– Мне пришлось тебе это сказать. Ты меня вынудил! – закричала она. – Я, как могла, старалась скрыть это, потому что да, это было подобно ножу в ране, а ты и без того настрадался. Но ты уперся, убежденный, что можно топтать людей, не особенно об этом беспокоясь! Так нельзя, Джованни! На мой взгляд, сначала твоя мать, потом все остальное. – Тина замолчала. Боже, как он страдает! Почти так же, как и она сама. – Когда для меня кончится этот кошмар?
– А для меня?.. – простонал Джованни.
Она насупилась – нельзя поддаваться жалости: в конце концов, пусть свое получит!
– Адриана по крайней мере своей жизнью довольна! Дед ее обожает, они играют, смотрят телевизор. Она помогает мне на кухне, чистит овощи, учит меня готовить сицилийские блюда – те, что припоминает. Врач сказал, так работает ее мозг – что-то помнит, что-то нет.
– А он сказал, в чем причина этой амнезии?
– Ты, – не сразу, но признала Тина. Какое-то время они оба молчали.
– Ты взяла на себя тяжкий груз, – наконец проговорил Джованни, протянул руку и погладил ее по лицу. – Можно было бы сдать ее в дом престарелых.
– Никогда! – просто сказала Тина. – Я люблю ее. Нам хорошо вместе.
– Вот почему ты теперь не та хохотушка, которую я помнил.
Почувствовав сильную дрожь, Тина поджала губы, но это не помогло. Все было бы не так, не обмани он ее с Бет, не предай их большую любовь. Но этого она говорить не стала, ограничилась банальностью:
– Стареем потихоньку. Заботы, ответственность...
– Какие прогнозы? Мама когда-нибудь выздоровеет? – уже спокойно спросил Джованни.
– Врач сказал, надежда не умирает. Не знаю. На мой взгляд, в последнее время ей стало лучше. Одно ясно: нельзя ее волновать. Джо, если ты действительно ее любишь, тебе надо сделать самое трудное – уйти. Она в самом деле немного оправилась, кое-что вспоминает. Но твое внезапное появление может все погубить, особенно учитывая... учитывая...
– Что это из-за меня она потеряла разум, – тихо подхватил он. – Я последний, с кем она стала бы жить, да?
– О, Джо! Согласись, это была ошибка! Забудь об Этернити! Чем тебе плохо на Сицилии? Уезжай! – со слезами проговорила она. – Уезжай, ради Бога!
Он встал, словно подчиняясь команде.
– Я не знал. Не имел представления. Думал, поговорим, поплачем, а потом поужинаем в знак примирения.
– Теперь ты видишь, как все на самом деле?
– С чрезвычайной ясностью, – твердо проговорил Джованни. – Я пересмотрю свои планы. Не провожай меня. Я найду выход. Передавай привет деду.
Голос был немного хриплый, и Тине осталось только подивиться его самообладанию. Вздохнув с облегчением, она тут же ощутила ужасную пустоту, потому что втайне знала: жизнь без Джованни, если он и ничтожество, всегда будет пустой.
– Может, пообедаешь со мной? – щедро предложила она.
– Спасибо, нет, – слабо улыбнулся Джованни. – На мой взгляд, обед бывает с часу до четырех, а не в полдень, и это должна быть нормальная еда, не сэндвич. Обед – это трапеза.
Да, в его семье обед всегда был священнодействием, ритуалом, все собирались за столом, обменивались новостями, смеялись. Это было чудесно, не то что у нее дома, где ели всегда на ходу или перед телевизором.
Семья, грустно подумала она.
– Да, семья.
Тина вздрогнула, виновата на него посмотрела.
– Извини. Мысли вслух. Я думала...
– Да, я – тоже. Но этого не вернуть. Спасибо тебе, что присматриваешь за моей матерью, – учтиво сказал он. – Прощай, Тина. Чао.
Теперь Джованни выглядел холодным и далеким, не протянул ей руку, а только кивнул, и Тина тоже осталась сидеть. Видно было, что ему уже не нужны ни тепло, ни сочувствие. Как улитка, он забился в раковину. Как он одинок!
– Прощай, – выговорила она. – Вернешься на Сицилию?
– Нет, – коротко отозвался он. – В Калифорнию.
Озадаченно смотрела она, как он уходит. Калифорния! О, Господи! Может, это и совпадение, но... Именно в Калифорнии жили владельцы поместья Олденов.
Ее бил озноб. Она побрела к окну – вот он распахнул дверцу своей экзотической машины, вот, не оглянувшись, сел за руль, вот водрузил темные очки на свой аристократический нос. И хотя внешне он был воплощением элегантного и утонченного джентльмена, по некоторым приметам – по осанке, напряженности жестов – Тина видела, что он сдерживает страшный гнев, которому необходим выход.
Мотор взревел, и машина с присвистом скрылась, оставив за собой клубы пыли. Да, он расстроен...
Тина задумалась. В общем, он сам виноват. Действует как эгоистичный и тщеславный человек. Купил поместье Тамблинов. Мало ему! Хочет купить и руины Олденов, уничтожив их последний шанс продать гараж деда.
Это и будет его месть! Он своего не упустит, не такой человек. Ничего! Калифорния – большой штат. Он мог поехать туда по тысяче разных причин. Но Тина сердцем чуяла, что упрямец Джованни не откажется от своего плана.
Она смотрела на опустевшую улицу, уверенная, что он вернется.
Несколько дней после этого Тина чувствовала себя не в своей тарелке, пугливо выглядывала в окно перед тем, как отправиться на работу, озиралась, как беглянка или преступница, все больше злясь, что она, человек ни в чем не повинный и законопослушный, не может спокойно жить в своем собственном городе.
Деду, когда он позвонил, она ничего не сказала. Он и без того расстроился, услышав, что у гаража нет ни одного потенциального покупателя. Впрочем, оставалась надежда, что они все-таки успеют продать гараж до того, как Джованни купит соседние развалины. Надежда слабая, но Тина за нее ухватилась и принялась с удвоенной энергией тормошить агента по продаже недвижимости.
В деньгах они нуждались отчаянно. Джованни разъезжает по миру, зарабатывая с легкостью необыкновенной, а порядочные люди, дед например, бьются как рыба об лед, чтобы свести концы с концами, и могут позволить себе отпуск потому только, что выпал выигрыш в лотерею.
Гордость не позволяла Дэну Мерфи рассказать родителям Тины, как обстоят дела.
– Ни за что! – рассердился он, когда с месяц назад она робко предложила написать им об этом. – Наша задача – продать гараж, купить домик с садом и подготовить его к приезду твоих отца и матери! Они трудятся на износ в этом своем Пуэрто-Рико, и я хочу, чтобы они вернулись насовсем, – только надо, чтоб им было куда возвращаться. – Он замолчал и погладил внучку по голове. – Я слишком горд, милая, чтобы просить помощи у своего сына. Дети, которые учатся в его школе, нуждаются в помощи больше, чем мы с тобой!
Тина обняла его нежно.
– Ты прав, дедушка. Мы справимся сами.
К пятнице у нее затеплилась надежда, что Джованни решил не рисковать встречей с матерью и, может, даже отменил свою сделку по покупке дома Тамблинов. Наводить справки она не решалась. Не дай Бог, скажут, что он въезжает на следующей неделе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});