Он со страхом ждал наступления ночи, ибо боялся, что во сне Льюс Тэрин сможет каким-то образом захватить контроль. В конце концов он уснул, но во сне беспрестанно ворочался и метался. Проснулся Ранд с первым рассветным лучом. Простыни были скомканы, постель пропиталась потом, голова трещала, а изо рта пахло, словно от издохшей неделю назад лошади. Во сне он убегал от какой-то невидимой опасности. Поднявшись с кровати, Ранд ополоснулся теплой водой из позолоченного умывальника. Рассвет едва забрезжил, и гайшайн еще не принесли свежую воду, но «ночным отдыхом» он был сыт по горло. Уже заканчивая бриться, Ранд неожиданно замер, уставясь в свое отражение в зеркале. Бежал. В тех снах он бежал — убегал от Отрекшихся или Темного, от Тармон Гай'дон или, может быть, даже от Льюса Тэрина. Конечно, Возрожденный Дракон может видеть сны, в которых его преследует Темный. И забыть о том, что он — Ранд ал'Тор. А Ранд ал'Тор бежал от Илэйн, ибо боялся полюбить ее. Точно так же, как бежал из страха полюбить Авиенду.
Зеркало разлетелось вдребезги. В усыпавших дно фарфорового умывальника осколках, дробясь, отражалось его лицо.
Отпустив саидин. Ранд тщательно стер мыльную пену и сложил бритву. Хватит, больше он ни от кого бегать не станет. Ему надлежит исполнить, что суждено.
В коридоре Ранда дожидались две Девы. Едва он вышел за дверь, как долговязая рыжая Гарилин — почти его ровесница — бегом припустила за остальными. Чиарид, улыбчивая блондинка, годившаяся Ранду в матери, последовала за ним по почти пустым коридорам. Редкие заспанные слуги удивленно таращились, не понимая, с чего это Лорд Дракон поднялся в такую рань. Чиарид частенько отпускала на его счет шуточки — некоторые он даже понимал — и относилась к нему как к младшему братишке, которого надо удерживать от глупых проказ, но сегодня утром она словно почувствовала его настроение и ограничилась всего-навсего одним неодобрительным взглядом на меч.
Он не прошел и половины пути до отведенной для Перемещений комнаты, как появилась Нандера с остальными Девами. Видимо, и они, и Черные Глаза с майенцами, стоявшие на страже у высоких резных дверей, тоже почувствовали, что он не в духе, во всяком случае, никто не проронил ни слова. В полном молчании Ранд открыл проход, и как раз в этот момент в покой вбежала запыхавшаяся молодая женщина в красно-голубом платье, указывавшем на принадлежность к свите Берелейн.
— Первенствующая велела передать вам это. — Пытаясь восстановить дыхание, женщина протянула ему свиток, скрепленный большой зеленой печатью. Видать, она немало побегала по коридорам, прежде чем нашла его. — Послание Морского Народа, милорд Дракон.
Засунув письмо в карман, Ранд ступил в проход — он даже не позаботился о том, чтобы сказать, будет ли ответ, хотя посыльная об этом и спросила.
Пробежав пальцами по резьбе Драконова скипетра, он еще раз сказал себе: молчание и сила! молчание и воля! — все прочее надлежит отбросить. И прежде всего перестать жалеть себя.
Тронный Зал в Кэймлине был темен, что, невесть почему, заставило его вспомнить об Аланне. Наверное, потому что — и он это знал — она не спала, невзирая на ночь. И плакала. Правда, плакать она прекратила, как только Ранд закрыл проход за последней из Дев. Ибо — в этом он тоже не сомневался — мгновенно узнала о его возвращении. Узы с Аланной по— прежнему раздражали Ранда, но в какой-то мере он уже примирился с этим. Последняя мысль едва не вызвала у него смешок — ясное дело, раз с этим ничего нельзя поделать, только и остается, что примириться. В конце концов, она связала его нитью — Свет, только бы это и впрямь была всего-навсего нить! — а уж нить большой опасности не представляет. Просто нужно не подпускать Аланну близко, не то она живехонько превратит эту ниточку в крепкий поводок… Жаль, что здесь нет Тома Меррилина — старина Том наверняка мог бы немало порассказать о Стражах и связующих узах. Он знает удивительные вещи. Ну что ж, подвел Ранд итог своим размышлениям, найдешь Илэйн, найдешь и Тома. Ничего другого не остается.
С помощью потоков Огня и Воздуха Ранд сотворил светящийся шар — не выбираться же из Тронного Зала на ощупь. Древние королевы, скрывавшиеся в темноте высоко над головой, ничуть его не тревожили. В конце концов, это всего лишь витражи.
Чего никак нельзя сказать об Авиенде. У дверей покоев Ранда Нандера отпустила всех Дев, кроме Джалани. Эти две зашли вместе с Рандом и, пока он с помощью Силы зажигал светильники, тщательно осматривали комнаты. Драконов скипетр Ранд бросил на низенький инкрустированный резной костью столик. В Солнечном Дворце на подобном столике было бы куда больше позолоты. Здесь обстановка была иной — гораздо меньше позолоты, зато несравненно больше резьбы, преимущественно в виде львов и роз. Пол покрывал большой красный ковер, украшенный розами, очерченными тонкой золотой нитью.
Сам Ранд без помощи саидин вряд ли услышал бы легкую поступь обутых в мягкие сапожки Дев, но едва они пересекли прихожую, как на пороге темной спальни появилась Авиенда. Растрепанная, с ножом в руке и совершенно нагая. Завидев Ранда, девушка остолбенела и попятилась в спальню. В дверном проеме появился свет — зажглась лампа. Нандера тихонько рассмеялась и обменялась лукавыми взглядами с Джалани.
— Никогда мне не понять айильцев, — пробормотал Ранд, отпуская Источник.
Дело было не в том, что Девы сочли случившееся забавным, — он давно уже отказался от попыток постичь айильский юмор. Странным было все поведение Авиенды. С одной стороны, ей ничего не стоило на его глазах раздеться перед сном донага, а с другой, стоило ему ненароком углядеть ее лодыжку, она превращалась в разъяренную кошку. Не говоря уже о том, что виноватым всегда оказывался он.
— Причем тут айильцы? — прыснула от смеха Нандера. — Не айильцев, а женщин — вот кого ты понять не можешь. И не сможешь, мужчине это не под силу.
— Мужчины, — не преминула вставить Джалани, — они ведь такие простодушные.
Ранд вытаращился, Джалани слегка улыбнулась, а Нандера едва сдерживала хохот.
Смерть, прошептал Льюс Тэрин.
Ранд позабыл обо всем. Смерть? Что ты имеешь в виду?
Смерть приходит.
Какая смерть? — спросил Ранд. О чем ты?
Кто ты? Где я?
Ранд почувствовал себя так, словно на его горле сомкнулись стальные пальцы. Сомнений у него не было, но… Льюс Тэрин впервые ясно и недвусмысленно обратился к нему.
Меня зовут Ранд ал'Тор. Ты… во мне. В моей голове.
В твоей голове? Нет, не может быть… Я сам по себе! Я Льюс Тэрин! Я — это я'а-а!.. Крик замер, словно в отдалении.
Возвращайся! — в ярости вскричал Ранд. Какая смерть? Ответь, чтоб тебе сгореть!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});