Андрей очутился на вершине завала, в проеме пробитой выстрелом «серого» дыры, бросил взгляд вниз и понял, что размышления придется отложить. Вскарабкаться на осыпь было, пожалуй, легче, чем спуститься вниз на другой стороне. Обломки там были крупнее, и нагромождение имело сложную конфигурацию. За себя Лунёв почти не опасался, а вот Беляев с непривычки запросто мог переломать ноги.
Андрей дождался, когда запыхавшийся Сан Саныч тоже доберется до пролома, и начал спуск, то и дело останавливаясь и жестами показывая Беляеву, куда ему следует наступать. Поначалу дело шло медленно, Сан Саныч спотыкался или норовил сесть на пятую точку, но через пару минут все наладилось. Беляев собрался и начал двигаться более-менее ловко. И все-таки если эффекту виртуального присутствия не хватало, может быть, правдоподобных запахов, то реальному движению недоставало той легкости, с которой в объемной иллюзии удавалось преодолевать всяческие барьеры. Хорошо, что от выстрелов оружия «серого» не возникали пожары. Если бы пролом полыхал или дымил, побег мог и вовсе не состояться. Так медленно и тяжело перебираясь через завалы и осыпи, узники могли бы поджариться или задохнуться.
Но все обошлось. Беглецы выбрались из Башни, быстро пересекли площадь под прикрытием левой стены Дворца и спрятались за углом ближайшего здания. По-хорошему отдыхать было рановато, следовало двигаться дальше, но бывший арестант Беляев взмолился о передышке, сославшись на головокружение от легкого приступа агорафобии. Тюремный блок-студия был, конечно, просторным помещением, и потолки там были высокие, но от подзабытого вида открытого неба Сан Саныч все-таки слегка растерялся.
Андрей хотел его одернуть или взять на буксир, но вдруг понял, что в этом нет никакой необходимости. Вокруг толпились сотни альфийцев, но им всем было не до сбегающих узников. Некоторые из стражников, конечно, косились на арестантов, но не строго, а будто бы с пониманием и даже с одобрением. У них во взглядах буквально читалось: «Понимаем вас, ребята, сидеть в Башне, которая вот-вот разрушится, удовольствие ниже среднего; спасибо, что выбрались сами, не стали звать на помощь, а то у нас тут дел и без вас выше крыши».
«Прочитав» все это, Андрей расслабился и отбросил идею маскироваться или прятаться. Лучшей маскировкой сейчас было спокойствие. Следовало просто делать вид, что на самом деле ты вовсе не сбежал из заключения, а просто эвакуировался из временно непригодной для пребывания темницы. Хотите снова взять под стражу – да ради бога! Только у вас, похоже, во Дворце проблемы. И не типа «молоко убежало», а покруче. На передовой нужны все бойцы, разве нет? Ну тогда бегите, а мы и без конвоя как-нибудь… ничего… посидим тут в сторонке, чтобы не путаться под ногами.
– Может быть, поспешим?! – Беляев пока не прочувствовал обстановку и потому, придя в себя, заметно занервничал.
– Какой-то ты непоследовательный, Сан Саныч, – Андрей придержал Беляева за плечо. – То не можешь решиться на побег, то мчишься куда-то сломя голову. Мы, считай, уже сбежали, спешить больше некуда.
– Я не могу считать, что мы сбежали! – Сан Саныч выглянул из-за угла. – Мы все еще в Альфа-мире, и нас могут схватить!
– Не до нас сейчас альфийцам. Их больше волнует происходящее во Дворце, – Андрей кивком указал на пролом в стене Башни Посланников. – Двое сбежавших «плотных», всем уже знакомых, неагрессивных, их пока мало интересуют, ты же видишь. Мы для альфа-сети сейчас информация десятого порядка, недостаточно интригующая, а значит, никто нас не задержит. Я правильно усвоил твою лекцию о местных нравах?
– Думаю, ты прав, – нехотя согласился Беляев.
– Вот и давай воспользуемся моментом, прикинемся невидимками, понаблюдаем и подождем.
– Когда этот погром закончится и «серый» уйдет, мы снова станем интересны альфийцам, – предупредил Беляев. – А до точки перехода километров двадцать. Без прикрытия нам не сбежать. Ты ведь понимаешь?
– Прекрасно понимаю, – Андрей выглянул из-за угла.
– И почему тогда… – Сан Саныч оборвал фразу и с досадой махнул рукой. – Скажи хотя бы, чего ты ждешь?
– Во-первых, погром закончится нескоро, во-вторых, «серый» не уйдет, в-третьих… мы станем интересны альфийцам чуть раньше, – спокойно ответил Андрей. – И я жду именно этого.
– Ничего не понимаю! Нет, я читал, что ты непредсказуем, но не до такой же степени!
– Где ты читал? – Лунёв покосился на Сан Саныча. – В сети?
– Я уже говорил, в библиотеке, – чуть раздраженно отмахнулся Беляев и взглядом указал на другую сторону улицы, образующей ближайший к дворцовой площади квартал. – Ты дождался чего хотел, поздравляю! Эти уж точно идут по наши души!
Несколько альфийцев, как всегда, разношерстно одетых, но вооруженных штатными секирами городских стражников, двигались прямиком к узникам. Последние сомнения улетучились, когда Андрей вдруг понял, что теперь может различать, куда конкретно смотрят альфийцы. Постепенно происходило именно то, чего он опасался с первого момента пребывания в Альфа-мире. Лунёв привыкал. Теперь он мог не только отличать альфийцев друг от друга, но видел уже мелкие детали. Мог даже различать выражение глаз.
В чем сложность, спросите? А вы попробуйте начертить мелом на доске схематичное изображение человека, пусть и «в объеме», и попытайтесь придать его глазам определенное выражение. Допустим, сделайте их внимательными. Та еще задачка. Но Андрей начал с ней справляться. Он мысленно «дорисовывал» этих персонажей и теперь мог общаться с ними как с нормальными «многоцветными» людьми, глядя в глаза и улавливая их выражение.
Возглавлявший делегацию альфиец был Андрею знаком и по факту встречи, и заочно, по беседе в альфа-сети. Это был тот самый путавший очередность предложений лидер патруля. Он шел точно к Лунёву и сверлил его взглядом, как бы пытаясь без слов высказать все, что о нем думает. Впрочем, ни в движении, ни в выражении лица и глаз альфийца не было скрытой агрессии. Он сердился скорее на себя. А до Лунёва хотел донести мысль, что сожалеет о произошедшем. Сначала он притащил в город «попаданца», затем отнял у него пакали, а теперь вот был вынужден… идти к нему на поклон?
«Похоже, что так», – сделал вывод Лунёв и не ошибся.
– Я верну тебе пакали и попрошу прощения, что был груб, – сказал альфиец, остановившись напротив Андрея. – Помоги нам. Ведь у тебя было три пакаля, а значит, ты победил троих «серых». Альфа-сеть думает, что ты знаешь, как можно остановить «серого». Не буду долго говорить, время не ждет. Меня зовут… ты не выговоришь… поэтому называй меня Муссоном. Не волнуйся, гость, мы не собираемся опять хватать тебя и связывать, мы по делу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});