Прежде чем набросить брезент на статую, он еще раз напоследок оглядел скульптуру. Пол, инструменты и полки были покрыты тонким слоем мраморной пыли. Но на фоне черных стен белый мрамор сиял во всем своем великолепии.
Ричард набросил брезент на незавершенные фигуры и открыл дверь.
— Ты смахиваешь на призрака! — криво ухмыльнулся Виктор.
Ричард отряхнулся.
— Я потерял счет времени.
— Ты заходил ночью в мастерскую?
— Мастерскую? Нет, а что?
Ухмылка Виктора стала шире.
— Приска вчера прислал бронзовый циферблат. Ицхак его привез. Пошли глянешь.
С другой стороны кузницы, на складе, лежала бронзовая отливка, состоящая из нескольких частей. Она была слишком большой, чтобы Приска мог отлить ее единым целым, так что он отлил ее отдельными пластинами, которые Виктор мог собрать. Постамент для циферблата был массивным. Зная, что он предназначен для той статуи, что ваял Ричард, Приска постарался на славу.
— Красиво, — сказал Ричард.
— Да уж. Мне и раньше приходилось видеть его искусную работу, но на сей раз Приска превзошел самого себя.
Присев на корточки, Виктор пробежал пальцами по странным черненым символам.
— Приска сказал, что когда-то, очень давно, его родной город Алтур-Ранг был свободным, но, как и многие другие, потерял свою свободу. Как дань тому времени он отлил эти символы на своем родном языке. Брат Нил видел их и остался доволен, потому счел это реверансом императору, который тоже родом из Алтур-Ранга.
Ричард вздохнул.
— У Приски язык такой же гладкий, как его отливки.
— Поешь со мной лярда? — спросил Виктор, поднимаясь.
Солнце было уже довольно высоко. Ричард вытянул шею и глянул вниз, на стройку.
— Пожалуй, нет. Нужно идти на работу. — Присев, Ричард приподнял одну сторону постамента. — Однако сперва давай-ка я тебе покажу, куда его поставить.
Виктор взялся за другой конец и они вместе поволокли бронзовую отливку вокруг дома. Когда Ричард открыл двери, Виктор впервые увидел статую, хотя та и была полностью закрыта брезентом, лишь наверху, там где головы, выступали две круглые шишки. Но Виктор пожирал глазами даже это. Было видно, что его богатое воображение дает ему возможность видеть, как воплощаются в жизнь его заветные мечты.
— Как поживает твоя статуя? — ткнул Виктор Ричарда локтем. — Красотка?
Ричард расплылся в сияющей улыбке.
— Ах, Виктор, ты скоро сам все увидишь! До освящения осталось всего две недели. Я буду готов. Это будет нечто, отчего запоют наши сердца… прежде чем они меня прикончат, во всяком случае.
Виктор лишь отмахнулся от этих слов.
— Надеюсь, когда они снова увидят такую красоту, да еще в их дворце, то одобрят.
Ричард таких иллюзий не питал. Спохватившись, он достал из кармана листок бумаги и протянул кузнецу.
— Я не хотел, чтобы Приска выгравировал эти слова на циферблате, потому что не хотел, чтобы их увидели те, кому не надо. Я хочу попросить тебя их выгравировать — на той же высоте, что и символы впереди.
Взяв бумажку, Виктор развернул ее. И улыбка тут же исчезла. Он удивленно уставился на Ричарда.
— Это измена.
— Убить меня они могут только один раз, — пожал плечами Ричард.
— Но могут долго пытать, прежде чем убьют. И еще они умеют убивать людей очень неприятными способами, Ричард. Тебе не доводилось видеть людей, заживо похороненных в небе, истекающих кровью из многочисленных порезов, со связанными руками, чтобы стервятники могли клевать их заживо?
— Орден и сейчас связал меня по рукам, Виктор. Работая здесь и видя всю эту смерть вокруг, я каждый день истекаю кровью из тысяч ран. Стервятники Ордена уже и так клюют мою плоть. — Ричард с мрачной решимостью поглядел Виктору в глаза. — Так ты сделаешь это?
Виктор снова заглянул в бумажку. Глубоко вдохнув, он медленно выдохнул, не отрывая глаз от написанного.
— Может, эти слова и измена, но они мне нравятся. Сделаю.
Ричард хлопнул его по плечу, доверительно улыбнувшись.
— Молодец! А теперь смотри, куда его надо прикрепить.
Ричард приподнял чехол, открывая основание.
— Я сделал ровную поверхность под нужным углом. Поскольку я не знал, где будут крепиться пластины, то решил предоставить сверление дыр и заливку их свинцом тебе. Как только прикрепишь пластины, тогда я рассчитаю угол отверстия, которое надо просверлить для гномона.
Виктор кивнул.
— Стрела гномона будет скоро готова. Я сделаю тебе сверло нужного размера.
— Хорошо. И круглый рашпиль для окончательной обработки отверстия?
— Получишь, — сказал Виктор, и они оба выпрямились. Он махнул на статую:
— Не позволишь глянуть одним глазком, пока ты там внизу творишь убожество?
Ричард рассмеялся.
— Виктор, я знаю, что больше всего на свете тебе хочется увидеть величие этой статуи, когда она будет готова. И ты ни за что не испортишь себе этого удовольствия.
Виктор гулко захохотал.
— Пожалуй, ты прав. Приходи после работы, поедим лярда и поговорим о красоте в камне и о том, каким был когда-то мир.
Ричард его почти не слышал. Он смотрел на то, что так хорошо знал. Пусть и скрытая сейчас для глаз, красота была открыта для его души.
Он был готов приступить к полировке. Сделать плоть в камне.
Низко опустив голову, покрытую шалью для защиты от холодного зимнего ветра, Никки торопливо шла по узкому переулку. Идущий навстречу мужчина задел ее плечом, но не потому что спешил, а потому что ему было попросту наплевать, куда он идет. Никки гневно зыркнула в его пустые глаза. Но ее горящий взор попросту утонул в бездонном колодце безразличия.
Прижав к животу сумку с семечками подсолнуха, она шлепала по размокшему переулку. Никки старалась держаться поближе к деревянным стенам домов, чтобы не натыкаться на идущих навстречу. Люди шли по переулку в поисках жилья, еды, одежды, работы. Никки видела людей, сидевших на земле, — прислонившись спиной к стенам домов на другой стороне улицы, они невидящим взором смотрели на проезжавшие мимо фургоны, поставляющие материалы на строительство императорского дворца.
Никки хотела добраться до булочной. Ей сказали, что, возможно, сегодня будет масло. Она хотела добыть масло, чтобы Ричард мог поесть хлеба с маслом. Он придет сегодня ужинать. Он обещал. Ей хотелось, чтобы он поел как следует. Ему необходимо есть. Он похудел, хотя это только добавило привлекательности его мускулистой фигуре. Он был похож на статую во плоти — как те статуи, которые ей доводилось когда-то видеть.
Никки вспомнила, как в детстве слуги ее матери делали пирожные из халвы. Она купила достаточно семечек, чтобы сделать для Ричарда пирожные из халвы, и, возможно, ей удастся раздобыть и масла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});