже, здесь лежала только домашняя одежда. Халаты, пижамы и прочее. Которые аспид благополучно сорвал с плечиков. Как с ним сложно. Я быстро вернула одежду на место, расположила обувь по парам. И тогда заметила на дне шкафа шкатулку. Крышка была надтреснута, будто её швырнули сюда от злости. Мне стоило быстрее закрыть шкаф и идти на поиски Царя. По любопытство, чтоб его…
Прикусив губы, я подтолкнула крышку, и та съехала в сторону. Ну вот, почти сама. Поверх посеревшей от времени бумаги лежала квадратная картина. Совсем маленькая, карманного формата, но лица читались чётко. Я узнала совсем молодого Драгана. Он тут улыбался. А рядом с ним стояли мужчина чуть старше его и девушка. Черноволосые и голубоглазые, как он сам. Похоже погибшие брат и сестра. Стало грустно. Я понимала его. Очень скучала по бабушке. А он потерял столь важных людей, ещё и по своей вине. Не представляю, какого ему было. Но вполне могу понять желание лишить себя чувств и воспоминаний о потере.
Растерев веки, я решила вернуть картину на место. Но тогда заметила, что под посеревшим конвертом есть ещё и овальный портрет, лежащий изображением вниз. Я аккуратно подхватила его и перевернула. С картины мне улыбалась молодая девушка. Светловолосая, кудрявая, как я. Красивая. Совсем молодая. Может, невеста Драгана?
Раздался звук шагов. Я спешно вернула картины на место, закрыла шкатулку и прикрыла створки шкафа.
— Хозяин? — позвала Агата.
Если она меня здесь увидит… Страх защекотал нервы, и я сама не заметила, как заползла под кровать, прихватив удивлённого аспида. Ну как заползла, скорее протиснулась. И услышала характерный треск рвущейся ткани, заставивший меня замереть.