руке. — Удачи!
— И тебе… — дружно ответили все.
Грег вопросительно посмотрел на Вик, она лишь пожала плечами, ничего не понимая: даже догадок, что могло случиться в госпитале, не было. Брок обреченно вздохнул:
— Ладно, пока не берем в голову загадки Кита. Лео приедет и все уточнит. Давайте лучше вернемся к добиванию… Вик?
Голова пухла от недоговоренностей, от Брендона и его неприятностей — они всегда были грандиозными, — от лжи четы Аранда, от нестыкующихся фактов, от Олфинбурга, который отказывался исчезать из мыслей, и Вик честно призналась Броку:
— Я пока не готова к мозговому штурму, мне надо хорошенько подумать, потому что… — Рано или поздно это все равно надо сказать, так что, старательно глядя Броку в лицо, она произнесла: — лекарство, возможно убивавшее женщин, все же лечит потенцитовое безумие. Лера Бланш, как и я, пролечена от него. — Она заметила, как побелел Брок, уже все понимая, и подсластила пилюлю: — хотя эфирным навыкам нера Дейла я не особо доверяю. Надо, чтобы её осмотрел Николас или адер Дрейк. Прости…
Он лишь кивнул. Было видно, что он усиленно сражается с собой — для него закон важен, но и сотни женщин, которые умирали в сумасшедших домах от неизлечимого заболевания просто так со счетов не скинешь.
Грег тактично сказал:
— Аранда может закончить свои исследования в тюрьме. Если подать прошение королю, конечно. И если король его одобрит.
Слишком много неизвестных в уравнении, где на одной стороне закон, а на другой — жизни неизлечимо до этого момента больных женщин. Да и короля Эдварда особо пока никто не знал — какое он выберет решение в такой ситуации? Эван говорил, что Тальме не нужны сильные женщины…
Вик в тишине подошла к открытому окну — ей не хватало воздуха. Ей надо о многом подумать. Об очень многом, ведь время поджимало. Начинался девятый час.
Она смотрела на ночной, еще ничего не понимающий город — ревун не включали и не предупреждали об отмене светомаскировки. Стекло было приятно холодное — оно охлаждало горящий лоб Вик, который она прижала к окну. Как хорошо не думать. Как хорошо забыться и быть камнем, который ничего не хочет, не помнит и не думает. Только быть Гиллом нельзя. Надо мыслить, надо собирать крупинки истины, разрывая паутину лжи, которую создали король, чернокнижник и спасающие друг друга Аранда. Почему люди лгут? Даже для спасения любимого лгут. Не разговаривают, не делятся, не слышат друг друга. Это приводит к трагедии, как случилось с Аранда. Столкнуть бы их лбами, чтобы заговорили, чтобы поверили друг другу, чтобы спасли друг друга. Только кто-то же убивал. Не поверят. Даже Одли не верит в невиновность Аранда, они, жившие бок о бок, тем более не поверят. Значит, надо искать улики и доказательства. Или еще чьи-то признания, как верит Грег.
Не дай небеса, она ошибается. В этом деле нельзя ошибиться — речь идет о спасении сотен и сотен женщин, чьих-то дочерей, жен, матерей. Как Томас Дейл говорил? Женщины не существуют сами по себе? К ним привязаны мужья, отцы, дети, братья… Тогда речь идет о тысячах жизней. Тут нельзя рубить с плеча и ошибаться даже в малости. Бешенные белочки, Эван, где же ты, когда ты так нужен, когда нужно твое твердое плечо и твоя уверенность. Вик закрыла глаза. Она снова думает не о том.
* * *
— Вы в своем уме? — перекрывая стоны и горячечный бред, только и спросил Ривз. Он уже успел привести себя в порядок: умылся, побрился и даже сменил мундир на свежий. Вот же франт! На его фоне Эван, сидевший на раскладной военной койке в одном белье, смотрелся нищим. — Я повторюсь: — вы отдаете себе отчет в происходящем?
Эван, кривясь из-за спешно заживающего при помощи эфира шрама на щеке, сказал:
— Не верите в честность принца Анри? Это забавно, в свете того, что он теперь союзник. — Его до сих пор злило отношение к раненым — ему все ушибы и порезы залечили эфиром, а кому-то в импровизированном госпитале, расположившемся в уцелевшем крыле королевского дворца, отказывали во внеочередной дозе обезболивающего, потому что тот кер, а Эван — теперь снова лер. Интересно, останься он для всех Ренаром, ему тоже пришлось бы вымаливать лишнюю дозу аспирина?
Ривз обиженно прищурился:
— Принцу Анри я доверяю полностью. Я имел в виду вас. Вы отдаете себе отчет в своих действиях? Вы в плохом состоянии. Вам требуется лечение.
Видеть почти звериную преданность только за факт рождение в королевской семье, было странно. Понимать, что Вик чуть не стала женой этого служаки, было больно, если честно. Хотя отказать Энтони Ривзу в красоте нельзя. Возможно, с нериссами он еще и обаятельный, и обходительный, да и влияние Дада, знаменитого курорта, нельзя отрицать. Хорошо, что Вик умница и не купилась на ангельскую внешность Ривза.
Эван пожал плечами:
— Меня ждут дома. Телефонируйте, пожалуйста, что я скоро вернусь.
— Это невозможно, к сожалению. Вы не поверите, но в Серой долине действительно началась буря.
— Видите, мне тем более пора домой. Меня ждет жена — не хочу её расстраивать. — Эван не пытался уколоть Ривза этим фактом, просто попытался объяснить. Ривз при этом скривился:
— Мне очень жаль. Мне жаль, что так получилось с Мюраем. Мог бы — не выпустил, но вы сами сказали, что он жизнь Тори… Я не мог иначе.
Эван вздрогнул, ничего не понимая — ему докладывали о глупых сплетнях о Вик и Броке и их якобы близких отношениях, но он не придавал им значения. А Ривз-то… Он, кажется, ревнует. Причем к Броку. Вот же поворот.
Ривз справился с собой и продолжил:
— Раз вы так решили и спешите домой — удачного плавания, лер Игнис. Принц Анри один из лучших небоплавателей. Он легко пройдет бурю на своем «Левиафане»… Сегодня судьбоносный день, и вы внесли в него незабываемый вклад. Не корите себя и тем более короля. Запомните раз и навсегда, лер Игнис: историю пишут кровью. Не зря так говорят великие. — он все же не удержался и уколол Эвана напоследок. Тот тихо сказал:
— Предпочитаю чернила в рекомендациях министров и консультантов — это дивно помогает избежать крови, если прислушиваться к предлагаемым реформам.
Ривз предпочел отмолчаться. Он отдал короткий поклон на прощание, игнорируя нериссу Риччи, стоявшую возле кровати Эвана, и спешно направился прочь — у восстановленного в звании и вернувшегося на прежнее место службы Ривза было много дел. Он снова был экверри, правда, уже у нового короля.