Кстати, слушать командир тоже умеет. Не прерывает, не останавливает, даже если по глазам видно, что он именно это уже знает. Похоже, с мысли сбить не хочет. Но даже если и сам уже в курсе, слушает все равно внимательно, нити рассказа не теряет. Иногда наводящие вопросы задает, уточняет что-то. В общем, когда Володя выложил ему все, что смог узнать, и про то, где, что и почем купить или продать можно, и общий расклад в округе, и про последние здешние новости, Тюкалов одобрительно кивнул и легонько хлопнул его по плечу.
– Молоток, Вовка, красавчик. Хорошо поработал. А теперь, общая команда – отбой. Нам завтра еще к «барону» местечковому ехать знакомиться.
– «Барону»? – непонимающе переспросил Володя.
– Ну, или «князю»… Да хоть к пахану, какая разница. Словом, самому главному здешнему бандиту, который всех остальных под себя подмял и данью обложил.
– А по девкам? – нарочито обиженным голосом тянет Курсант.
– По девкам? – Михаил ехидно ухмыляется. – Ню-ню, давай дерзай, отважный парень! Намотаешь на конец какую-нибудь «трисичуху»… Тебя ж Оксанка после этого не то, что на порог, на полсотни метров к своему забору не подпустит. А то еще и пристрелит, как пса лишайного, чисто из жалости.
Кто такая эта самая таинственная Оксана, Стельмашок не знал, но, судя по зардевшейся физиономии Толика, попал командир в самую точку. Видно, осталась у Толи где-то зазноба.
– Кхм, – Курсант явно пытается побороть смущение. – Миш, а что за «трисичуха» такая?
– Болячка очень нехорошая, – отзывается Михаил. – Лямурного свойства, комбинированная, мать ее, бинарная. Триппер, сифилис, чума, холера.
Представив себе подобный «букет» и возможное его воздействие на организм, Володя аж прыснул в кулак. Еще через секунду к нему присоединяется и Курсант.
– Ладно, похихикали и будет, – Тюкалов встает и окидывает свой сидящий за столами отряд взглядом. – Доедаем-допиваем и спать. Смена караула согласно графику, если что срочное – сразу поднимать меня. Всем приказываю выспаться.
Выполнить свой собственный приказ мне так и не удалось, да и с остальными – та же история. Часа в четыре ночи ожил стоящий на полу в изголовье кровати «Кенвуд» и голосом часового с внутренней стоянки доложил о том, что без меня там – никак. Интересно, что ж там такого приключилось? Быстро, словно солдат по команде «сорок пять секунд – подъем», вскакиваю, влезаю в «горку» и сапоги, подхватываю висящий на дужке койки ремень с кобурой, из которой торчит рукоять «стечкина», и, на ходу застегиваясь, топаю на выход.
А возле наших внедорожников, похоже, вот-вот потасовка вспыхнет, серьезная такая, без дураков. Если и не насмерть, то уж точно не до первой крови, а как минимум – до тяжких телесных… Наш часовой, отойдя чуть в сторонку, благоразумно занял политику «вооруженного нейтралитета», причем «вооруженного» в прямом смысле. Автоматическим оружием. А в паре шагов от него сверлят друг друга яростными взглядами Прохоров и Горелый. Владимир Сергеевич от гнева набычился, кровью налился – лицо аж бордовое, хоть прикуривай. Паша, наоборот, бледный, как смерть. Время от времени его ощутимо потряхивает, но явно не от страха, скорее – от переизбытка адреналина. Ох, ни фига себе, разошлись вы, горячие финские парни! Так, надо эту свару растаскивать, пока она в активную фазу не перешла, а то у них обоих руки как-то совсем нехорошо к оружию тянутся.
– А ну-ка ша, воины Аллаха, волки ислама!!! – гаркаю я чуть не во всю мощь легких.
Нормально вышло. Больше всего эта парочка мне сейчас напомнила двух воющих друг на друга помойных котов. Ну знаете, стоят, спины коромыслами гнут, усы и шерсть топорщат, шипят, вопят дурными голосами, а кто-нибудь добрый возьмет да и плеснет на них ведерко ледяной водички… Не приходилось такую картину наблюдать? Вот тут очень похоже было, разве что мява истерического не было и кто куда не киданулись, хоть и отпрянули в разные стороны.
– Ну, и какого рожна тут происходит?! – не сбавляю темпа я. – Ишь, придумали, возле моей техники дуэли устраивать! Они, значит, два красивых парня, друг дружку завалят к чертовой матери, а мне потом за свой счет пулевые дыры в бортах латать и покрышки с камерами заклеивать. А не пошли бы вы оба отселя, резкие мои?! На хрен с пляжу, кому сказал!!!
О, похоже, окончательно в себя пришли. Молнии глазами уже не мечут, да и физиономии у обоих понемногу нормальный цвет приобретать начали. И то хлеб.
– Очухались? Палить во все стороны передумали? Уже хорошо. Так какого черта тут вообще происходит, мне объяснит кто-нибудь?
Говорить они начали одновременно. Перебивая, а иногда и пытаясь просто переорать друг дружку, ну и без добрых пожеланий матушкам и прочей родни обоих, понятное дело, тоже не обходится. Гвалт, конечно, стоит еще тот. Как бы кто из постояльцев в нас чем-нибудь тяжелым не запустил за такой-то полуночный концерт. Зато ситуация более-менее проясняется. Примерно полчаса назад в Нефтянку пришкандыбала разбитая чуть не в хлам, крепко побитая пулями машина. Судя по словам Прохорова – личное транспортное средство старшего какого-то отдаленного хутора. За рулем – сопливый шкет лет пятнадцати, утверждающий, что на хутор напали выродни. Большая банда, рыл под сотню. И что хуторским срочно нужна помощь, потому как долго они такую толпу сдерживать не смогут. И вот теперь Прохоров просит меня о помощи, а Горелый его активно посылает по всем русским известному трехбуквенному адресу.
– Михаил, ты понимаешь, какая хрень, не управимся мы сами. У меня сейчас на всю Нефтянку и сотни стволов не наберется, – увещевает начальник здешней стражи. – И всех разом я отсюда увести никак не могу, половину в лучшем случае, не больше. Вдруг там просто отвлекающий маневр? Да и то сказать, две трети из моих вояк – так себе. Одно дело в глухой обороне сидеть, со стен по залетным выродням постреливать, помощи ожидая, совсем другое – в чистом поле с ними воевать. И если пацан с численностью не напутал, то соотношение совсем для нас нехорошее выйдет. Один к двум, причем не в нашу пользу соотношение, ни разу не в нашу. А у тебя отряд, пулеметы, «броня» с «крупняками», опять же. Ты не думай, мы не на шару просим, заплатим. Этот хутор – не просто дальняя заимка в два домика. Там два десятка семей, бабы, дети. Мужиков и молодых парней тоже хватает, и оружие есть, но они как бойцы, еще хуже моих – крестьяне. Им лопата или плуг один черт привычнее автомата.
– Да какого хрена! – взвивается Горелый. – Нас Полковник завтра, вернее, уже сегодня ждет. А тут из-за какого-то щусенка, который батину машину угнал и полную околесицу про банду несет, все отменять? Да шел бы ты с такими идеями!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});