Читать интересную книгу Возмездие (СИ) - Злобин Михаил

Прикрыв глаза, потому что так было удобнее руководить большими группами марионеток, я расставлял покойников как фигуры на шахматной доске. Теперь я знал, где несёт службу злосчастный полковник ФСБ, знал, где находится его кабинет, и знал, что с вероятностью в девяносто девять процентов, он сейчас сидит именно там.

Почти все мои снайперы сейчас занимали позиции, окружая ведомственное здание с четырех сторон, и прикладывали к глазам резиновые накладки оптических прицелов, цепко высматривая любые незанавешенные окна. Таких нашлось не очень-то и много, но зато было достаточно таких, где не до конца закрытые офисные жалюзи почти не мешали рассматривать обстановку рабочих кабинетов. Многих деталей было не видно, но зато прекрасно просматривались силуэты служащих в темных кителях.

Однако единственное окно, которое меня интересовало, оставалось наглухо закрытым, словно задрапированное толстой светозащитной маскировкой. Прошло уже полтора часа, и на улицу опускались вечерние сумерки, отчего выцеливать сидящих внутри служащих становилось еще легче, но хозяин кабинета даже и не думал показываться. Нет, так дело не пойдет. Караулить его до самой ночи, а то и дольше, я не намеревался. Требовалось немного подтолкнуть полковника, простимулировав его любопытство и пощекотав нервы. И, кажется, у меня была идея, как можно это сделать.

Повинуясь моему мысленному приказу, труп, который при жизни носил имя Павла Ковровского, взял в руки мобильный телефон, открыл приложение, через которое они с Дёминым договаривались о моей ликвидации и устранении Андреева, и отправил полковнику короткое сообщение.

— С капитаном возникли проблемы.

Пожалуй, этого хватит, чтобы полковник заглотил наживку по самые жабры и совершил то, к чему я его подтолкну.

Ответа ждать пришлось долго, не меньше пятидесяти минут, из чего я сделал вывод, что Дёмин не пользуется именно этим номером на постоянной основе, но, видимо, достаточно регулярно его проверяет и ждет не дождется отчета о проделанной работе.

Когда статус сообщения изменился на «прочитано», не прошло и десяти секунд, как полковник ответил:

— Как ие именно?

Хех, надеюсь, это не просто случайная опечатка, а признак того, что подобное известие заставило фээсбэшника сильно встревожиться. Это было бы мне очень на руку, потому что совершенно очевидно, что обеспокоенные люди чаще склонны к совершению необдуманных поступков.

— Очень серьезные, — подлил марионетка масла в огонь нервного возбуждения полковника следующим сообщением, — выгляни в окно, сам все увидишь.

А дальше Дёмин сделал то, чего я от него и добивался. Жалюзи в окне его кабинета резко отлетели в стороны, и следом за ними, путаясь в длинных ламелях, в объективах сразу двух прицелов показалась донельзя дерганая фигура пухлого полковника.

Он приник к стеклу, едва не сплющивая свой мясистый нос, лихорадочно крутя головой по сторонам, надеясь рассмотреть те самые мистические проблемы, о которых ему писал Ковровский, но, ясное дело, так ничего и не смог обнаружить.

Мертвецы тем временем покрепче сжали цевья винтовок и прицелились, плавно выбирая недрогнувшими пальцами свободный ход спусковых крючков. Расстояние для снайперского выстрела было небольшим, и глазами легионеров я мог увидеть в объектив прицела не только перекошенное паникой свиноподобное лицо Дёмина, но и уродливую родинку на его носу. Ну, вот я тебя и увидел. И оно даже к лучшему, что это произошло именно при таких обстоятельствах. Смотреть на такую рожу было приятно исключительно через перекрестие оптического прицела, и никак иначе.

Руки покойников не ходили из стороны в сторону, их легким не нужен был воздух, в их крови не накапливалась углекислота, вызывающая дрожание мышц, а их сердца бились совсем медленно, никак не мешая своим биением прицеливанию. Просто идеальные стрелки, и задачу свою они выполнили тоже идеально.

