Изменение устава: Параграф 63. Было: 6% отчислять в пользу служащих банка. Стало: 10%‑в фонд улучшения быта рабочих и служащих банка. Плюс не более 25% от чистой прибыли отчислять на дополнительное вознаграждение служащих банка, членов правления и Совета в виде тантьем[1043], премиальных и т. п.» [1044].
Существовал и Третейский суд между Губотделом профсоюза и администрацией банка. На нём, в частности, необходимо было рассматривать спорные вопросы по увольнениям. Правление уполномочило участвовать в них заведующего административным отделом Л. М. Гордона.
Наиболее скандальные случаи рассматривались в более высокой инстанции. В архиве хранится результат расследования жалобы, направленной в СМИ.
«17 октября 1929 г.
Соединённое бюро жалоб НК РККИ РСФСР, Ильинка, 21.
В бюро расследований при газете “Рабочая Москва”
В ответ на присланную Вами для расследования заметку за № 5810-20/VIII сообщаем:
Содействие тов. Данишевского в устройстве П. С. Станиславского и С. Н. Николаевского не есть факт протекционизма, а есть верно поставленное использование специалистов на работе. Указания в заметке о родстве Данишевского со Станиславским не подтвердилось»[1045].
Особенно жестоко карались взятки. 27 октября 1926 г. признан виновным по 2‑й части 114‑й статьи УК Ю. Е. Шкловский. Он был приговорён к высшей мере наказания через расстрел с конфискацией всего имущества — ему вменили получение взятки (4000 рублей) за содействие в корыстных целях открытию банком кредита оказавшемуся неплатёжеспособным Москоопсельхозу.
Юлий Евсеевич Шкловский родился в 1882 г. в Москве. Окончил физико–математический факультет Ленинградского университета. Был членом РСДРП(б) с 1903 по 1909 г. В 1910 г. работал в Воронежском отделении Северного банка, затем заведующим фондовым отделом Харьковского отделения того же банка. Затем работал в Юнкер–банке в Москве. В январе 1925 г. пришёл в Банк для внешней торговли заместителем заведующего торгово–комиссионным отделом. Уже в апреле возглавил отдел, но ненадолго. 26 апреля 1926 г. он «исключён из сотрудников как находящийся под судом».
В конце 1925 г. банк начал проводить плановую политику. Первые планы были квартальные, потом стали месячные, наконец, в 1928 г. появились недельные.
Одновременно была создана комиссия по рационализации. Она должна была находить резервы для улучшения работы банка. Общественность призывали участвовать в «пятнадцати дневниках по сбору рационализаторских предложений». Участникам давали за рацпредложение в основном премии от 10 до 20 рублей. Иногда вместо денег активистов отмечали в стенгазете и приказом.
Однако заметных результатов инициатива не давала. Не случайно в одной из стенгазет (тоже распространённое явление того времени) была размещена загадка с ответами: «Что такое оркестр без дирижёра — правление. А что такое дирижёр без оркестра — Комиссия по рационализации». Комсомольская организация жаловалась, что молодёжь в комиссию не допускали.
В конце 1920‑х гг. в банке пытаются механизировать счётные работы. Банку для внешней торговли выделяют 2 комптометра (один из УИНО Госбанка, другой комптометр или монроэ — со счётной фабрики Госбанка). Правлением даётся задание — их должны освоить 5 счётных работников.
Надо сказать, что комптометр был в то время уже не новинкой, он был первым коммерчески успешным механическим калькулятором, запатентованным в США ещё в 1887 г. А большинство машин, которые были поставлены в Банк для внешней торговли, были произведены между 1913 и 1915 г. Обновлённую модель выпускали до 1920 г.
Условия для жизни и отдыха сотрудников банка
Многие руководители Банка для внешней торговли проживали в квартирах, устроенных в здании самого банка по адресу ул.Петровка, д.3/6. В частности, в кв.14 там проживал в 1927 г. председатель правления К. Х. Данишевский.
