сражений, боев. Они не врали, а просто рассказывали о том, что лично видели и как это понимали. Но когда таких томиков накопилось два десятка, читатель уже не мог понять, как оно было на самом деле. И тогда при „Воениздате“ создали комиссию, чтобы их „причесать“, снять разногласия. Но так было в тех случаях, когда военачальники сами участвовали в процессе. Совсем иначе — с мемуарами Жукова. Я сам видел, как директор издательства АПН Вадим Комолов писал мемуары маршала — на основе материалов, получаемых им из Министерства обороны. Там готовили ему военные характеристики событий, а он переводил все это в более или менее литературный текст. И давал Жукову. Георгий Константинович читал это, иногда говорил: „Помню, в тот день лил страшный дождь, мой джип застрял…“ — и в мемуарах появлялся некий „оживляж“. Но сам Жуков никогда свои мемуары не писал»…
* * *
Хотя Ю. Н. Жукову, который сочинил Сталина, предавшего революцию, можно полностью доверять только в состоянии собственной неадекватности, у этого историка враньё было уже физиологической потребностью, но здесь он где-то рядом. Согласно этому заключению, его однофамилец в маршальском звании ко времени написания мемуаров «Воспоминания и размышления» был уже если не в состоянии полуовоща, то где-то близко к тому:
После двух обширных инфарктов особо по архивам не побегаешь сведения для книги собирать и просто писать книгу — это довольно нервная работа, вредная для инфарктника. Поэтому без литературных негров здесь не обошлось. Но здесь особенно интересно о чем историк проболтался: авторами своих мемуаров наши маршалы и генералы, фактически, не были. Даже если они сами что-то написали, то это «исправлялось» редакторами. Поэтому даже текст «Солдатского долга» Рокоссовского такой странный, местами вызывает подозрение, что его писал шпак. И не только у Константина Константиновича, редактировалось всё безбожно.
А ко времени написания «Воспоминаний и размышлений» ЦК принял решение сделать Г. К. Жукова главным полководцем страны, уже начали снимать киноэпопею «Освобождение», в которой ему эту роль отвели. Поэтому даже то, что было сочинено в истории ВОВ при Хрущеве, начали исправлять в пользу новой ревизионистской версии истории войны. А что делать с более ранними мемуарами, например, маршала Еременко, которые не совпадали с новым взглядом? Тираж-то уже был раскуплен! Исправлять было поздно. Поэтому в книгу Г. К. Жукова вписали такое:
«А. И. Еременко в своей книге „В начале войны“ излагает содержание пространного выступления И. В. Сталина на последнем заседании совещания высшего командного состава. Должен сказать, что И. В. Сталин не присутствовал ни на одном из заседаний, потому и выступать не мог. Видимо, автор ошибочно приписал ему это выступление.»
Хорошо, значит, Еременко не просто подвела память, но ему еще и приснилось пространное выступление Сталина, что во сне запомнил из этого выступления, то и написал потом в мемуарах. Правда, Жуков и его литературные негры невнимательно читали книгу Еременко, поэтому они ему приписали то, что Андрей Иванович и не писал. У Еременко нет ничего насчет выступления Сталина на последнем заседании, выступление есть, но только не на заседании. И насчет плохой памяти Еременко тоже есть вопросы, так Андрей Иванович пишет:
«Всего по докладу П. В. Рычагова выступило 10 человек.»
Выступили на Совещании, разумеется. Проверим память Еременко, откроем стенограмму и посчитаем выступающих по докладу Рычагова:
1. Д. Т. КОЗЛОВ, генерал-лейтенант, начальник Главного управления противовоздушной обороны Красной Армии.
2. М. М. ПОПОВ, генерал-лейтенант, командующий 1-й Краснознаменной армией Дальневосточного фронта.
3. Е. С. ПТУХИН, генерал-лейтенант авиации, командующий ВВС Киевского особого военного округа.
4. К. М. ГУСЕВ, генерал-лейтенант авиации, командующий ВВС Дальневосточного фронта.
5. Г. П. КРАВЧЕНКО, генерал-лейтенант авиации, командующий ВВС Прибалтийского особого военного округа.
6. Т. Ф. КУЦЕВАЛОВ, генерал-майор авиации, командующий ВВС Забайкальского военного округа.
7. Я. В. СМУШКЕВИЧ, генерал-лейтенант авиации, помощник начальника Генерального штаба Красной Армии по ВВС.
8. Ф. И. КУЗНЕЦОВ, генерал-лейтенант, командующий войсками Северо-Кавказского военного округа.
9. М. А. ПУРКАЕВ, генерал-лейтенант, начальник штаба Киевского особого военного округа.
10. Т. Т. ХРЮКИН, генерал-майор авиации, заместитель генерал-инспектора ВВС Красной Армии.
Всё сошлось. Ровно 10 человек. Через двадцать лет после событий вспомнить, сколько именно человек выступили в прениях по докладу, да еще и не по твоему — это не память, разумеется, это Еременко пользовался стенограммой Совещания, когда писал воспоминания.
Но ладно, допустим, что Еременко запомнил число выступающих потому, что их было 10, круглое число. И здесь же Андрея Ивановича подвела память насчет того, когда Жуков с Павловым играли в карты.
У Жукова — через день после Совещания. У Мерецкова — не указана дата, зато у него время проведения Совещания сокращено на три дня:
«Таким образом, совещание обсуждало самые важные вопросы подготовки наших Вооруженных Сил. Оно длилось до 29 декабря, в прениях по докладам выступило 60 человек.»
Кроме того, у Жукова и Мерецкова пропущено еще много чего, что помнил Еременко:
«Наряду с обсуждением упомянутых вопросов по оперативному искусству и стратегии проводились так называемые „летучки“ примерно на эти же темы. Таких „летучек“ было проведено пять. Их цель заключалась в проверке того, как осознаны и усвоены нашим генералитетом основные принципы современного военного искусства, и особенно наступательных и оборонительных операций армий и фронтов. Предполагалось также в какой-то мере оценить деловые качества и уровень оперативной подготовки высшего командного состава. С этой же целью была проведена военная игра на картах по теме „Наступательная операция фронта“ с целью дать практику высшему командованию в вопросах организации и планирования фронтовой и армейской наступательной операции, ее боевого и материального обеспечения, а также проработать и усвоить основы современной наступательной операции. В этой игре на „восточной“ стороне я командовал 14-й армией. Речь шла о прорыве глубоко эшелонированной обороны и вводе в прорыв для развития успеха подвижных конно-механизированных групп.
Игра показала, что многие молодые генералы, только что выдвинутые на большие должности, пока не обладали достаточным опытом в командовании крупными оперативными объединениями, но все же командующие фронтами и армиями в основном справились с поставленными перед ними задачами.
Следующим этапом сборов был показ новой техники на полигонах и танкодромах. Это мероприятие было весьма поучительным.
Народный комиссар обороны подвел итоги совещания и сборов, проводившихся Главным военным советом (с 23 декабря 1940 г. по 7 января 1941 г.). С. К. Тимошенко подчеркнул, что итоги совещания настолько велики, что нет возможности сразу по окончании мероприятия оценить полностью его значение.»
Вы по выделенному тексту смогли догадаться, почему