– И чем все кончилось?
– Да ничем, – пожал плечами Ит. – Вмешались Официальная Служба и транспортники. Ну и, видимо, Контроль тоже. Через очень небольшое время Маданга получила свои суверенные права, а к ним, в наказание, тысячу лет капсуляции. Те рауф, кажется, тоже получили капсуляцию… а может, и перевод в статику. Я не знаю. Знаю только, что само название «Маданга» до сих пор в некоторых мирах – имя нарицательное. Когда хотят сказать, что где-то произошло позорное событие, говорят, что там была «настоящая Маданга». Вот и все. Больше я ничего не знаю.
– Ничего себе «ничего», – покачал головой инженер. – Я о таком и слыхом не слыхивал. Интересно, откуда Стовер про это знает?
– А он там был, – просто ответил созидающий. – Выступал за суверенные права Маданги, разумеется. Злая Маджента напала на свободный Индиго-мир, попыталась навязать свои законы, да и вообще уравняла в правах священную человеческую жизнь и жизнь какой-то шавки. Такие, как Стовер, очень хорошо умеют предлагать в кого-нибудь стрелять. У них простая логика и методы. Взять чуть-чуть настоящей правды, подмешать к ней толику нужной лжи, которая выглядит, как правда, и показать людям самое простое решение – стрелять, мол, нужно вон по тем врагам.
– Он там был? – У Ри нехорошо сузились глаза.
– Был, – кивнул Ит. – Был и проиграл. Вернее, там проиграли все без исключения, но для Стовера, конечно, важен один-единственный проигрыш. Его собственный. Остальные он, может быть, даже и не заметил.
– Сколько же ему лет?..
– Много, думаю. Больше чем полтысячи, наверное.
Они замолчали. Есть расхотелось. Ит безразлично ковырял трезубой вилкой какие-то овощи, политые остывшим соусом, Ри потихоньку пил приторный медовый напиток. Народу между тем прибавилось. Соседний столик заняла молодая парочка – девушка в кокетливом беретике, клетчатом плаще и высоких сиреневых сапожках, и юноша в глянцево-черной куртке, в намотанном на шею длинном шарфе. Они хихикали, смеялись. Музыка заиграла громче, из-за другого столика поднялась еще одна парочка и отправилась на середину зала танцевать.
Иту с Ри в этот момент было не до веселья. Инженер вытащил из кармана деньги, положил на столик. Они, не сговариваясь, встали и пошли к выходу.
На улице моросил все тот же мелкий противный дождик, и пахло осенью – прелью, сыростью, подступающим холодом. Дорогу обратно на свалку им и искать не пришлось – оказывается, они отошли совсем недалеко от окраины. Через полчаса они были уже на месте.
– Интересно, где этих носит? – спросил Ит, имея в виду Контролирующих. – Скоро они вернутся?
– Понятия не имею и связываться с ними не хочу, – ответил Ри. – Пошли в катер, поспим. Мне все равно еще как минимум часов десять считать, так что можно расслабиться. Заешь, все-таки неприятно. Я ведь взрослый человек, и мне совсем не по нраву, когда меня берут за шиворот, как кутенка, и заставляют что-то делать. И выставляют при этом молодым дурачком, у которого молоко на губах не обсохло.
– У меня то же самое, – горько усмехнулся Ит. – Я, может, и не подаю вида, но, когда меня раз за разом выставляют недоумком, мне это… как бы сказать…
– Да понятно как. У меня ощущение, когда я с ними разговариваю, что мне не сорок лет, а двадцать, – мрачно заметил инженер. Ит покивал. – «Не поймешь, не разберешься». Если я не пойму, то объясни так, чтобы я понял! – разозлился он. Ит снова кивнул. – Если сам чего-то не понимаешь, так возьми и скажи. А не выдумывай за спиной всякую чушь, когда тебе кажется, что люди спят.
– Именно, – подтвердил созидающий. Ему было приятно, что Ри, которого он до этого момента единомышленником не считал, оказался на его стороне. – Я предлагаю следующее. Дождемся, когда снова появится этот Эрсай, и попробуем еще что-нибудь у него выведать.
– Попробуем, – согласился Ри. – Ладно, пошли спать. А то вернутся эти, и начнется…
Они зашли в катер, сделали себе койки в носовой части и легли. Ри убрал свет, в катере теперь слабо светилась только узкая светло-желтая полоска, идущая вдоль стены. Вскоре Ит почувствовал, что у него слипаются глаза. Но что-то заснуть мешало, и он довольно долго не мог понять, что именно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– А все-таки тут воняет, – сонно сказал он, определив, наконец, что его раздражало. – Надо было где-нибудь в поле сесть.