Для проживания сотрудников был также арендован дом на Большой Якиманке.
23 июля 1924 г. устанавливается квартирная плата для проживающих в нём:
За 1 кв. сажень жилой площади (4,5365 м2):
1‑й этаж без ванной — 2 рубля 35 копеек.
2‑й этаж без ванной — 2 рубля 56 копеек.
1‑й этаж с ванной — 2 рубля 49 копеек.
3‑й этаж с ванной — 2 рубля 84 копейки.
Оплачивали проживание сотрудники не всегда аккуратно. Так, из 49 съёмщиков по Кузнецкому дому в 1926 г. 41 числился в должниках, а в 1928 г. из 52 съёмщиков оставалось 29 должников. На Якиманке из 52 съемщиков было 48 должников, в 1928 г. из того же количества съёмщиков оставалось 29 должников.
Самый большой долг был за членом правления Р. М. Антиколем, в ведении которого в 1927 г. было домоуправление и хозчасть. Он не платил около двух лет. Домоуправ жаловался: «Когда я предложил обратиться в суд, Данишевский написал: “Прошу предварительно попытаться воздействовать в партийном порядке”». Однако это не помогло — Антиколь уехал в Милан.
В том же году правление заслушало вопрос о долгах бывших членов правления: Розен М. М. оказался должен 2250 рублей 91 копейку, Галяшкин Я. А. — 323 рубля и Антиколь Р. М. — 271 рубль 42 копейки. При относительно невысокой стоимости аренды суммы впечатляющие.
Только в начале 1929 г. возбудили уголовное дело о взыскании долга с Антиколя. И Рафаил Моисеевич начал платить.
Хроническим неплательщиком был уже упоминаемый и ставший в 1925 г. директором иностранного отдела Госбанка, член совета Банка для внешней торговли В. С. Коробков[1046].
Сотрудников банка явно портил квартирный вопрос. Управляющий Сибирского краевого отделения Л. П. Салтыков, вернувшись в Москву после закрытия отделения в мае 1927 г., обнаружил, что зам. управляющего делами и зав. административным отделом банка Л. М. Гордон «разбазарил его мебель и продал комнату» (уезжая в Сибирь, всё своё московское имущество он передал банку)[1047]. Суд между коллегами длился долго, и как он закончился, выяснить не удалось.
Летом 1926 г. был создан Жилищно–строительный кооператив «Коллектив сотрудников Внешторгбанка» (Малый Демидовский пер., д.3). Банк в июле 1926 г. перечислил в него 123 000 рублей[1048].
31 декабря 1926 г. появилось Постановление ЦИК и СНК СССР (опубликовано в «Известиях ЦИК» от 12.01.1927) об установлении с 1.10.1926 г. целевой надбавки на нужды рабочего жилищного строительства. «Означенная надбавка для Внешторгбанка — 1,2% с выплачиваемой зарплаты»[1049].
Дом построили быстро. В переписке по личному составу в 1927 г. значилось, что в этом доме в 39‑й квартире проживал заместитель председателя правления И. В. Боев.
Сотрудники банка и в дальнейшем продолжали получать квартиры. До июня 1933 г. в банке формировался фонд «на постройку зданий», переименованный 4 июня в фонд «финансирования строительства для работников банка».
Осенью 1929 г. очередники получили «жилые помещения» за счёт средств фонда улучшения быта сотрудников банка во вновь отстроенных квартирах в доме 13 по Страстному бульвару.
Наконец, в 1935 г., когда самостоятельность банка была сильно ограничена, дирекция банка приняла решение о передаче фонда и финансирования жилстроительства Госбанку и о сдаче Госбанком Банку для внешней торговли жилплощадей на полученную сумму[1050].
Руководство банка уделяло внимание и отдыху сотрудников. Для их досуга, в частности, был открыт Клуб работников народного