даже если солнца было не видать из-за туч, а луна своими физическими кондициями любое солнце подавляла — все равно, выть на солнце ни один уважающий себя первобытный организм не стал бы.
В офисе вся немудрящая мебель оказалась грубо сдвинута к стенам, а в дальнем конце, у взломанной перегородки в самую заповедную часть помещения, сидели на ящиках двое эльфов и заливались обидным и унизительным смехом, листая...
...его, Хастреда, мемуары.
С одной стороны, можно было бы понять и эльфов. Когда толкаешься на свете долгие века, чисто статистически рано или поздно столкнешься с каким-нибудь литературным произведением, по сравнению с которым все остальные будут казаться жалкими потугами на комедию (в этом случае смех — даже неплохо, значит, зашло хоть так). А то еще и успеешь посидеть за столом с каким-нибудь хреном, который через пару сотен лет прославится как непревзойденный классик, тут уж грех не посмеяться над любым другим претендентом, даже и знакомиться с его творчеством незачем — все ж уже ясно, точки расставлены, места поделены, на кого молиться — утверждено высочайшими рецензиями.
С другой же стороны, у нас есть гоблин, для которого понимание эльфов — не самое любимое занятие, а тут, тем более, взяли без разрешения его опус магнум и еще изволят проявлять легкомыслие, вместо того чтоб отвесить челюсти и благоговейно трепетать перед мощью слога и изощренной, простите за выражение, пунктуацией.
Стоит ли удивляться, что прежде чем веселые эльфы отвлеклись от чтения и смекнули, кто к ним пожаловал, Хастред уже налетел на них, попутно легко выдернув из груды мебели за ножку тяжелый дубовый стул. Тот, что сидел справа, получил свое первым — гоблин со всего маху его шарахнул спинкой стула по хребту. Хорошо поставленный удар — это вам не толчок, который может отбросить легковесного противника, не нанеся ему вреда; Хастред умело вбросил энергию именно в точку удара, так что даже о чахлого эльфа мощный стул разбился вдребезги, а уж каково пришлось хрупким эльфийским косточкам, даже думать было болезненно. Эльф без звука осел, как соломенное чучело, из которого выдернули шест, служивший ему опорой. Для второго осталась только одна обломанная ножка стула — кара совершенно несоразмерная, если, конечно, не проявить большой фантазии; однако в ярости Хастред с фантазией был не в ладах, так что просто сгреб эльфа одной рукой за горло, шмякнул спиной о стенку и, нацелив ножку ему в лицо, прошипел зловеще:
- Ну-ка, поведай, что смешного вычитал. Тоже хочу возвеселиться!
Эльф затрепетал, как сопля в ураган. Судя по ливреям, оба они были из прислуги, которой опять же Тайанне никогда не держала — не из экономии, а потому, что это угнетало ее мятежный дух. Очевидно, тоже из альграмаровых нововведений. Ну что ж, знали ведь, на что шли, когда нанимались великому магу горшок выносить — из него, поди, и не такие чудища порой выскакивают.
- Прощения прошу-с! - задушенно воззвал эльф, сосредоточив панический взгляд на расщепленном торце ножки, метящем ему между глаз. - Нам велено было прибраться, навести порядок... только-то!
- Над чем, спрашиваю, ржали как кони, - проскрежетал Хастред упрямо. - Знать же надо, может, подправить чего для лучшей усвояемости.
- Там момент есть, когда некий Чумп от шести стражников за печной трубой укрывается, - эльф попытался вдохнуть пережатым горлом, не сумел и принялся тараторить, вбрасывая последние запасы воздуха в попытку выболтать себе жизнь. - Чрезвычайно достоверно и с тонким юмором-с... и стражники обалдуи-с... и сосредоточенная его физиономия очень живо описана... с такой тонкой братской иронией... замечательная, я бы сказал, сцена... и раньше были еще... ааааргх!
От неожиданности Хастред ослабил хватку и позволил эльфу достать ногами до пола — а то, как оказалось, в запале его чуток от нее оторвал, сам того не заметив.
- Таки что, достойное чтиво получается?
Эльф прихватил себя руками за шею, силясь выправить помятую трахею.
- Чрезвычайно, я бы сказал, любопытное-с. Может быть, немного слишком обрывистое и спонтанное, как на эльфийский вкус, мы-то, само собой, любим протяжные вялотекущие истории с шагом не в секунды, а в династии...
- Как же, как же, читывал, - поддакнул Хастред. Эльфийские эпосы он читать и правда пытался, но впрок ему это не пошло — он над ними неизменно засыпал, а на следующий день ходил и все пытался из головы вытрясти всех этих зачем-то в нее понапиханных Лаирасулов, Таурохтаров, Элеммакилов, Миримонов, Белеготаров, Храванонов, Менельторов, Арквенонов, Аноротадов и их славные деяния, в основном описанные шибко ретроспективно в духе «Таурохтар правил две тысячи лет и убил за это время примерно восемь миллиардов тех, кто ему не понравился, а потом пришел Арквенон, подсыпал Таурохтару смертельную дозу слабительного и затеял вырезать всех, до кого тот не дотянулся, а еще написал шесть симфоний и изобрел кастрюлю». Сложно ожидать от ценителей подобной прозы высокой оценки его историй, призванных запечатлеть реальность в кратком моменте времени. Тем удивительнее и ценнее было натолкнуться на положительный отзыв от столь предвзятого читателя.
- Картинки еще весьма живописные-с, - добавил эльф с воодушевлением.
Картинки Хастред рисовал тоже сам, поскольку в эпоху обучения, разумеется, записался на курсы живописи, прослышав где-то, что там позируют для начинающих художников пресловутые голые женщины (если так вдуматься, многовато места они занимали в его системе ценностей — но пусть первым бросит в него камень тот, кто сам на его месте никогда не был). Правда, тут его ждало разочарование — рисовать давали то яблоко, то кувшин, а когда наконец дошло до обнаженной натуры, то ее роль исполнить пришел джентльмен, которого для нашего брата можно исчерпывающе описать всего лишь двумя словами — Гомер Симпсон. От такой мотивации Хастред потерял всякий интерес к карьере художника, но сохранил некоторые навыки удержания мелка и время от времени добавлял к своим текстам пару-тройку набросков для будущих иллюстраторов.
Получилось, что совсем не к месту эльфы получили свой урок манер — припомнив тот случай с печной трубой, Хастред вынужденно признал, что действительно было потешно. Сам не думал, что это стоит расценивать как комедийную сценку, поскольку в то время держал на плечах тяжеленную крышку люка и с нетерпением дожидался, когда Чумпу надоест дурачить стражников... но если взглянуть непредвзято, и впрямь есть над чем похихикать.
- Хозяйка сжечь велела все, что на барахолку выставить не получится, так мы-с утаили сии записи и тут их читаем в свободное время, - сообщил эльф осторожно. - И