Дряхлый СКС и куда более мощная, но едва ли не более потрепанная СВД времен чеченских войн, грохотнули синхронно, выплёвывая из стволов сизые пороховые дымки. На оконном стекле почти мгновенно расцвели два цветка из белых трещин, а сам полковник, поймав обе пули в грудь, безвольным кулем свалился на пол, пропав из поля зрения снайперов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Затем, как по команде, выстрелы захлопали со всех сторон здания. Это марионетки били по всем целям, какие только могли рассмотреть в щели и открытые окна. Это происходило не потому что я жаждал чужой крови, а только лишь для того, чтобы замаскировать смерть Дёмина. Все-таки его целенаправленное убийство возбудило бы гораздо больше подозрений, чем если бы он стал случайной жертвой дерзкого обстрела, который я и пытался изобразить. Поэтому всем этим людям требовалось умереть вместе с ним, чтобы замаскировать мой умысел. Ничего личного, просто голая необходимость.

После обстрела, легионеры сумели исчезнуть вместе со своим оружием раньше, чем была организована оборона и оцепление квартала. Только лишь уходящим самыми последними пришлось немного пострелять в вынырнувших словно из ниоткуда преследователей. Марионеткам тут же пришла на помощь дежурившая неподалеку группа прикрытия. И совместным огнем они заставили погоню отказаться от идеи увязаться за беглецами следом.

Не сдержав улыбки, я распахнул доселе закрытые глаза и хрустнул костяшками пальцев, словно заправский пианист, с удивлением отметив отсутствие боли в пострадавшем кулаке.

Осмотрев свою руку, я обнаружил только чуть вспухший красноватый рубец, оставшийся на месте раны. Поразительно, но пока я руководил своей импровизированной операцией, она полностью зажила. Столь мощной регенерации у меня еще никогда не было…

Сжав и разжав пальцы еще несколько раз, я громко рассмеялся, поражаясь безграничным возможностям Силы.

Хоть сейчас я и находился в самом прекрасном расположении духа, но я уже прекрасно знал, что эти ощущения не будут длиться долго. Поэтому мне не следовало сейчас медлить, а предстояло действовать дальше, ведь только в действии я обретаю успокоение.

К Дёмину я еще вернусь позже, покуда его коллеги будут заняты расследованием грубого нападения. А пока стоило попробовать отыскать еще одну засветившуюся во всей этой дерьмовой истории личность, да потолковать с ней как следует.

Глава 8

Из небрежно припаркованного сразу поперек двух размеченных на асфальте стояночных мест автомобиля вышла высокая платиновая блондинка с длинными волосами. Брендовые бархатные ботильоны с тонкой позолоченной шпилькой на её стройных ногах выглядели настолько красиво и элеганто, что носить их по такой промозглой погоде любому другому показалось бы настоящим кощунством. Однако у хозяйки обуви было на этот счет собственное мнение, и спрашивать кого-либо еще она не намеревалась.

Чеканя каждый шаг, будто она идет по подиуму, а не по тротуару, женщина величественно прошествовала до дверей своего излюбленного салона красоты, один поход в который стоил дороже, чем способен был заработать за месяц среднестатистический москвич. Ей было уже немало лет, а привычка хорошо выглядеть обходилась слишком уж дорого. И чем больше ей исполнялось лет, тем дороже становилось это удовольствие. Но разве можно отказывать себе в такой малости?

Вот и сейчас она шла, отмечая краем глаза жадные мужские взгляды, провожающие ее высокую статную фигуру. Не то чтоб ей было какое-либо дело до этих уличных дворняг, но чисто по-женски ей подобное внимание всегда нравилось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Попав в богато обставленное фойе, блондинка подошла к стойке администратора, которая к её величайшему удивлению сегодня оказалась пустующей. Подобное безобразие на её памяти происходило впервые, ведь никогда раньше управляющая салона не позволяла пустому стулу встречать гостей. И эта маленькая неурядица испортила хрупкое настроение гостьи окончательно и бесповоротно. Мало ей было кучи беглых уголовников, которые превратили столицу черт знает во что, снующих везде полицейских, обряженных так, будто собрались на войну, нескончаемых обысков и остановок на дорогах, комендантского часа, так теперь еще и это?