— У меня в замке отец оборудовал замораживающую камеру, — произнёс Нотт, прекрасно осознавая, что его предложение Фенрир может проигнорировать. — Размер её может позволить положить туда человека.
— И зачем же твоему батюшке понадобилась камера такого размера? — поинтересовался Люциус. На него Снейп всё ещё не мог смотреть без усмешки: в роли молодой Беллы друг был просто неотразим. — Что он там хранил?
— Тушу гиппогрифа, над которой проводил какие-то неведомые эксперименты, — ответил Гевин.
— Что ж, в таком случае самым правильным будет воспользоваться вашим семейным хранилищем, — подвёл итог Снейп и добавил: — Бери Петтигрю и отправляйся.
— Одну минуту, — возразил Нотт. — Фенрир, мне нужно поговорить с тобой о Билле.
— Не о чем здесь разговаривать, — резко отрезал Сивый-Рабастан, но его прервал Люпин-Рудольфус.
— Рир, не нужно, — тихо произнёс он, однако этих слов хватило, чтобы вожак кардинально изменил тон.
— Билл сейчас спит с истощением. Хочешь поговорить с ним — пришли сову с запиской, — нехотя произнёс Фенрир, глядя на аристократа.
Понимая, что лучшего одобрения он не дождётся, Нотт поклонился всем присутствующим, взял Петтигрю за руку и исчез вместе с ним.
— Зато теперь стало понятно, почему он так поступил тогда, — негромко произнёс Люпин, смотря на то место, где ещё секунду назад лежал его бывший друг.
— Он выдал Поттеров Лорду, поскольку знал, что его возможный партнёр подпадает под пророчество об Избранном, — произнёс вожак, прижимая расстроенного Люпина ближе к себе. — Поэтому он и пошёл на такой шаг.
— Вы были там при разговоре Питера и Лорда? — уточнил Снейп, понимая, что показания таких свидетелей, как лорд Малфой и Фенрир, имеющих авторитет за границами Англии, значительно увеличат шансы Сириуса на судебном разбирательстве. К тому же, магу было неуютно, что разговор зашёл о пророчестве. В очередной раз услышать о поступке, повлёкшем за собой смерть подруги, было весьма болезненно и неприятно.
— Мы были в подсобке для ингредиентов, — ответил Люциус-Белла, понимая, о чём сейчас подумал зельевар. — Ремус держал над нами заклятие иллюзии, чтобы нас не могли обнаружить. Сначала Лорд пытался восстановить в лаборатории ход работы Беллатрикс, но он так и не смог ничего узнать. К тому времени мы уже успели уничтожить все улики. А потом прямо в лабораторию пришёл Питер и всё началось.
— Значит, ваши сведенья могут опротестовать, поскольку вы не находились непосредственно в том помещении, где происходил разговор. Дамблдор первый начнёт кричать о том, что вы слышали то, чего на самом деле не было, — произнёс преподаватель, понимая, что дело для Блека оборачивается не самым лучшим образом.
— Братья Лестранжи всё это время находились там же, в лаборатории, и всё видели, — уточнил Фенрир.
— Значит, воспоминания, которые могут послужить на суде доказательством в пользу анимага, есть у братьев, — задумчиво проговорил Снейп, смотря на упомянутых магов. — Тогда наша задача — извлечь их из их памяти.
— Что ты предлагаешь? — спросил Люпин, прекрасно понимая, что могут означать для Визегамота эти воспоминания.
— Легиллименция — лучший выход, — сказал Снейп и продолжил: — Но загвоздка в том, что применять её к бессознательному магу весьма опасно. А приведи мы братьев в сознание, они смогут опознать меня. В случае с Лордом даже заклятье забвения не даст гарантии сохранения тайны.
Проговорив это, зельедел замолчал. Все на плато понимали, что он не хочет излишнего риска.
— У нас есть тело Петтигрю и разговор, который мы втроём слышали. Для оправдания Сириуса этого должно быть достаточно, — поддержал друга Малфой. — Ещё одним выходом могло бы послужить оборотное зелье, но его у нас уже нет. Так что изменить внешность Северуса мы не можем.
— Но мы можем кое-что другое, — фальшивый Рудольфус обвёл внимательным взглядом всех магов. — Помнится, в школе ты, Люциус, умел лучше всех насылать омолаживающие чары. Так что, омолодив Северуса, ты сделаешь ему стопроцентное алиби.
— Если братья Лестранжи и смогут что-то рассказать, то только то, что видели молодых себя в компании с юной Беллой и Северусом, — поддержал мысль партнёра вожак. — Им просто никто не поверит. К тому же, ещё неизвестно, смогут ли они вообще о чём-либо рассказать.
Секунду подумав, слизеринский декан кивнул: план был неплохим. В ту же секунду все начали действовать: Люциус стал колдовать над внешностью Снейпа, оборотни — накладывать дополнительные связующие чары на пленников, и уже через несколько минут всё было готово.
— Какой… — попробовал было что-то сказать вожак, глядя на юного зельевара, но, увидев его взгляд, осёкся. — Что ж, приступим. Энервейт!
От заклинания Рабастан пришёл в себя. Не давая ему опомниться, Снейп поднял палочку и произнёс:
— Легиллименс.
Сломать блоки ослабленного мага не составило труда, тот никогда не был особо силён в ментальных щитах. Так что через несколько мгновений зельедел вышел из сознания Рабастана, вытаскивая драгоценную серебристую нить. Далее всё проходило, словно маги уже не первый раз сотрудничали вместе: Люпин протянул Снейпу флакон для воспоминаний, Люциус обновил чары омоложения, в то время как Фенрир наложил специфическое заклятие забвения. Профессор хотел уточнить, что это за заклятие, но его поторопил Ремус:
— Скоро закончится действие оборотного зелья. Нужно закончить с Рудольфусом.
Сказав это, оборотень привёл в сознание связанного мага, и зельевару ничего больше не оставалось, как приступить к следующему сеансу легиллименции. Вытащить воспоминание у второго брата было также несложно, и профессор быстро справился со своей задачей. Поместив вторую серебристую нить во флакон, зельевар отошёл в сторону и стал наблюдать за действиями Фенрира. Тот быстро произнёс заклятье, корректирующее воспоминания Рудольфуса. Дальше вожак развязал обоих магов, привёл их в сознание и отдал следующие распоряжения:
— Вы выполнили приказ Лорда и сбросили тело Петтигрю в море. Потом отправились в своё поместье, где и были всё время. Во время своего путешествия вы никого не видели.
Братья, как профессор понял, ещё находились под заклятьем коррекции памяти, поэтому повторили всё, что сказал Сивый, а потом аппарировали с плато.
— Впечатляет, — произнёс Снейп. — А что за условие ты поставил в том случае, если они вспомнят о том, что здесь произошло?
— Если они что-то вспомнят — умрут, — просто ответил Сивый, ничего не уточняя и не добавляя.
Зельедел ожидал потока протестов со стороны Ремуса, однако тот молчал. Профессор понял, что его студент оказался прав: Люпин вернулся, но вернулся другим. Связь с Фенриром сделала оборотня более мужественным и решительным, в то время как сам Сивый стал более спокойным. Их обоих партнёрская связь сделала лучше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});