– Я похожа на бочонок! – пожаловалась она мне, подходя ближе. – Просто не повернуться. Вам, наверное, такое не понравится…
– Очень симпатичный бочонок! – улыбнулся я, беря её за руку и кивая ожидавшим нас мужикам. – Зато теперь я спокоен за ваше здоровье!
Вшестером, не считая Адмирала, мы спустились по северному склону холма и подошли к самому краю Ледового барьера, представлявшего собой сильно подтаявшую хрупкую серую корку льда. Первым на неё ступил Василий, и под его сапожищами ледяной панцирь с хрустом обломился, а ноги с неприятным чавканьем погрузились в жидкую грязь. Дальше дело пошло лучше – слой льда сделался толще, выдерживая вес даже такого верзилы, как наш механик, не говоря уже о других мужиках и о нас с Наташей. На протяжении нескольких десятков метров от края шершавая поверхность льда казалась достаточно удобной для ходьбы, если не считать многочисленных ручейков, прорезавших в ней глубокие русла – их постоянно приходилось перешагивать, но дальше льды стали образовывать увалы с волнистыми вершинами – весьма характерные образования Ледового барьера, и здесь мне пришлось положиться уже лишь на интуицию, потому что никаких особых ориентиров тут не было. Минут через десять, чуть правее взятого нами направления обнаружилась скальная возвышенность, острые обрывистые склоны которой чернели на фоне сравнительно светлой поверхности тающего ледника. В глубине льдов стало заметно прохладнее – здесь температура уже была чуть ниже нуля, и временами срывавшийся ещё в тундре дождь теперь начал чередоваться со снегом. Зато Адмиралу эта прохлада пришлась по вкусу – пёс очень бодро бегал туда-сюда, изучая местность. Приблизившись к отвесной каменной стене высотой с десятиэтажный дом, я помедлил немного, потом провёл своих людей на несколько десятков метров вперёд и остановился у сравнительно небольшой (метров пять – шесть) в высоту ледяной осыпи, расположенной прямо под скалой и состоящей на вид из смёрзшихся глыб, теперь присыпанных снегом.
– Похоже, что здесь! – в раздумье проговорил я, а потом, оставив руку своей спутницы, указал мужикам, где и как начинать расчистку этого искусственного завала.
Сергей и Александр лопатами быстро сняли с ледяных глыб верхний слой подтаявшего снега, а более сильные Петр и Василий тут же стали вгонять в едва различимые трещины стальные ломики. Первая ледяная глыба поддалась лишь минут через пять, а потом дело пошло быстрее – мужики приноровились, разогрелись и стали откидывать здоровенные куски один за другим.
– Не мёрзнете, Наташа? – спросил я девушку, обнимая её за плечи. – Для нас получился слишком резкий переход от тропического климата к полярному…
– Кажется, я оделась в самый раз, Николай Александрович, – улыбнулась моя помощница, а потом тихо добавила. – И даже «кое-что» оказалось очень даже к месту…
Через четверть часа в ледовой осыпи обнаружилось тёмное глубокое отверстие, но я не стал спешить пробираться в него, а распорядился по возможности полностью расчистить проход в скрытую здесь пещеру. В ожидании, чтобы не мерзнуть, стоя на одном месте, мы прошлись с моей помощницей вперёд – назад вдоль отвесной каменной стены, тянувшейся ещё на сотни метров в северо-западном направлении.
– Как вспомню ужасный душ-«топтун», так у меня портится настроение, – поделилась девушка. – Просто мечтаю об обещанной вами ванне.
– Дней через пять, я надеюсь, она будет в вашем полном распоряжении, – ответил я, привычно оглядываясь по сторонам – осторожность не покидала меня даже в этой безжизненной ледяной местности. – Вот только для моего спокойствия я попросил бы вас не дремать в таком неподходящем месте…
– Мы договорились с вами, что я не буду закрываться, и вы, при необходимости, сразу придёте мне на помощь! – засмеялась моя спутница. – А у вас найдётся хорошее пенное мыло?
– Что-то подобное имеется, – улыбнулся и я. – На основе пальмового масла и, судя по описанию, даёт великолепную ароматную сливочную пену, обладающую исключительной мягкостью.
– Я просто в нетерпении, Николай Александрович! – опять весело рассмеялась девушка. – Не знаю теперь, как и дождаться!
Когда мы вернулись к ледовым раскопкам, то вместо тёмной норы увидели сравнительно широкий и достаточно высокий (метра по два с половиной в высоту и ширину) проход, в глубине которого виднелась достаточно просторная пещера. Пройдя десяток шагов, я со своей спутницей остановился рядом с остальными своими подчинёнными, сгрудившимися под каменными сводами, с которых свисали бесчисленные ледяные сосульки (не сталактиты, разумеется, в таких условиях). Протиснувшийся мимо нас Адмирал первый принялся обследовать обстановку. Когда глаза привыкли к царившему здесь полумраку, мы разглядели в нескольких метрах перед собой большой угловатый предмет, покрытый толстой коркой многолетнего льда, поверх какой-то ткани (скорее всего, брезента), сильно скрадывавшей его форму. Впрочем, это обстоятельство не помешало мне сразу же распознать в нашей находке один из самых массовых российских тракторов – ДТ75. В нескольких метрах правее я разобрал ещё одно нагромождение льдин, при более тщательном осмотре оказавшееся тремя поставленными друг на друга большими санями (метров по пять в длину и два с половиной в ширину), грубо сваренными из двухдюймовых стальных труб и широких железных полос, пошедших на полозья, а сами грузовые платформы были набраны из толстых деревянных досок. Пройдя вглубь, мои люди осторожно разгребли ещё одно ледяное нагромождение, где обнаружили множество пластиковых канистр с соляркой, моторным маслом и антифризом (это стало ясно, когда отвернули несколько пробок), пару прочных деревянных ящиков с инструментами и запчастями, а потом несколько коробок мясных консервов и сыпучих продуктов. По моей команде мужики в нескольких местах пробили ножами ледяную корку на основе брезента и стали сдирать её со старой машины. Этот своеобразный футляр поддался неохотно – с настоящим скрипом и характерным треском, а под ним обнаружился второй слой брезента со значительно меньшим количеством льда. Когда сняли и его, то увидели совсем неплохо сохранившийся сельскохозяйственный трактор, окрашенный в знакомый синий цвет, а обойдя машину и осмотрев корпус повнимательней, я даже распознал модификацию и приблизительный год её выпуска. Постояв несколько минут в раздумье, оценивая весь необъятный фронт предстоящих работ, я распорядился возвращаться к нашему лагерю – Можно будет его завести? – чувствуя мою озабоченность, спросила Наташа на обратном пути. – Он не выглядит очень старым…
– Обязательно заведём, моя милая помощница! – отозвался я, думая о том, с чего предстоит начать операцию по «оживлению» найденной нами машины, а потом улыбнулся и добавил. – И я покатаю вас на тракторе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});