ощупал руки и бока. Иджес сочувственно покосился на него.
— Гедимин, ты хоть смотри, кто в скафандре, кто без! Ладно, я уже привык, а Эркенгер…
— Я ж осторожно… — пробормотал смутившийся ремонтник, с тревогой глядя на медика. Тот снова ощупал локти и встряхнул плечами.
— Мелочи, Гедимин. Мы тебе тоже рады. Что там, в Северном Союзе? Сарматы выживают, как умеют?
Гедимин вспомнил «верхний экран» убежища и досадливо сощурился.
— Скорее — убиваются, как умеют… А вы тут как? Эдмонтонские «макаки» не обижали?
Иджес скривился.
— Что Саскатун, что Эдмонтон — «макаки», они и есть «макаки»! Нечего о них говорить. Гедимин! Ты же все гонки пропустил!
Эркенгер приложил ладонь к лицевому щитку и с размаху сел в ближайшее кресло. Оно было предназначено для Гедимина — и если его вес выдерживало, то лёгкого медика — и подавно.
— А я вот не пропустил… — пробубнил он себе под нос. Иджес вряд ли его слышал — он уже махал руками и порывался начертить схему лабиринта. Гедимин только успевал мигать.
— Четвёртое место — ну а чего ждать без нормальных тренировок⁈ — закончив рассказ, Иджес выразительно дёрнул плечом. — То Саскатун, то Эдмонтон, дроны нигде нельзя, — ясное дело, южане меня раскатали! Там сильные команды, не удивлюсь, если «Тико» зимой возьмёт первое место. Теперь они на переделанной станции сами себе хозяева — даже подсмотреть за ними некому…
Иджес с сожалением покачал головой. Гедимину вспомнился штаб ликвидаторов, полоса препятствий, покинутая лаборатория, — «ннтересно, что там сейчас…».
— Южане? Маккензи им, помнится, дудки запретил… — быстро перевёл тему он — со дна памяти начали всплывать другие лаборатории, от которых не осталось и пыли. «Одно пустое расстройство. Лучше уж про дудки. Они забавные. Если не больше одной на помещение.»
Иджес хрюкнул в респиратор.
— Дудки! Ну да, ясен пень! Он им не запретил — он ограничил до двух. Вот первых двух и пропустили. А остальные два десятка полезли на охрану. А мы тут не любим, когда машут заточками. Так что была работа медотсеку — Эркенгера, бедного, даже с раунда сдёрнули…
— Надо было помочь коллегам, — отозвался медик, глядя в другую сторону; расстроенным он не выглядел. — Заточки — дурость, но и ваши увлеклись — руки ломать можно, но не дробить же в крошку⁈
— А нечего с оружием лезть, — оскалился Иджес. — Пусть радуются, что их заточки им никуда не запихнули! Совсем одичали на своём юге, — а им ещё атомную станцию доверили! «Ольторн»… ну, Гедимин, конечно, слышал…
Гедимин пожал плечами.
— На станции с поломанными руками никто не ходил. Так что, вы теперь с «Ольторном» в ссоре, и на зимних гонках южан не будет?
Иджес фыркнул.
— Дождёшься! Те, кто с заточками, — их выгнали на год. А пилоты все приедут. Они с мозгами, пилоты-то. Им некогда в дудки дудеть, они и прошли нормально. Это после них уже, под конец, началось.
Говорил он громко, возбуждённо, — за его речью Гедимин прослушал, как зашипел пневмозатвор. В отсек, придерживая шляпу, заглянул Кенен Маккензи.
— И нечего так ухмыляться, — сказал он. — В Маракайбо каждый такую напялит. Каждый, кому не хватит затемнённого щитка. Солнце там такое, что ожоги оставляет — куда там ЭМИА-лучам!
Пока сарматы переглядывались, он плюхнулся в кресло Иджеса и закинул ногу за ногу. Хотел положить шляпу на верстак, но передумал и вернул на макушку.
— Скоро уже едем? В Маракайбо? — Эркенгер помрачнел — что-то про этот «кусок» планов Маккензи он знал. — В Фарго же сначала собирались.
Кенен фыркнул.
— Фарго! Ты ещё вспомни про Альбукерке! Накрылся наш контракт с Фарго. Эти умники из Елгавы… нет, как что дельное, так у них всё засекречено, а как гадостей понаписать… ЛИЭГи у нас ненадёжные! Нет, вы гляньте, что эти «мартышки» пишут!
Он развернул двухметровый экран-голограмму. Подборка новостей была свежей, с незнакомыми фотографиями — только через одну то с войны, то с мест каких-то старых аварий.
— «Из пяти ирренциевых РИТЭГов, доставленных в Елгаву компанией „Налвэн Лимитед“, один на месте был выявлен как повреждённый и отправлен на утилизацию. Сколько ещё дефектных радиационно опасных объектов может попасть на чистые территории…», — прочитал вслух Кеола и пожал плечами. — А ты чего ждал? Они не обратят внимания, что двадцать процентов купленного — брак?
— Я им деньги вернул, — надулся Маккензи. — И незачем было орать на весь мир. Вон, смотри, — и пожары в Елгаве на нас повесили…
Он выразительно покосился на Гедимина. Тот пожал плечами.
— Пусть сначала докажут.
Маккензи фыркнул.
— Доказывать будут, когда найдут, кому уран добывать. Им-то самим неохота — а пока неохота, Денниса с его шайкой никто не тронет. А вот контракты у нас уже срываются. И из-за пожаров в том числе.
— «Тески, тески и только они!» — прочитал Иджес комментарий к новости о пожарах. — «А северянским безопасникам — большой привет. Прохлопают слизистый флот, как мы на Луне когда-то…»
Гедимин вспомнил сарматов с оружием в «Илгвене», мечтательные ухмылки Денниса и Ченге и обмолвки про «взыскать с Елгавы долги». «Флот — не флот, но — телепорты я дал им зря. Хоть бы им среди набегов хватило ума натырить флии! Пока что у них не убежище, а душегубка…»
— «И этим тварям доверяют выживание человечества!» — возмутился кто-то из комментаторов; судя по количеству наставленных «плюсов», с ним согласились многие. — «Мы, люди Атлантиса, в состоянии сами построить убежища. Нам не нужна ни слизь на стройке, ни их грязные реакторы!»
— Ну-ну, — Маккензи криво ухмыльнулся. — Джед, Кео, Ис… Завтра сможете проверить груз для Маракайбо? Гражданское убежище, четыре ЛИЭГа.
«Компания с хорошей репутацией спроектирует и построит подземное жилище любой сложности…» — мелькнула на краю страницы чья-то реклама, и Кенен вполголоса ругнулся и свернул голограмму.