– Я отсюда отчалю, – пригрозила она.
– А куда ты подашься, девушка? – спросила Арета Мэй, кривя рот в усмешке.
Синдра была готова заплакать:
– Устроюсь на работу, найду что-нибудь. Но здесь я не останусь.
Так они спорили и ругались до бесконечности, пока наконец Синдра не поняла, что это все ни к чему. У нее не было денег, и ей некуда было податься. Опять она оказалась в ловушке.
– Будешь спать в другом трейлере, с братьями, – сказала Арета Мэй. Она была рада снова увидеть дочь, но ей не нравились беспокойство и заботы, которые она принесла с собой.
Синдра поселилась в соседнем старом трейлере. Она разделила и без того тесное пространство надвое, повесив простыню, и отказалась разговаривать с Ником:
– Ко мне не ходи, и у нас не будет неприятностей, понял? Он искоса взглянул на нее, все еще пытаясь смириться с тем, что у него и в самом деле есть сводная сестра, да к тому же черная.
– Что я тебе сделал? – спросил он как-то. – Я не виноват, что мы здесь застряли.
– Достаточно того, что ты здесь, ты и твой проклятый папочка, – ответила она, и ее карие глаза сверкнули. – Он для меня никто.
– Да, конечно, не считая того, что он тебе папаша.
– Иди в задницу со своим папашей! – выпалила она. – Я вас обоих ненавижу!
Она была хорошенькая, но уж больно занозистая. И больше он с ней не заговаривал.
А между тем его дела на бензоколонке шли как надо. Теперь он работал не только в субботу вечером, но и в воскресенье утром. Каждую неделю он давал несколько долларов
Арете Мэй и припрятывал почти все, что оставалось. Когда Примо узнал, что он подрабатывает, то вскоре предъявил требования.
– Ничего нет, – ответил Ник.
– А что, черт возьми, я должен делать? – пожаловался Примо.
– Почему тебе тоже не поискать работу? – ответил Ник, снова бросая ему вызов.
Примо нагнулся и р-раз – взмахнул в воздухе тяжелым кулаком.
Но Ник был слишком взрослым и опытным, чтобы знать, чего следует ожидать от Примо, и вовремя увернулся.
Синдра отказалась по утрам ходить с ним вместе в школу и даже сидеть рядом в автобусе. Он заметил, что в школе она еще более одинока, чем он, хотя по субботам вечером якшалась с ребятами из Рипли.
Примо вел себя так, словно осуществлялась великая Американская мечта. После возвращения Синдры он вошел в роль заботливого папаши.
– Не желаю, чтобы моя дочь гуляла допоздна, – известил он Арету Мэй.
– Ты поздно хватился, чтобы отдавать ей приказания, теперь она ничего от тебя не примет.
– Но она моя дочь, – орал Примо, – и это я устанавливаю здесь порядки.
Арета Мэй устало покачала головой. Да, спустя семнадцать лет Примо наконец вернулся, но вот вопрос, а так ли уж он ей нужен?
Сцена из «Кошки на раскаленной крыше» удавалась великолепно. Лорен сияла, ей нравилось играть Мэгги, особенно с таким Бриком, как Деннис.
После занятий Бетти Харрис ее похвалила:
– Отлично, Лорен, милая. У тебя в самом деле есть талант. Лорен была в восторге:
– Да? Знаете, когда-нибудь я хотела бы поехать в Нью-Йорк. Смогу я там получить возможность играть?
– Актерское ремесло – ненадежное и трудное дело, – ответила Бетти. На ней были широкий кафтан со множеством позолоченных цепочек, и каждый раз, когда она открывала рот, они начинали звенеть. – Слишком много актеров и слишком мало ролей.
– Но мне так хотелось бы попытаться, – откровенно призналась Лорен.
– Попытка может быть удачной, но не рассчитывай, что сможешь этим зарабатывать себе на жизнь, это слишком неверная профессия.
После занятий ее встретил Сток. Он с видом собственника взял ее за руку и, заметив Ника, спросил:
– А что здесь делает этот оборванец? Лорен сейчас же встала на его защиту:
– Он не оборванец.
– А кто же он? Ты только посмотри на него, вечно в своем рванье, он что, считает себя Джеймсом Дином?
– Не у каждого столько денег, чтобы выглядеть так, как ты, – заметила она сдержанно.
– Не каждый может выглядеть, как я, – хвастливо ответил Сток.
Они зашли в аптеку выпить содовой. В местном театре шла пьеса «Какими мы были». Лорен хотелось ее посмотреть, но Стоку было неинтересно.
– Ненавижу это сентиментальное дерьмо, – ответил он. – Мне подавай Клинта Иствуда, и хоть каждый день.
Лорен вздохнула:
– Ты обещал, что мы пойдем сегодня вечером посмотреть.
– У меня сейчас другие идеи.
– Какие?
– Покататься на машине и поговорить о нашем будущем. Пора бы.
– Да, наверное, – сказала она неуверенно и глубоко вздохнула.
Покататься – это хорошо, и ей предоставилась бы возможность сказать ему, что, по-видимому, у них нет общего будущего.
Сток вел машину, выпендриваясь, как часто бывает с богатыми отпрысками. Отец дал слабину и пообещал подарить ему к Рождеству новый автомобиль, так что теперь он готов был разнести «фандерберд» вдребезги и так рванул по Главной улице, словно участвовал в гонках.
– Не так быстро, – сказала она, хватаясь за ручку дверцы.
– Успокойся.
Но Лорен очень не любила, когда ей так отвечали, словно она истеричка или трусиха.
– А куда мы едем? – спросила она.
– На старый стадион, – сказал он, обнимая ее одной рукой за плечи.
Заброшенный стадион, сразу же за городом, пользовался дурной славой места для свиданий.
– Нет, – сказала она поспешно.
– Почему нет?
– Ты знаешь почему.
– Но мы же обручились. И можем поехать куда угодно.
– Вот поэтому я и хочу с тобой поговорить.
– А я думал, что этого хочу только я.
– Мы должны поговорить друг с другом, – ответила она серьезно.
И против воли она все же позволила отвезти себя на старый стадион, где он припарковался, пригасил огонь и немедленно перешел к наступлению.
– Что ты делаешь? – спросила она, отталкивая его.
– То, что надо было сделать пару месяцев назад, – ответил он, а его руки шарили по ее телу.
Она хлопнула его по рукам:
– Нет, Сток, отстань!
– Что с тобой, Лорен? Ты что, снежная королева, что ли? – сказал он и ухитрился зажать ей рот губами.
Она не без труда вырвалась.
– Прекрати же!
Он откачнулся и сжал кулаки.
– Иисусе Христе! Когда я дойду с тобой до первой стадии?
– Никогда! – ответила она с жаром. – Наша помолвка – большая ошибка. Мы не созданы для того, чтобы жить вместе.
Он выпрямился на сиденье.
– Какого черта ты хочешь этим сказать?
– Я вообще не должна была соглашаться на помолвку. И не знаю, почему я согласилась. Этого хотели мои родители. Ты им нравишься. Им нравится твоя семья. Они думают, что из нас вышла бы блестящая пара. – Она знала, что говорит очень быстро, но уже завелась и не могла остановиться. – Я еще не готова связать себя с тобой.