Священник покачнулся, пересекая порог, явно от тычка Финана, который последовал за ним, а потом закрыл дверь.
- Он сопротивлялся, - весело доложил Финан.
- Я капеллан лорда Этельхельма, - сказал отец Алдвин, - его исповедник и крестный отец.
- Ты мой пленник, - заявил я, - и скажешь мне, что тебе приказал сделать олдермен Этельхельм.
- Ничего я тебе не скажу! - презрительно буркнул он.
- Стукни-ка его, - велел я сыну, но Утред колебался. Христианские колдуны обладали властью, и мой сын опасался последствий.
- Видишь? - хмыкнул отец Алдвин. - Бог меня защищает, - он ткнул пальцем в сторону моего сына. - Только тронь меня, юнец, и будешь вечно гнить в проклятии.
- Откуда нам вообще знать, что ты священник? - спросил я.
- Я капеллан лорда Этельхельма.
Я нахмурился.
- Алдвин, правильно? Так тебя зовут? Но, кажется, я припоминаю, что встречал отца Алдвина. Старика с длинными седыми волосами и трясущимися руками. У него был паралич, так ведь, Финан?
- Точно, он самый, - подхватил мою ложь Финан, приукрасив ее: - Хромой коротышка. Он еще слюни пускал.
- Так это не отец Алдвин?
- Не может он им быть, он же не пускает слюни.
- Ты самозванец, - сказал я священнику.
- Я не... - начал он, но я его прервал.
- Сними с него эти тряпки, - велел я Финану, - он не больше священник, чем я.
- Ты не посмеешь... - прокричал отец Алдвин, но резко замолчал, потому что Финан врезал ему кулаком в живот. Ирландец отбросил Алдвина к стене и вытащил нож.
- Видишь? - сказал я сыну. - Он самозванец. Только притворяется священником, как тот жирдяй, что приходил в Сирренсестр прошлой зимой.
Тот человек собирал звонкую монету, рассказывая, что накормит бедных и голодных, но все деньги шли на то, чтобы набить ему брюхо, пока отец Креода не расспросил его. Тот парень даже не мог повторить символ веры, так что мы раздели его, оставив в одной рубахе, выпороли и выгнали из города.
Алдвин захрипел, когда Финан разрезал черную рясу. Ирландец вложил клинок в ножны, а потом разорвал рясу до пояса и стянул с плеч священника. Алдвин остался в одной грязной рубахе, свисающей до колен.
- Видишь? - спросил я снова. - Никакой он не священник.
- Ты стал врагом Господа! - зашипел в мою сторону Алдвин. - Господа и всех святых!
- За твоего бога я и куска крысиного дерьма не дал бы, - заявил я, - и вообще, ты не священник. Ты самозванец.
- Я... - слова оборвались, потому что Финан снова ударил его в живот.
- Так поведай мне, самозванец, что лорд Этельхельм собирался сделать с принцем Этельстаном?
- Никакой он не принц, - выдохнул Алдвин.
- Утред, - обратился я к сыну, - стукни-ка его.
Сын мгновение помедлил, а потом пересек комнату и с силой влепил священнику оплеуху.
- Молодец, - похвалил его я.
- Мальчишка - бастард, - заявил Алдвин.
- Еще разок, - велел я сыну, и тот ударил снова.
- Король Эдуард, - сказал я, - женился на матери Этельстана в церкви, и священник, что их венчал, еще жив, - я надеялся, что отец Кутберт еще жив, и судя по удивлению Алдвина, так оно и было. Алдвин уставился на меня, пытаясь понять, правду ли я говорю, и я подозревал, что если бы ему рассказали о существовании отца Кутберта, он так бы на меня не глазел. - Он жив, продолжал я, - и готов принести клятву, что поженил Эдуарда и леди Эгвинн. А это значит, что Этельстан - старший сын короля, этелинг, наследник трона.
- Врешь, - сказал Алдвин, хотя и без особой убежденности.
- А теперь отвечай на вопрос, - терпеливо продолжил я. - Как вы планировали поступить с этелингом?
Потребовалось много времени и угроз, но под конец он признался. Этельстана должны были отправить на юг, за море, в Нейстрию, эта узкая полоска каменистой земли составляла самую западную провинцию Франкии.
- Там есть монастырь, - сказал Алдвин, - и мальчишку вверили бы монахам, ответственным за его обучение.
- Ты хотел сказать, за его заключение.
- Его обучение, - настаивал Алдвин.
- Это место опустошено войной, - сказал я. В Нейстрию вторглись норманны, орды норманнов, которые решили, что Франкия будет более легкой поживой, чем Британия. Любой монастырь в этих диких землях на краю океана скорее всего будет разграблен мстительными норманнами, а всех, кто внутри, перережут.
- Вы хотели обречь этелинга на смерть, - обвинил я его, - не марая руки в крови.
- Это праведные люди Нейстрии, - едва слышно выдавил он.
- Праведные тюремщики, - сказал я. - А король Эдуард об этом знает?
- Король согласился, что его незаконнорожденный сын должен воспитываться церковью.
- И он думает, что это будет какой-нибудь западносаксонский монастырь, - предположил я, - а не выгребная яма в Нейстрии, где этелинг будет дожидаться, пока норманны выпотрошат его клинками.
- Или продадут в рабство, - тихо добавил Финан.
И в этом был смысл. Этельстан с сестрой? Два ребенка? За них можно выручить на рынке рабов во Франкии хорошую цену.
- Ублюдок, - сказал я Алдвину, - а что насчет его сестры-близнеца? Вы надеялись и ее сделать рабыней? - спросил я, поддавшись внезапному импульсу.
Алдвин помедлил, но потом покачал головой.
- Нет, с какой стати?
Я встал, содрогнувшись от неизбежной боли. Вытащил Осиное Жало и подошел так близко к священнику, что мог почуять его зловонное дыхание.
- Дам тебе еще одну возможность, - сказал я. - Ты бывал в Нейстрии?
Он снова поколебался, но на сей раз, испугавшись моего клинка, признал:
- Да.
- И с кем ты там виделся?
Он скривился, когда я дернул мечом.
- С аббатом монастыря Святого Стефана в Кадуме, - в панике выпалил он.
- Ты лживый ублюдок, - сказал я, - если бы он просто хотел поместить мальчишку в монастырскую школу, то было бы достаточно и письма. Я поднял клинок, приподнимая его концом рваный подол его рубахи. - С кем ты виделся?
Он вздрогнул, почувствовав в паху острие.
- С Хрольфом, - прошептал он.
- Громче!
- С Хрольфом!
Хрольф был норвежцем, вождем, что привёл свои корабли во Франкию, где разорил большие области. Британии достигли известия, что Хрольф захватил большую часть Нейстрии и полон решимости оставаться там.
- Ты планировал продать близнецов Хрольфу? - спросил я Алдвина.
- Хрольф христианин. Он воспитает их должным образом!
- Хрольф христианин не более меня, - прорычал я. - Он утверждает, что христианин, потому что франки потребовали это в качестве цены за возможность остаться там. Я бы сказал то же самое, если бы это принесло мне королевство. Ты бы продал Этельстана и Эдгит ублюдку, и что же он сделает? Убьёт их?