– Тут не может вонять, – так же сонно отозвался Ри с соседней койки. – Это физически невозможно. Не говори ерунды. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – отозвался Ит и через минуту уснул.
Откуда ему было знать, что это будет едва ли не последняя спокойная ночь в ближайшем обозримом будущем?
* * *Бард и Сэфес вернулись утром, когда Ит и Ри давно уже встали. Выглядели Таенн, Леон и Морис измученными и усталыми. Леон тут же прицепил себе на руку красный контроллер, Таенн и Морис, подумав, последовали его примеру. От предложенной Ри еды они отказались.
– Ри, выводи катер к станции, – приказал Таенн. У инженера от этого приказного тона нехорошо потемнели глаза, но он поймал предостерегающий взгляд Ита и промолчал. Сел в кресло посреди каюты, вывел панель. Катер свечкой рванул вверх.
– Новости есть? – поинтересовался Ит.
– Новости есть, и это очень плохие новости, – ответил Леон. – На станции побеседуем. Нам надо срочно убираться отсюда. Чем быстрее, тем лучше. За нами погоня.
– Что? – удивился Ри.
– За нами гонятся, – повторил Сэфес. – И у нас почти нет форы. Вернее, она есть… но это ровно те сутки, которые нужны Ри для расчетов.
– Кто гонится? – нахмурился Ит.
– Они не знают, а Сеть в нужном объеме им сейчас недоступна, – ответил Морис, имея в виду двоих Бардов, которых они посетили. – Но «шлейф», который идет за нами, даже им отлично виден.
– Тот самый корабль, – прошептал созидающий.
– Быть не может, мы же его уничтожили, когда он атаковал нас в биомире, – возразил инженер.
– Значит, или не уничтожили, или он был не один, – пожал плечами Таенн. – Ри, если расчет закончен, то, ради всего святого…
– Закончен, – ответил Ри. Катер подходил к станции. Вокруг был ставший уже привычным пейзаж – бархатная пустота и сложный звездный узор, который для одних является единственной существующей реальностью, а для других лишь ее малая часть. – Я могу переместить станцию, даже находясь в катере. Как только стыкуемся, уходим. Искин!
– Здесь, – бодро откликнулся тот. – Как планетка?
– Замечательно, – ответил инженер. – Потом расскажем. Срочный переход. Даю координаты.
– Выполняю, – голос искина тут же стал собранным и серьезным. – А что насчет пассажира?
– Чего? – не понял Ри.
– Берете с собой? – спросил Искин.
– Хватит прикалываться, быстрее давай, – приказал инженер.
– Хорошо, хорошо. Вопросов нет.
Через секунду станция, прощально мигнув золотым сиянием местному солнцу, сгинула в пространстве.
А еще через минуту на ее месте возник сильно потрепанный корабль с жидкостными двигателями, чем-то похожий то ли на ржавый самовар, то ли на кошмарный сон конструктора.
От корабля в разные стороны потянулись тонкие ментальные нити, которые буквально через несколько минут невидимым коконом окутали почти всю планету. Кокон держался совсем недолго, затем растаял. Корабль совершил маневр, развернулся и, повисев немного в пространстве, беззвучно исчез вслед за станцией.
В газетах Макволы на следующий день появилась статья о странных и загадочных смертях двух известнейших музыкантов – дирижера симфонического оркестра и талантливого скрипача-солиста. Они были найдены мертвыми в своих домах, и ни один эксперт так и не сумел установить, по какой причине они умерли.
* * *Станция висела в пространстве над голубой планетой. Под ней, внизу, плыли материки, океаны, на теневой стороне слабо светились города, гигантские, но отсюда, со станции, кажущиеся совсем крошечными. Патрульный катер официальной службы уже отошел, процедура оформления заняла совсем немного времени. Ри, по совету искина, подтвердил для официалов статус пилота, Ит – статус охранника. Со статусом пришлось повозиться, но в конце концов детектор признали безопасным с ограничениями, и сейчас все ждали разрешения на посадку. На эту планету сесть просто так было нельзя. Мир принадлежал сильному и очень старому конклаву Индиго, на нем базировался военный флот, а также (и это было, пожалуй, самым главным) на нем размещалось правительство конклава Далат.